Олег Бубела - Герой

Утром я проснулся до восхода солнца, оседлал сонного Ветерка и поехал к горам. По пути мне попались две небольших деревеньки, но их я предпочел объехать стороной, чтобы снова не попадать в неприятности. Да, я хотел найти подтверждение своим догадкам, разузнать подробности, но поразмыслил и решил, что больше конфликтов с церковниками допускать нельзя. А то обидятся и решат поторопиться с нападением. Ведь если один инцидент святые отцы наверняка предпочтут не выносить на люди, то несколько спаленных дотла деревень только этому поспособствуют. А в том, что это произойдет, доведись мне туда заехать, я не сомневался, поэтому и решил оставить добычу информации разведчикам братьев.

Вот только меня очень настораживал интерес неизвестного святоши ко мне. Ведь не просто так он спрашивал, куда я направился, и не просто так удивлялся, отчего не свернул к горам. А если святые отцы поджидали именно меня и церковнику в деревне просто были даны указания, чтобы спровадить заезжего гостя подальше, не дав времени на осмысление ситуации? Но в этом предположении было много неувязок и противоречий. Ведь если имперцы ждали именно меня, то почему прямо не предупредили жителей, что будет проезжать принц гномов, и его лучше не трогать? Зачем было идти на конфликт? Да и почему после того, как я себя выдал в разговоре, был послан сигнал на ликвидацию? Нелогично получается. Вначале хотели не допустить убийств в деревне, но потом без раздумий активировали амулет. Или я чего-то не понимаю?

Так ничего путнего не придумав, я просто наслаждался поездкой, вспоминая старые деньки, когда мы с Алонкой путешествовали по Мардинану. Прямых дорог, ведущих в горы, не было, а карту, чтобы посмотреть на ней ближайшие торговые пути, я не догадался захватить, поэтому нам с Ветерком чаще всего приходилось передвигаться по лесной чаще, держа курс на горные вершины, возвышавшиеся впереди. Это не давало развивать максимально возможную скорость, но я и не расстраивался. Днем раньше — днем позже, какая, в сущности, разница? Все равно ситуация пока развивается сама собой, и непосредственного в ней участия от меня никто не требует.

В обед я связался с братьями и поинтересовался, что они решили предпринять. Ответ меня не обрадовал. Ваз передал приказы своим разведчикам, чтобы детально выяснить о настроениях, царящих на границе с Империей, а Фариам ограничился инициацией государственного расследования и созданием специальной комиссии, куда входили несколько очень знатных особ. Именно она должна была на месте разобраться с обвинениями некоторых церковников в некомпетентности, разжигании межрасовой вражды и подрыве интересов королевства.

— Подрыве интересов? — удивленно переспросил я. — Что за чушь? Ты хоть понимаешь, что это ничего не даст?

— Почему же, — возразил Фариам. — Церковники игнорировать комиссию не смогут, иначе лишатся поддержки знати, поэтому им придется оставить на время свои намерения и по-тихому убрать тех святых отцов, которые запятнали их репутацию.

— Но ведь тогда и мы останемся ни с чем?

— А ты предлагаешь, чтобы я открыто начал хватать священников и сажать их в пыточные, чтобы подтвердить тот факт, что они работают на имперцев? Так ведь это даст возможность их руководству вызвать жалость и поддержку народа, а мне только гражданской войны не хватало! Алекс, пойми, я хочу избавиться от внутренней угрозы, но не такой ценой. Если мы начнем с решительных действий, ни к чему хорошему это не приведет, так что попытаемся сделать все по закону и будем надеяться, что церковники отреагируют правильно.

— Мда, не знал, что ты такой перестраховщик, — разочарованно протянул я.

— И не нужно такого похоронного тона. Комиссия уже начала работу, а она состоит не только из знати, но и из умных людей, которые просто обязаны обнаружить неоспоримые доказательства, очерняющие церковь Единого. Когда они мне их предоставят, тогда и можно будет говорить о возможных решительных действиях.

— Ладно, — сдался я. — Свой вариант решения проблемы я тебе вчера озвучил, и если не собираешься ему следовать, то не буду настаивать. Поступай, как сочтешь нужным.

Закончив разговор, я еще немного посокрушался, что брат оказался таким перестраховщиком. Но, вполне возможно, это я настолько далек от политики, что не понимаю всю необходимость найденного им способа устранения проблемы. Ладно, флаг ему в руки, барабан на шею и паровоз навстречу!

День пролетел как-то совсем незаметно, а к ночи я обнаружил небольшую цветочную полянку с протекающим мимо ручейком, на которой и сделал привал. Охота оказалась результативной — я добыл пару кроликов. Зажаренные с солью и специями, они оказались выше всяческих похвал, поэтому, ужасно довольный жизнью, я устроился на ночлег. Вот только сон все не шел. На ум приходили разные беспокойные мысли, и я раз за разом возвращался к осмыслению всего произошедшего и пытался предположить, что должно произойти дальше. Потом, устав от неопределенности, пытался считать овец, коров и другую домашнюю скотину, но даже это не помогало.

Ворочаясь с боку на бок, я постепенно терял все свое радостное настроение и начинал злиться от того, что не понимал причину этого. Когда же я строго приказал себе успокоиться и, наконец, отправиться в объятия Темноты, то ощутил, что выполнить этот приказ не могу при всем желании. Что-то отгоняло от меня сон, не давало моим мышцам расслабиться, заставляло мозги работать на полную катушку. Что-то странное, похожее на работу моей интуиции. Вот только я не ощущал привычного и уже знакомого напряжения, рождавшегося где-то в глубине сознания, а чувствовал нечто, похожее на тревогу, но не мог понять, почему.

Поднявшись, я внимательно просканировал окрестности, но никакой опасности не обнаружил. Тогда я создал сигнальный купол, которым накрыл всю поляну. Теперь никто ко мне не смог бы подобраться незамеченным. Вот только я все равно ощущал неясное беспокойство, от которого никак не мог избавиться. Кончилось дело тем, что я достал из кармана все амулеты и сжал их в кулаке.

— Алекс, ты опять с новостями? — поинтересовался сонный Фариам.

— Что-то случилось? — с тревогой спросил Рен.

— Алекс, это ты? — со сладким зевком протянула Алона.

Дождавшись, пока и Мирин с Вазом буркнут, что-то невразумительное, я перешел к делу:

— Новостей нет, пока ничего не случилось, но дело в том, что у меня появилось одно очень нехорошее чувство, которое старательно не дает мне заснуть.

— Случайно, не голод? — хмыкнул Ваз.

— Нет. Оно больше похоже на тревогу, — серьезно ответил я.

— И потому ты решил нас всех разбудить, — мрачно уточнил Мирин. — Потому что тебе не спится? И что же теперь нам сделать? Сказочку тебе на ночь рассказать, или колыбельную спеть?