Чёрный фимиам (СИ) - Алена Харитонова
Для человека всё происходящее показалось бы невероятно быстрым. Именно таким случившееся увидели трое мечников, явившихся на зов Тинаша. Но Сингур видел, что сражающиеся маги… медлительны. Да, они действовали со скоростью мысли, но думали медленно.
А ещё они дрались крайне примитивно. Только короткие комбинации. Только удар-блок.
Додумать это Сингур не успел.
Посланник Миаджана одолел властителя Дальянии, после чего чёрная пелена в окнах исчезла, а Сингура, как не раз с ним случалось на арене, накрыло безвременье. Мир застыл, словно давая решить, как действовать дальше.
Вот окно. Можно достичь его в два прыжка, перемахнуть через подоконник и рухнуть вниз. Хозяин не успеет остановить, ему ещё надо добить далера. Или же… нет, не прыгнуть. Эти двое за всю схватку ни разу не прыгнули, так что и ему, Сингуру, не стоит, но…
Вдруг он понял, что можно сделать.
На аренах Шиана знать любила устраивать бои на скользком полу. По каменным плитам разливали масло и выпускали рабов драться. Сингур победил в трёх таких поединках.
И тут же время возобновило свой бег. Мир ожил! Вдоль хребта словно растекся жидкий огонь. Огонь жгущий, подгоняющий.
Сингур так же, как накануне, когда швырнул в Безликого обломки колонны, швырнул в посланника Миаджана стол с едой и стульями, а затем проскользил из-за Тинаша. Еще скольжение. Правый кулак раскалился, будто горящая головня, и вчерашний раб изо всех сил ударил Хозяина в глубокий порез на животе, а затем, не останавливая скольжения, налетел на него и крепко, до треска ребер, обхватил обеими руками, одновременно делая подсечку.
После этого над ними, наконец, пролетел стол, отвлекший хозяина и не давший ему среагировать.
Они рухнули вместе, но Сингур, вырвав руки из-под тела противника, ударил раз и другой, и третий. Спина полыхала огнем, перстень на пальце раскалился сильнее кулаков. После четвёртого удара Хозяин безвольно ослаб, однако Сингур не собирался останавливаться! Он чувствовал, как внутри тела жреца словно зарождается пламя, но внутри самого Сингура огонь разгорался быстрее и жарче, поэтому он бил всё сильнее и сильнее, чтобы уничтожить, убрать из мира наверняка.
— Довольно! — раздалось откуда-то сзади.
Сингур замер, тяжело дыша.
— Отойди, — Тинаш стоял шагах в пяти. — Тьма уже не заглушает схватку! Своей яростью ты разбудишь Спящего, остановись. Сингур! Остановись!!!
Сингур бездействовал, он смотрел на Хозяина, который слабо шевелился на полу. Огонь внутри медленно опадал, слабел.
— Отойди, — повторил Тинаш. — Доверься мне. Я знаю, что говорю.
Мягко Сингура повлекло назад. Он не стал сопротивляться.
Спина горела, словно с неё содрали кожу, внутри всё жгло, и, если бы не незримая поддержка Тинаша, устоять на ногах не получилось бы.
Зато Хозяин лежал на каменном полу и даже не пытался подняться. Только, сипло дыша, смотрел на противников снизу вверх.
— Уходи, — если Сингура далер просил, то жрецу он приказывал. — Уходи и скажи тем, кто тебя прислал, что Дальяния не отдаст своего, не будет торговаться и не боится войны.
С легким хлопком тело жреца исчезло, а Сингура в тот же миг охватило пламя, застилая глаза и закрывая зал.
Глава 24
Сингур парил в абсолютной тьме. Не было ни звуков, ни нитей мерцания.
Он попытался поднять руку и разглядеть хотя бы пальцы, но понял, что не чувствует собственного тела. Вокруг была только темнота. Плотнее и гуще, чем в подземельях Миаджана, потому что смотреть сквозь неё не получалось, как он ни пытался.
А потом рядом возникло что-то огромное. Невероятно большое. Сингур вспомнил, как его после продажи везли по морю из Шиана в Вирге, и рядом проплыл кит. Вспомнил, как громадная рыбина появилась из воды, являя солнцу сверкающие бока. Вот и в этой непроглядной тьме появилось нечто такое же огромное, от чего захватывало дух. Да, это нечто нельзя было увидеть, но оно осязалось всем существом.
— Здравствуй, новый маг, — прозвучал равнодушный, пробирающий до костей голос. — Давно вас не рождал мир.
— Кто ты? — спросил Сингур тьму. Наверное, ему следовало испугаться, но страха не было.
— Вы, маги, называете меня Спящим. Люди не называют никак. Они обо мне даже не знают. Боги… им известно мое истинное имя. Тем немногим, какие ещё остались.
Сингур молчал, не знал, что ответить, но тут же каким-то неведомым образом ощутил: его молчание не нравится невидимому собеседнику.
— А ты, значит, не спишь, — сказал он первое, что пришло в голову.
— Сплю. Но приоткрываю глаза, когда происходящее в мире требует внимания.
И снова Сингур не знал, что сказать. О чём говорить с китом, который может разбить твой корабль легким движением хвоста и даже не заметить этого?
— Возвращайся, — опять заговорила тьма, — возвращайся и окончательно уничтожь Миаджан. Они так ничего и не поняли. Я не хочу ещё раз открывать из-за них глаза. Я заслужил покой. Да и такие, как ты, не порадуются моему пробуждению.
Чужое присутствие исчезло, а тьма вокруг начала бледнеть.
Сингур увидел множество течений — его несло и несло волнами мерцания, а потом совсем рядом он заметил покачивающееся в волнах безвременья ещё одно создание. Оно уверенно плыло по переливающимся волнам.
«Возвращайся», — снова прозвучал голос.
Возвращаться? Но как? Сингуру уж точно не помешал бы совет или хотя бы объяснение, как возвращаться. С другой стороны, а чем бы помог человеку совет кита?
Поэтому вчерашний раб и сегодняшний маг выбросил из головы эту мысль. И сразу же вспомнил то, что говорил ему правитель Дальянии по имени Тинаш: «Просто представь её — и всё поймешь сам».
И Сингур представил. Зеленые глаза на антрацитовом лице, россыпь локонов и узкие плечи. Ему даже показалось, что он чувствует Нелани. Слабо-слабо, но чувствует! И тогда он вспомнил её всю. Жар её тела и ласку прикосновений. Звонкий смех и неправильную речь. Удивительную преданность и доброе сердце. А ещё то, как она ругала его и не боялась даже тогда, когда бояться следовало.
Сердце сжалось от тоски и желания встречи, а потом, сразу же после этого, далеко-далеко впереди вспыхнула яркая изумрудная искра. Она сияла вдали, словно маяк. Звала из серой тьмы, указывала путь и постепенно становилась всё ближе и ярче. Теперь Сингур знал, что ему делать. Знал, куда возвращаться. И это оказалось совсем несложно. Потому что всегда легко возвращаться туда, где тебя ждут.
* * *
Легкие касания медленно вытягивали
