Галина Бахмайер - Око Пейфези

Отойдя примерно на тридцать ярдов, он повторил попытку. Вверх взмыли красные искры сигнальных чар. Оставаясь на месте, Снейп принялся пускать сигналы через равные промежутки времени. Возможно, Халифа заметит их, либо почувствует магию рядом с барьером — кто знает, какие еще свойства приобрела йени за последние часы. Мастер зелий настроился ждать — так долго, как сможет.

Устав вглядываться в мираж на востоке, профессор стал озираться по сторонам, и вдруг заметил вдали, на юго-западе, точно такие же алые всполохи сигнала.

Вскочив, он выпустил из палочки огромный сноп искр. Его заметили, и тотчас же невидимый волшебник повторил то же самое.

У Снейпа на всякий случай был с собой ковер, но он не стал его разворачивать, а просто аппарировал на три мили в том направлении. Показалась одинокая человеческая фигура. Но неизвестный маг явно не торопился последовать примеру профессора. Встревожившись, Снейп не стал аппарировать вплотную, а намеренно не дотянул до незнакомца двести ярдов — на всякий случай. И остолбенел.

Через дюны, увязая в песке, к нему бежала Халифа. Увидев Мастера зелий, она принялась неистово размахивать руками и что-то кричать. Снейп мгновенно очутился рядом. Девушка с радостным возгласом немедленно повисла у него на шее.

— Эфенди!

Порыв миновал, она отдернула руки, отступила и густо покраснела. Профессор, ожидавший встретить жуткое огненное существо, несколько часов назад вынесшее его из Волдемортова логова, или, в самом лучшем случае, сварливую фурию, какой она была еще утром, растерялся. Халифа выглядела прежней — той самой робкой девочкой, что когда-то впервые спустилась в его подземелья.

— Что вы здесь делаете? — спросил он, когда к нему вернулся дар речи.

— Ищу бедуинов, — ответила Халифа само собой разумеющимся тоном. — Хотела добраться с караваном до Мешхеда. Я ведь не умею аппарировать.

— Но вы же так быстро перемещаетесь, — возразил Снейп. — Или это у вас проявляется спонтанно, в минуты отчаяния? Хотя… сюда вы шли осознанно.

Девушка опустила голову. Потом протянула руку, показывая серебристую нить в коже ладони.

— Теперь это — единственное, что осталось во мне от джинна, эфенди…

— Я ведь представить не могла, что все так обернется. Думала, что либо погибну в Хранилище, либо так и останусь в пределах магического барьера.

Песок тихо шелестел, тонкой струйкой пересыпаясь из сжатого кулака девушки на сложенную ковшиком ладонь. Снейп заставил себя оторвать взгляд от гипнотизирующего бега песчинок, уселся поудобнее и спросил:

— Так значит, Дасэ уже ждал вас внутри?

— Да, — кивнула Халифа. — Джинн знал, что я обязательно приду. Он сразу же забрал артефакт, и сам вернул его в Хранилище. А потом снова произошло извержение вулкана. "Тайна вернется обратно, и земля сомкнется над нею…" — пробормотала девушка, повторяя слова старой легенды Мурсаши. — Теперь Око запечатано навеки.

Волшебники помолчали, слушая монотонное пение ветра. Солнце начинало клониться к закату. С юга небо медленно затягивали черные тучи.

— Он… изгнал вас? — осторожно спросил Снейп.

— Нет. Наоборот. Дасэ пригласил меня присоединиться к Сонму, — тихо сказала Халифа. — Оказывается, джинны постепенно исчезают, эфенди. Их осталось очень мало. Он уговаривал меня, умолял…

Профессор медленно повернулся к ней и недоверчиво воскликнул:

— Вы отказались?!

— Да. Я спросила, смогу ли видеться с родными и друзьями. Дасэ ответил, что мне это будет ни к чему. Семья… друзья… все это не будет иметь значения. Люди живут очень мало. Я всех забуду.

Девушка задумчиво рисовала на песке замысловатую вязь из незнакомых Мастеру зелий символов.

— Он предоставил мне выбор. Узнать свою истинную силу, прожить несколько тысячелетий, обрести невиданную магическую мощь, стать абсолютно свободной… от всего… Либо вернуться к бренности тела, к мимолетности человеческого существования, к боли и разочарованиям, постареть и в итоге сгинуть безвестным прахом.

Ветер медленно сглаживал витиеватые строчки.

— Он пригласил посмотреть, что меня ждет, прежде чем сделать выбор. Одним глазком. Вначале я согласилась. Эфенди, вы даже не представляете себе… Ах, если бы вы только знали, что на самом деле находится на месте каменного лабиринта Бафира!

— Полагаю, вовсе не то, что кажется человеку, — тихо отозвался Снейп.

— Это удивительно… Но дальше я не пошла!

— Почему?

— Я испугалась. Кто знает, вдруг, увидев все, я уже бы не захотела возвращаться?

Лучше и не знать.

Профессор резко встал.

— Вы даже не попытались! Неужели вам не интересно?

— А что бы вы сделали на моем месте?

— По крайней мере, можно было хотя бы взглянуть…

Халифа тоже поднялась и, подойдя, спросила:

— Можно задать вам неприятный вопрос? Только не обижайтесь, и не ворчите на меня, ладно?

— Ну?

— Когда вы… принимали Метку, — осторожно произнесла девушка. — Вы тоже хотели… взглянуть?

Лицо Снейпа помрачнело.

— И что вы обрели в итоге? — понимающе спросила турчанка. — Ответьте.

Профессор отвернулся и глухо проронил:

— Рабство.

Халифа горько вздохнула.

— Простите меня.

— Ничего… Но вы не правы. Это не одно и то же.

— Все едино. Джинн соблазнял меня заманчивой перспективой. Но он ни слова не проронил о недостатках. Не бывает идеальной жизни, эфенди.

— Не бывает, — эхом согласился Снейп.

— По крайней мере, эта жизнь мне знакома. А что было бы там? Я боюсь, что даже после увиденной малости уже не смогу жить спокойно. Дасэ предупредил, что я всегда буду помнить это и страдать.

— Не ожидал, что у вас окажется так мало амбиций, — хмыкнул Мастер зелий. — Стать высшим магическим существом… да это, пожалуй, мечта любого волшебника.

— Амбиции? — фыркнула Халифа. — О каких амбициях вы говорите? Существовать среди Сонма, оставаясь для остальных получеловеком, изгоем?! Терпеть снисходительное презрение «чистокровных» джиннов… — она криво улыбнулась. — Джинны ничуть не лучше и не справедливее людей. Наоборот. Никто из них никогда не станет принимать меня всерьез. Для размножения сгожусь — и ладно.

Снейп сложил руки на груди.

— Вынужден признать вашу правоту. В самом деле, в этом мире у вас перспективы гораздо шире. С богатством и связями вашей семьи… и теперешней славой…

Значит, вы просто отказались и ушли?

Девушка смущенно улыбнулась.

— Дасэ обвинил меня в том, что я зациклилась на своей страсти к смертному. И знаете, в этот момент я кое-что поняла. Оба прежних варианта нашей семейной легенды оказались неточными — и тот, что рассказывали нам, и тот, о котором разузнал Лорд. Танцующий Самум на самом деле оказался жертвой всепоглощающей страсти. Сатия Пейфези подчинила его именно так. Соблазнила и обманула.