Лана Тихомирова - Гладиатор, Маленький Лев и Капитан

У меня язык онемел и не ворочался. Стоит сказать "нет" и проблем нет.

— Ну, что же ты молчишь, Аиша, — от этого голоса мне стало только хуже, раньше он спасал меня, а теперь… теперь они оба закопают мой хладный труп во дворе, а потом выпьют за упокой моей души.

Я медленно обернулась. Максимус мрачными голубыми глазами сверлил мой затылок.

— Одно твое слово и судьба решится, — хозяин вытер руки о разноцветный фартук и подошел ко мне, — Ну, же, детка, решайся, — Он положил свои холодные, жесткие руки мне на плечи и слегка сжал.

— Я не хочу, да у меня и в мыслях не было.

— Молчи, — твердо и в тоже время как-то ласково сказал хозяин, — Видите, мэтр, она не хочет, — спокойно обратился Максимус к Гансу.

— Она же напугана! — возмутился Ганс.

— На секундочку, уважаемый, — поднял палец Максимус и сел напротив нас, положил ногу на ногу и расслабленную руку с пальцами в краске положил на подлокотник, — Мы с моей помощницей поспорили, что она приведет в дом мужчину. Обаять она вас не смогла, так хоть так привести, — Максимус показал белые зубы.

— Про обаять… не трудно обаять того, кто ценит настоящую красоту, — философски отозвался Ганс, с видом, что ему и дела нет до нас.

— О, да вы брат художник?

— Кукольник.

— Ах, кукольник. А тут такая куколка! Вам приходилось когда-нибудь переделывать кукол из старых выброшенных на помойку в дорогих красавиц?

— Каждому кукольнику это приходилось, — Ганс в упор посмотрел на Максимуса.

— Аишу я нашел больную в снегу, она мне, как младшая сестренка, а спор… так со скуки чего не сделаешь. Что до вашего предложения, я не стал передавать его Аише, потому что таких предложений не делают приличные люди. Я не работорговец, чтобы продавать ее. Она останется при мне.

— Я не знаю, что у вас тут происходит, — Ганс встал, — Но я, пожалуй, обращусь в полицию, чтобы они проверили, как леди живется с вами.

Максимус легко приподнял брови.

— Аиша, ты где их находишь? — усмехнулся он, — Если вы купились на эти хрупкие плечики, тонкие ручки, красивое личико, то знайте, вашего покорного слугу она не раз пыталась побить. Она очень сильная, только прикидывается слабенькой. И, кстати, как сыр в масле катается. Так что можете идти.

— Да, деньги, — сказал Ганс, — это был жест дорой воли. Мне они не нужны.

— Мне тоже, — сухо отозвался Максимус, — можете отдать их ей.

Ганс кинул пачку на стол и вышел.

У меня в глазах стояли слезы. Максимус облил меня такой грязью и даже не моргнул.

— Плохая помощница, — сказал он, спустя минут пятнадцать созерцания букета, — не проводила гостя.

Он погладил лепестки ириса, мягким движением и наблюдал за мной. Я не смела шевельнуться, мне было очень больно, что хозяин так поступает со мной.

— Попытка повернуть ситуацию в свою пользу почти засчитана, — сухо сказал хозяин, отводя взгляд, — а теперь выметайся.

— Что? — не поняла я.

— Выметайся, я сказал. Я не хочу тебя видеть в моем доме, — он встал и хотел выйти.

— Но Максимус…

— Использовать кого-то в своих целях мерзко. Я очень расстроен, что ты так поступила Аиша, и я не хочу видеть тебя в своем доме. Ты предала меня, ты предала Вильяма, я не хочу иметь с тобой дела.

Откуда-то поднялась волна отчаяния. Я разрыдалась. Максимус ушел, не сказав мне больше ни слова.

Глава 47. Чему научилась Аиша

Я поднялась к себе, и слушала, как нервно топает по мастерской Максимус. С одной стороны я чувствовала себя ужасно виноватой, с другой стороны мне никто не давал выбора и идея-то про мужчин не моя, а Максимуса. Кто из нас Вильяма предал? Да, я могла и ничего не делать, просто сидеть, но хозяин опять же сам напомнил мне, дескать Аиша, шевелись, а теперь ему видите ли не нравится то, что я делаю. Я разозлилась. Чистюля! Подумаешь, цаца! И уйду, и ему будет стыдно и больнее, чем сейчас. Больнее… Какая дурость, с чего я решила, что ему тоже больно? Он забавлялся со мной, как тигр с куском мяса, когда наелся. Одной рукой прижимал, другой отталкивал, кому это было нужно? Всем нервов натрепал, а теперь еще и недоволен!

Я складывала пожитки в чемодан. Хотя кому нужен этот чемодан, эти пожитки? Я стала все выкладывать, мне не нужно ничего, что было куплено им. Денег у меня теперь полно. С чем приехала с тем и уеду. В комнате стало тихо, даже шаги в мастерской прекратились.

В комнату постучали. Я не сдвинулась с места. Стук повторился еще раз настойчивее.

— Аиша, открой, — тихо сказал Максимус.

— Не открою. Пока не соберу вещи.

— Аиша, прости, я погорячился.

Я распахнула дверь и увидела хлебный букет. Как же мне захотелось одеть его на голову хозяину.

— Это тебе. Прости, я был не прав, во многом я сам виноват.

Самого Максимуса я не видела, только его руки держащие букет. Я взяла его и со всего размаху кинула нам под ноги. Композиция развалилась, а я снова плакала. Максимус отскочил от неожиданности.

— Спасибо, что не в меня.

— А не помешало бы, — я захлопнула дверь.

От разбившегося букета мне стало легче. Но я все еще была зла на хозяина. Сплошное противоречие, а не человек: то выгоняет, то тут же умоляет остаться! Я остановилась перед шкафом. Приведи я сюда хоть весь порт, Максимус всех забракует. По его мнению, ему нет равных, отчасти это так. А что если проучить хозяина раз и навсегда? Дать ему понять, что я сильнее его, побить его же палкой? Он хочет, чтобы я привела в дом настоящего мужчину? Я приведу его в его же спальню!

Я села на кровать, зла не было и в помине, я трепетала от предвкушения. Удар, это будет сокрушительный удар! Только все надо продумать очень тщательно. Иначе Максимус так и будет относиться ко мне, как к карманной собачке, мол нашел, вычистил, выхолил, а она мне в душу плюет. Хозяин получит все, что захочет, но цена будет велика — убитое самолюбие.

И все же я очень сурова. Во мне на секунду проснулась совесть, я вспомнила историю Максимуса. Получается, я в очередной раз повторю все сначала. С другой стороны, не надо было быть таким глупым, чтобы пугаться Лиды, бросать ее, когда она единственная в своем роде, способная выносить этого несносного типа. Совесть была мною забита, теперь мною двигала лишь жажда действий.

Ночью я не могла уснуть. Надо продумать, сделать так, чтобы он меня не узнал. Он, конечно, без ума от рыженьких, но это сразу меня выдаст. Может найти соломенный парик. Длинные светлые волосы Ио, даже и без рыжины хорошо подойдут. Лицо у меня бледновато, так что, можно решить, будто я натуральная блондинка.

Теперь глаза. Цвет их у меня приметный, и совершенно не сочетается со светлыми локонами. Может голубой? С такой претензией на глупость. Зато очень ярко и будет сюрприз, когда я окажусь не так глупа, как кажется.