Летописи Ванильного некроманта. Том первый (СИ) - Тулинова Лена
Лич начертил в воздухе руну Су, отменяющую заклятья, но это не помогло. Руна Су часто отказывается работать, если тот, кто наложил чары, сильнее… А ведь там, внутри, два древних некроманта из числа самых первых!
Омегыч некстати вспомнил, что и мама из их числа. И сразу же за этим воспоминанием мучительно потянулось и другое — её глаза, внимательные серые глаза, пронизывающие пространство, время, материю, глядящие из древности — прямо в душу. Этого оказалось достаточно, чтобы он потерял разум — из его рук вырвалось мощное пламя. Увы, бессильное пред этой мутной преградой.
Но она внезапно разлетелась изнутри. Волнообразно всколыхнулась древесина и вытолкнула к ногам братьев тело Первого, и на первый взгляд было похоже, что он мёртв: лицо белое, борода в крови, глаза закрыты. Но Омегыч видит, что Первый дышит — прерывисто и неровно, но дышит.
Там, где был круг, очерченный некромантами, теперь торчал древесный обрубок, кусок гнилого бревна. Он на глазах потемнел и покрылся плесенью.
Видимо, это — след сражения Део и Древнего, закрытых сейчас внутри деревяшки. И Део, похоже, проигрывал — так стремительно гнил деревянный саркофаг. Тут на Омегыча сзади прыгнула одна из «деток», и он поневоле оторвался от зрелища, чтобы изрубить её на части. Краем глаза, однако, Омегыч заметил, как Терхаллоу призвал свою птицу и пристегнул к её седлу одного из раненых всадников. Птица поднялась вверх, но выход закрывали плотно переплетённые ветви.
— Део, дай им дорогу! — закричал огнемаг.
Но Део, кажется, не услышал.
Теро-Теро кинулся к древесному обрубку, и вовремя — дерево рассыпалось в труху. Там, внутри, уже почти ничего нет — Омегыч увидел только, как осела щегольская одежда, как упали на пол кости. Сквозь череп пробился наглый зелёный росток, такой крепкий, бодрый, упругий, что губы Омегыча задела невольная, горькая улыбка. Део породил жизнь — на зависть сдохшему древнему злу. Вот только и Део больше нет.
Замерли, съёжились недобитые детки. Оскалили зубы, подняли лапы.
Маленькая шкатулка привлекла взгляд Омегыча. Она лежала на полу, и в гнёздах, где могли бы быть камни, гнездилась чёрная пустота.
Теро-Теро стремительно схватил и шкатулку, и череп Древнего, пока те не рассыпались в прах. Омегыч заметил серое облачко, которое лич перехватил чуть ли не пальцами и направил в заготовленную склянку-ловушку.
— Спасибо тебе, брат, — невыразительно молвил он.
Не Омегычу.
Огнемаг уже и забыл, что они заперты внутри дерева, но теперь оно начало умирать прямо на глазах, и вот тогда Омегычу стало страшно за брата, который был внутри этого дерева. Он понимал, что происходило: внутри только что сдох Древний. Он отравил весь этот огромный древесный организм, и в том числе тут часть, которой являлся друид.
Но ещё страшнее, что они могли не успеть выбраться отсюда до того, как дерево сдастся окончательно и рухнет.
— Бери отца, — сказал Омегыч Ливендоду. — Пусть кто-нибудь возьмёт Духа… надеюсь, твоя птица его вынесет. Каннах?
— Каннах без сознания, — коротко ответилТерхаллоу.
И кивнул на ещё одну птицу, в седле которой приникла к перьям на шее всадница Ночи.
— Неважно. Выводи всех за мной. Ах да, выход… сейчас будет выход.
Им уже всем не до нежити, но нежить кинулась атаковать, желая задержать как можно больше людей в гибнущем дереве. Правда, атаки деток слабели. Им неоткуда больше было брать силы, нечем поддерживать восстановление, и постепенно создания Гиердама разваливались на части. Под ногами крошился пол, превращаясь в труху. Дух Натаринхоу ушёл в болотную жижу сначала по колено, затем по грудь. Омегыч выдернул его, взвалил на плечо и вытянул руку к ближайшей стене.
— Гори оно всё…
В голове Омегыча растекалось тёмное отчаяние, и не было впереди просвета. Он вызвал огонь себе на подмогу, не думая, останется ли после этого что-нибудь на потом.
В ушах у него всё ещё звучал голос брата, весёлый, словно они были на танцах, а не в бою.
