Феникс. Служение (СИ) - Светлана Залата
Витор обнаружился ровно там, где я его и оставила. Он не терял времени даром — успел отволочь с дороги всех южан и снять седло с павшей лошади рыцаря, которой кто-то очень «удачно» сначала подрубил ноги, а потом и пробил грудь. Эти черные явно умели сражаться с конными воинами… И пускай на Путь отправляются. Не стоило служить суртопоклоннику.
Магу все это явно далось нелегко, и выглядел он бледным. И наотрез отказался садиться ко мне на Ингрид. Впрочем, лошадь все равно явно не поменяла своего мнения насчет предельного веса «пассажиров», и в итоге ко мне пересел Ивер, который явно старался не прикасаться ко мне, хотя последнее, если ехать вдвоем на одной лошади, было невозможно. Ну, почти. Оруженосец правда прикладывал все усилия. Кажется, даже дышал через раз.
Что ж, надеюсь, уведенное не отвратит его от пути воина.
Юный Меченосец крепче чем ты думаешь. Просто дай ему время. Он привыкнет.
Пожалуй. Особенно когда я окажусь как можно дальше от него, а эта бойня забудется как страшный сон. Не удивлюсь, если потом башню будут обходить стороной. Из убитых Огнем не получается нежити, но все равно надо будет известить жрецов. Мне нет дела до посмертия псов колдуна, но, быть может, местный служитель Мортиса решит иначе. Те, что погибли у дороги, тоже вряд ли вернуться к не-жизни, все же любая дорога облегчает Путь, но может кто и решит по ним тризну справить.
Берт ехал молча. Судя по взгляду рыцаря, он был разом рад спасению Ивера, расстроен тем, что не успел помочь ему сам, и глубоко опечален потерей своей лошади. Что ж, его можно было понять.
Несмотря на отвар, сначала мерно накрапывающий, а потом уже во всю разошедшийся дождь, чьи капли стекали по чешуе и наручам, а кое-где пробирались даже к крепкой кожаной рубахе, носимой под кольчугой, навевал сон. Схватка была короткой, но отняла сил куда больше, чем могло показаться какому-нибудь стороннему наблюдателю. Правда, ручейки воды, неспособные пропитать усиленную травами кожу, кое-где просачивались за ворот и касались исподнего, и определенно мешали смежить веки и подремать в седле хоть немного до возвращения в город.
Потом мороки будет с этой влагой… Броня со мной была не один год, и сохранялась она во многом благодаря умению находить даже в далекой глуши нужные масла и протирки, делавшиеся по рецептам моей родины. На юге, чей климат кое-где определяли Ветра, магия и воля Владык, а не привычные законы природы, немало людей жило в местах, отвоеванных у влажных лесов. Там любой металл быстро приходил в негодность. Алхимики укрепляли кожу, чтобы та могла сравниться со сталью и превзойти ее — из такой была бармица на шлеме и часть моей чешуи. Но на всех дорогостоящего материала не хватало, и многие исследователи искали возможности укреплять обычный металл. И находили. Но за пределами Союза стоило это все очень немало…
Глупости. Просто глупости, лезущие в голову каждый раз, когда Огонь затухает. Глупости — и усталость.
Дождь смыл стражу. Смыл горожан с улиц. Дождь и ночь потушили многие огоньки в домах. И было в этом дожде что-то беспокоящее. Еще не проявившее себя, словно бы затаившееся — но ощутимое.
Этот дождь создан магией. Но приближается еще один, иной, созданный из магии.
Информативно.
Берт повел Ивера внутрь поместья. Я осталась расседлывать Ингрид, когда стоявший рядом со своей лошадью Витор повернулся ко мне. Повернулся — и покачал головой.
— Не стоит. Боюсь, мы тут не задержимся. Если ты, конечно, все еще с нами и все еще готова сражаться с Семеркой.
— Отправлять в Вечный Огонь колдунов — мой долг, — говорить это было легко.
Дождь стучал по крыше конюшни. Сапоги чавкали по грязи, уже появившейся от воды, просачивающейся в тех местах, где эта самая крыша уже прохудилась. С волос капала вода, и, несмотря на исход лета, здесь было холодно и неуютно.
Холодно.
Интересно — считается моя последняя фраза ложью? Может, Служителям и правда нельзя врать? Никогда об этом не думала. Не было необходимости. Нигде о том не было написано.
Служители — избранники Вечного Огня. Избранники — и палачи. Семь мертвых тел за сколько — десяток вдохов? Два десятка?
А этих тел могло быть и больше… И вот поэтому Служителям верили, стоило показать знак. И боялись.
Возможно даже, боялись — и верили во все, что я не говорила бы, пусть это могла быть и ложь. Не знаю. Мне как-то не доводилось проверять.
— Как бы то ни было… Даже если там, в башне, ты убила Лоака… В чем я сомневаюсь, — Витор покосился на ножны с каменном кинжалом на моем поясе, — но что-то происходит здесь, неподалеку. Что-то идет. Я это чувствую. И если это что-то связано с принцессой, которая и правда захотела Перерождения, то, как бы все не обернулось, после здесь нам не будут рады.
В этом орденец прав. Совершенно прав.
— Нам при любом раскладе не будут рады, — в конюшню вошла чародейка с вьюками, и принялась седлать своего коня. Была она в походной одежде, которую паутинка магии берегла от воды, — когда вы уехали, в городе начались волнения. Вроде как стража по приказу герцога избила какого-то лавочника, который косо посмотрел на одного из рыцарей, которого, как и нас, пустили в город после турнира. Поднялась буча. Правда, до очень большой драки дело не дошло — куда безоружным крестьянам до рыцарей? А несколько из тех воинов, кто решил «добиться справедливости у правителя» быстро повернули назад, когда поняли, что добиваться ее в одиночестве придется, простолюдинов-то дождь быстро утихомирил да по дамам разогнал. Но пока я занималась этим самым дождем, вы лезли в капкан, а Арджан помогал страже, кто-то умыкнул принцессу.
Вот почему я ее так странно чувствую… Перемещение тела.
Это вообще мне?
Нет, умнейшему из нас двоих — то есть совершенно точно НЕ тебе.
Да пошел ты.
Дианель закончила со своей лошадью и начала крепить поклажу к лошади Витора. Видимо, в ее вьюках были не только ее вещи. Мило.
— И как это связано с отъездом прямо сейчас?
— Сестру забрал брат, — в конюшню вошел Арджан, направившейся к своей лошади. Тоже с поклажей. — Я потолковал со стражниками. Они все и выложили, в благодарность за пару точных ударов по самым ретивым.
Вот значит как… Попробовал все-таки устроить бунт. Но не сумел. Или и не хотел? Ведь если принцу все удастся, у него в руках сила
