Александр Турбин - Метаморфозы: таракан

Логор ответил не задумываясь.

— Его не спрашивали?

— Именно. Но все офицеры спят в отдельных домах, всегда есть возможность связаться, почему они стали заниматься всей этой ерундой, потратили столько времени, но не смогли найти нескольких минут на то, чтобы поставить в известность? Не понимаю. До жилища Меченого — минут пять. До дома Варина итого меньше. Тон Фог, правда, подальше остановился. Не понимаю…

Логор помрачнел, хотя казалось, куда уж больше. Такой мрачной физиономии я у него никогда не видел. Жесткое лицо, тяжелый взгляд почти черных глаз.

— Похоже, сегодня тебе придется поберечься. Прошлой ночью обошлось, но если им твоя смерть нужна, они опять могут попытаться. Возьми пару ребят, мне спокойнее будет.

— Подожди, командир, и ребят не надо. Беречься мы будем, но потом. Мне время подумать нужно. Да и если честно, устал я что-то.

Рорка не пошли на штурм Маинваллира. Все так же гремели барабаны, прерываясь лишь для того, чтобы обернуть тишиной крик очередного несчастного. Или несчастной. Сколько их уже упало во дворах и на плацу? Разлетелось кровавыми брызгами после столкновения с башнями и контрфорсами? Четыре, пять сотен? Безумие встречается в жизни, но здесь безумие и есть жизнь. Невыносимо сидеть и ничего не делать, но и сделать что-либо невозможно. Алифи ждали штурма, как лучшего подарка. Люди же ничего уже не ждали, моральный дух был низок как никогда. Кто-то пил, зная, что запрещено. И даже показательная порка провинившихся не решила вопроса. Казнить пьяниц лорд Виллис не рискнул — все на пределе, барьеры и постулаты, внушаемые людям с детства, трещали по швам. Кто-то рвался спасать своих. Кто-то надеялся покинуть крепость ночью и пересечь разлившийся Оллис в надежде на лучшую долю на том берегу, даже не смотря на то, что там уже давно хозяйничают Рорка. Такие дезертируют при малейшей возможности. Кто-то выл в казарме. Стены крепки, солдат достаточно, оружия еще больше, хватает и еды, и воды, но Маинваллир на грани.

Беспомощность и ожидание выматывает не меньше, чем страх. Задание Владыки жгло огнем, он просил его выполнить во что бы то ни стало, но бросить крепость сейчас Бравин не мог. Здесь решалось многое.

К вечеру Рорка выстроили перед стенами города пленников. Рядами, со связанными руками, мужчин и женщин, детей и стариков. Бесконечно длинные ряды вдоль всего периметра. Сколько их там? Кажется, больше, намного больше пятнадцати тысяч. Может, они все еще отлавливают людей и переправляют на этот берег? В последние дни это стало еще сложнее выполнить. Погода словно сошла с ума и короткая пауза между бесконечной чередой дождей, похоже, заканчивается. Погода вновь портится. Если Рорка не хотят атаковать в дождь, карабкаясь по мокрым лестницам и размахивая мокрым железом, штурм будет ночью, самое позднее завтра утром.

Они стояли вдвоем вблизи крепостных стен. Там за стенами — проклятые Алифи с их ничтожными помощниками готовятся к штурму и трясутся от страха. Здесь, рядом — никого, никто не придет на помощь в случае угрозы, никто не отведет стрелу и не прикроет грудь.

— Почему мы здесь, сын?

— Мы здесь, чтобы победить, отец.

Насмешливый взгляд Вождя и снова вопрос.

— Это зачем мы здесь. Но почему мы здесь, сын?

Молодой Рорка окинул взглядом равнину, холм, город возле реки.

— Ты любишь задавать загадки, отец. Мы здесь, потому что этот город должен быть разрушен.

И вновь насмешка во взгляде.

— Это снова зачем, а я хочу узнать почему. Почему мы здесь, сын?

— Потому что пора, отец.

— Ты умен, Шин То Карраш-го, но еще молод. Думаешь, как ответить, вместо того, чтобы жить ответом, — и еще раз, жестче, настойчивее. — Почему мы здесь, сын?

— Почему же мы здесь, отец?

— Потому что мы так хотим, сын. Потому что мы считаем это нужным. Потому что мы и никто, кроме нас.

Глава 25. День шестьдесят седьмой. Неделя отличного самочувствия

Вы все еще рекламируете стиральный порошок? Тогда идите ко мне.

Ночь пришла вместе с ливнем. Дождь рухнул на покатые крыши, на дороги и огороды, гневно заколотил в закрытые окна, загоняя часовых под навесы, а всех остальных в дома. На улице текли ручьи — с неба, с крыш, с деревьев, собираясь в жадные потоки холодной грязной воды, заливающие землю. Полная темнота, когда луна, звезды занавешены толстым покрывалом черных туч. Ветер не стал тише, он рвал листья с деревьев, черепицу с крыш, валил людей с ног и гнал тучи дальше на запад. Ветер выл за окнами, его гул и свист дополняли и разнообразили непрерывную барабанную дробь дождя.

Я поудобнее устроился на передвинутой кровати, положив раненую руку себе на грудь, а другую на арбалет. И не важно, что я им никогда не пользовался, мне показали, как его заряжать и как стрелять, и это была единственная помощь, которую я согласился принять. Я никому здесь не верил, а солдатам — тем более. Всегда есть вероятность, что именно мои несостоявшиеся телохранители вчера копали могилу. С таким же успехом они выкопают завтра еще одну — для меня. Поэтому только сам. Как всегда — сам.

И я ждал тех, кто придет искать моей смерти. Страшно? Мчащиеся на тебя лошади с разъяренными седоками в рыжих куртках страшнее. Больно? Раскаленная ладонь Валлора в день моего рождения в этом мире — вот это боль.

Спать не хотелось. Многие под шум дождя засыпают быстрее и лучше, но меня мерный рокот воды всегда раздражал, услышав его моя старая подруга бессонница радостно прибегала на огонек. Я смотрел в черный провал окна и ждал час, два, три.

Все было готово для приема непрошеных гостей, но они как назло задерживались. Дверь закрыта на оба имеющихся в наличии засова и укреплена прижатым к ней столом. Большинство окон были заколочены досками крест — накрест с внутренней стороны еще хозяевами. В единственное окно, открытое мною при заселении, смотрели я и наконечник болта арбалета. Убийц не могло быть много. И не укрепленное ничем окно — самое привлекательное место для проникновения в дом. Если они захотят забраться по мою душу, они найдут путь. Если не сегодня, так завтра или через пару дней. Так пусть лучше сегодня, когда я готов к их визиту и там, где я буду их ждать. Я еще вечером оттащил кровать от окна в сторону так, чтобы с улицы меня увидеть было нельзя, и сейчас лежал на ней, поглаживая цевье арбалета. На полу был разложен целый арсенал всякого смертоубийственного инвентаря. Несколько копий, кинжалы, ножи и мечи. Не все из них просто лежали, и я бы поостерегся прыгать на пол возле окна, можно было запросто нарваться на бесплатный пирсинг. В кои-то веки спасибо Голливуду за не напрасно прожитые годы.