Жги, Омегыч. Жги!
Часть 2. Глава 50. Возвращение домой
Теро-Теро повернулся к месту, где только что был Первый Некромант, и с ужасом увидел лишь болотную жижу, просачивающуюся сквозь прохудившийся пол. Не было ни тела, ни даже чёрного дыма. Омегыч уже прожёг изрядную дыру в стволе, но выходом всё ещё не пахло: ствол очень толстый. Сверху валились сухие ветки. По счастью, они были настолько трухлявые, что рассыпались, едва касаясь голов и плеч людей. Вокруг Омегыча эта труха вспыхивала и окружала его горящими искрами. Теро понял, что парень вот-вот обратится в дракона: у него вся рубашка уже разлезлась в клочья, а кожа покрывается чешуёй и роговыми наростами. Мальчишка! Но у Ливендода не было времени останавливать его.
Теро-Теро скрипнул зубами и поскорее призвал свою птицу. Она кружила где-то наверху или сидела на ветках снаружи, но теперь прорвалась сквозь трухлявую завесу. Выход был свободен, а Омегыч всё-таки прожигал дыру в стволе — пока не появилась прореха, достаточная, чтобы всадники могли выйти. Их ноги утопали в жиже, но вроде бы никто не провалился ниже, чем по колено. Омегыч выволок наружу Лесного Духа, всадники поднялись по камням повыше, чтобы уйти от болота, и тут огнемаг оставил Духа их заботам, а сам вернулся внутрь дерева. Оттуда он вынес на руках ещё двоих, неясно только, раненых или убитых, и на его штанине сзади повисла мелкая нежить, пытающаяся напоследок цапнуть посильнее.
Ливендод спустился ниже, спешился, чтобы чем-нибудь помочь, и увидел, что у Омегыча совершенно неживой взгляд. Такие же глаза у него были, когда их семья едва не потеряла Мать.
На молчаливый вопрос брата Омегыч ответил:
— Они погибли. Как же так, Теро? Их нет.
Лич пожал плечами и указал на гнилое дерево:
— Там ещё много заразы. Давай…
Неожиданно голос его пресёкся, словно у него живое, настоящее горло, которое перехватило от горя.
— Давай устроим им погребальный костёр.
Омегыч передал раненых с рук на руки и вдруг увидел ту… рыжую.
— Это она заманила Део в ловушку…Это она увела его, сковала цепями, чтобы отдать в руки Древнему, — сказал он. — Это из-за неё мы не успели как следует спланировать вылазку, и всё пошло не так!
И хотя девушка потом взяла их сторону, дралась рядом с Ведуном и всё такое, Омегыч накинулся на неё страшно и молча. Явно собираясь растерзать девчонку голыми руками. Ему даже удалось оцарапать её шею и плечи когтями, но рыжая даже не вскрикнула. Теро-Теро увидел увечья, которые не могла скрыть тонкая рубашка с открытым воротом. Чинить её не перечинить, эту калеку. В Ливендоде даже проснулся интерес, и он взял брата за плечо.
— Остынь, — сказал он. — Не тебе её судить, этим займётся её Гнездо. Ты лучше доведи дело до конца, — и он снова показал на дерево.
И оно вспыхнуло, да ещё как! Теро-Теро задумчиво уставился на огромный погребальный костёр отца и брата. В его руках появилась шкатулка Древнего, ныне бесполезная. Её он швырнул в пламя.
Омегыч не отпустил рыжую, держал её за руку. Но та и не вырывалась, стояла и смотрела на горящее дерево остановившимся взглядом. По грязным бледным щекам девушки бежали слёзы, а Ливендоду плакать было не дано.
— Она просила передать, — вдруг отрывисто сказал Омегыч. — Мать. Она сказала передать тебе — не идти на поводу своих эмоций, а отцу — поберечь себя. А Део…
Тут с уступа посыпались камни: почва проседала. От горящего дерева шёл жар, а болото всё наступало, и Теро-Теро затащил Омегыча и рыжую повыше. Они остановились возле деревца. Как и многие растения здесь, оно было нездорово — увядшие листья, почерневший от гнили ствол. Он оно вдруг задёргалось, заизвивалось, а потом покрылось зелёными побегами, распахнуло ствол… и оттуда выбрался абсолютно голый и ужасно злой рыжий парень.
— Ты! — закричал он Омегычу. — Ты что творишь, подлец? Убить меня решил, да, ёлки-веники?! Знаешь, как меня обожгло?! А дерево?! Ты уничтожил великое дерево!
