Джульет МакКенна - Игра воровки

Голос Шива зазвенел сталью.

– Океан полон рыбы, и я могу опреснить воды столько, сколько вам будет нужно.

Мачил провел рукой по сальным волосам. Он явно не поверил, но ему хватило благоразумия не называть мага лжецом в открытую. Покачав головой, моряк решительно заявил:

– Сделки не будет. Можете забирать своих животных. Я не намерен рисковать жизнью.

– Как далеко вы обычно уходите? – мягко спросил Айтен, завязывая узлом кусок шпагата.

– Есть богатые рыбные банки в трех днях пути отсюда, – помолчав, ответил Мачил, настороженно следя за руками Айта.

– Как насчет того, чтобы отвезти нас на такое же расстояние? Если мы обнаружим корабль, который ищем, и погода удержится, то тогда уже обсудим, не пойти ли дальше.

– По моему это честная сделка за пять добрых животных и их сбрую. – Я подумала, что напоминание не повредит.

– Ладно. До рыбных банок, а там я решу, идти дальше или нет.

Не дожидаясь ответа, Мачил ушел, и мы услышали, как он выкрикивает приказы братьям.

Айтен усмехнулся Шиву.

– Я так понимаю, что ты сумеешь удержать ветер в нужном направлении, если понадобится идти дальше.

– Все это хорошо, но я не моряк, – вмешалась я. – Без них мы не сможем управлять этим корытом. Что, если они не будут сотрудничать?

Айтен бросил мне завязанный узлом шпагат.

– Я научился у своего деда не одним только морским байкам. Почему, как ты думаешь, он решил поверить мне?

От необходимости искать ответ меня избавил тошнотворный крен пола.

– Похоже, отчалили.

Айтен взбежал по трапу на палубу, а я глубоко вдохнула и села, стиснув зубы.

Райшед поглядел на меня сочувственно.

– Не выносишь качки?

Я выдавила улыбку. Как-то мне довелось плыть от Релшаза до Кола, и всю дорогу меня рвало, а ведь прибрежные воды считаются спокойными

Гостевой дом при усыпальнице Острина, Бремилейн, 42-е постосени

Дарни снова забегал по комнате, и Казуел скрипнул зубами.

– Не понимаю, почему мы все утро должны торчать здесь и ждать, когда этот человек соизволит зайти, – раздраженно повторил агент.

– Тормалинский принц посещает людей, когда удобно ему, а не им, – устало ответил маг, наверное, в пятнадцатый раз.

– Все, чего мы хотим, это чтобы он разрешил обратиться к одному из его морских капитанов насчет фрахта судна. – Дарни подошел к окну. – Почему он решил прийти сюда сам?

– Откуда мне знать? – Казуел вытер перо и убрал его в футляр.

В такой обстановке нет смысла что-либо делать. Он заткнул пробкой чернила и аккуратно сложил книги на краю основательного, блестящего полировкой стола.

– Я мог бы заниматься другими делами, задавать вопросы. – Дарни отдернул муслиновую занавеску и посмотрел на другую сторону улицы. – Мне не нравится, что мне приказывают терять время ради удобства какого-то дворянина, которого разбирает любопытство.

– Мессир Д'Олбриот – один из ведущих патронов тормалинской жизни. – Выведенный из себя, Казуел повысил голос. – Он управляет делами своего дома, своей семьи в более широком смысле этого слова, своих арендаторов и их клиентов и надзирает за бизнесом примерно двадцатой части страны, по данным последнего взимания налогов. Если он хочет видеть нас, то потому, что считает это важным, а не потому, что ему просто нечем заняться!

Аллин, сидевшая в углу с шитьем, подняла голову.

– Значит, он как герцог?

– Нет, он гораздо важнее. Когда он говорит, что собирается дождь, все, начиная от императора, поднимают капюшоны.

Казуел посмотрел на девушку; сегодня Аллин была опрятно одета, он за этим проследил, но все равно беспокоился из-за ее присутствия здесь. Он надеялся отправить ее с горсткой меди прогуляться по городу, но, как назло, оказалось, что в гостевом доме сегодня день стирки, и не нашлось ни одной свободной горничной, чтобы сопровождать ее в тот единственный раз, когда Казуел был только рад ее неизменной склонности беседовать со слугами под треск свечи. А здесь ее лескарский акцент звучал бы диссонансом в таком обществе.

– Он самый значительный человек из всех, кого ты когда-либо встретишь, так что сиди смирно и помалкивай, – строго сказал маг.

– Возможно, он самый значительный из тормалинцев, – оглянулся Дарни. – А из всех самый значительный – Планир.

Аллин нервно воткнула иголку в шов.

– Мне с ним тоже придется встретиться?

– Да, но не бойся, он очень доступен. – Агент улыбнулся. – Скоро мы доставим тебя в Хадрумал, я обещаю. Я представлю тебя Стрелл, моей жене. Она – алхимик и знает многих магов огня; она быстро тебя пристроит.

– Спасибо за заботу, Дарни, но устраивать Аллин буду я, – твердо заявил Казуел.

– А что плохого в том, чтобы рассмотреть все предложения? – прикинулся невинным Дарни. – Ты поможешь ей выбрать лучшее.

Девушка перевела взгляд с одного на другого, слабое удивление оживило ее круглое лицо, глазки заблестели.

– Я смогу выбирать?

– Должен сказать, да, – кивнул Дарни. – Сейчас большой спрос на новеньких с родством к огню.

– Думаю, нам следует сосредоточиться на насущном вопросе, – отрезал Казуел.

Аллин вновь склонилась над шитьем, но в уголках ее рта заиграла легкая довольная улыбка.

За окном кипела обычная жизнь. Приходили и уходили постояльцы, люди несли пожертвования к усыпальнице Острина, с рынка за стеной долетали призывы торговцев. Аллин справилась с большей частью штопки для Казуела, а Дарни изучил, должно быть, каждый предмет скромной обстановки в приемной: горстку стульев, стол и ряд гравюр с изображением Острина, под видом простого смертного проверяющего гостеприимство королей и принцев.

Но вот раздалось звяканье парадного колокольчика.

– Наконец-то! – воскликнул Дарни.

– Помни, как следует себя вести, Аллин.

Казуел взволнованно пригладил ладонями волосы и поспешно засунул книги и рабочую корзинку под скамью.

Дверь открылась, вошел юноша в ливрее.

– Мессир Д'Олбриот ожидает вас в гостиной, – объявил он снисходительным тоном.

– Да неужели? – оторопело произнес Дарни, а маг суетливо шагнул вперед.

– Спасибо, голубчик.

Казуел пронесся мимо лакея, сунув ему в руку монету. Опешивший лакей даже забыл, зачем пришел. А когда вспомнил, вынужден был протискиваться мимо Аллин, которая послушной рысцой побежала за магом. За ними, усмехаясь в бороду, неторопливо шел Дарни.

– Мессир Д'Олбриот.

Все еще взвинченный, слуга поклонился с порога. Казуел надменно кивнул лакею, а затем склонился в раболепном поклоне перед четырьмя мужчинами, восседавшими на изящных стульях вокруг полированного стола, украшенного вазой со свежими цветами.