Ольга Золотухина - Танцующая на углях

- Когти выпустила, тварь? Ты меня чуть не задела!! - завизжала почти над ухом разъярённая белокурая бестия, неожиданно оказываясь сбоку и пытаясь пнуть меня по почкам. Очень удачно она появилась, я даже хотела её поблагодарить, но решила не мешкать и воспользоваться её дуростью. Кувыркнувшись от цепких рук в сторону (они уже пару раз успели схватить меня за лапы, намереваясь удержать на месте, но мне пришлось ответить на их многочисленные предложения отказами), я подставила под захваты ноги Любы, вдобавок умудрившись зацепить её когтями. Взревев скорее от негодования и бешенства, чем от боли, Бочанскова увернулась из одного "капкана" и моментально угодила в другой, надолго увязнув в собственных же путах. Это дало мне секунду на действия, и я её не потеряла, взмыв по случаю в небо и перелетев через головы мечущихся без толку гостей столь знаменательного события. Пока летела, успела мимоходом задать себе вопрос, куда мог деться Роман, ясно ведь, что не по собственной воле его подменили, да и подмена была "чистой", без проникновения в сознание, а просто сменой его. Значит, раз его подмена здесь, то сам он где-то в полностью противоположном месте, получается, что... рядом с Сетом?!..

Приземление не получилось. Я упала как раз на подбежавшего туда уже немолодого человека в дорогом фраке и маске, сбившейся на шею. Повалив его на землю, я запуталась, однако смогла довольно быстро опомниться и, оттолкнувшись от груди гостя, прыгнула в другую сторону. Не знаю, что, но вдруг меня заставили остановиться, я замерла на месте, как статуя и после секундного замешательства резко обернулась назад: так и есть - Роман! Он стоял как раз посреди тоже замершей толпы, а рядом с ним находился мой любимый кошмар, тот, кто заставил меня почувствовать страх, причём не единожды, что уже делало его самым необычным существом в моём личном мире. Ещё немного моего оцепенения, и Сет, по-прежнему ухмыляясь, сделал молниеносное движение в мою сторону, и мою шею обвила прочная нить, похожая на блестящую ленту чувств, только эти чувства не были взаимны.

- Кис-кис, - произнёс со стоическим спокойствием рыжий ужас и потянул "ленту" на себя. Я захрипела, тут же приходя в себя, и преобразилась в свою обычную форму - в женщину. Это почему-то порадовало Сета до невозможности, что он выразил диким хохотом, похожим на шум песчаной бури в самый разгар засухи. Я ответила грозным взором и схватилась в "ленту", одновременно освобождая руку от плети с явным намерением использовать её по назначению. Я действовала ничуть не медленнее, чем он, поэтому Сет и опомниться не успел, как я уже освободилась от капкана, а он, повинуясь какому-то предчувствию, отступив немного влево, увернулся от моего удара, зато плеть рассекла ткань на плече его обожаемой приспешницы, оставив глубокий рубец. Будь у меня время, я бы тоже порадовалась её невероятной везучести. Но времени не было, надо было спасать свою ценную жизнь, на ценность которой мне открыл глаза этим невероятным вечером самый тёмный из покровителей, Анубис.

- Плеть! Стой!

Я фыркнула в ответ и прыгнула дальше снова дикой чёрной кошкой, когда воздух вокруг зазолотился мельчайшими песчинками (у меня уже аллергия на песок!), и в мгновение ока путь мне преградила невероятная по высоте и толщине фигура, соткавшаяся на моих глазах из тех самых песчинок за доли секунды. Честно говоря, к настоятельным требованиям Сета лично я была перпендикулярна, но вот мощная глыба, выросшая на дороге, была куда более ощутима! Я столкнулась с ней на полном лету и надолго увязла в её "груди" лапами, конечно же, немедленно приобретя свой настоящий вид. Внезапно меня пронзила по всему мозгу дикая ярость, я стиснула зубы, чувствуя, как она рвётся наружу, а руки, всё ещё находящиеся внутри громады по самый локоть, засияли ослепительным светом, который довольно быстро окутал фигуру, и она взорвалась, осыпав окрестности теми самыми песчинками. Песок забился в ноздри, заставил чихнуть, только потом я сплюнула его в досаде и великом негодовании и повернулась к рыжему ужасу:

- Ну что, дорогая моя любовь, единственная и неповторимая, довёл женщину?!

- О да, я долго ждал этого момента!.. Точнее, - он положил руку на плечо спокойно стоявшего рядом таксиста, - точнее, Плеть, мы ждали... Просто потрясающая пара, не правда ли?! А ты что, думала, он ради тебя бросался во все тяжкие?! Ведь он же мужчина! Кто, как не ты, олицетворение женщины, лучше всех можешь его знать?!! Опомнись, Плеть, ты проиграла, тебе не исполнить пророчества, как теперь не дерись и не старайся!! Я уничтожил всех, кто тебе был в этом нужен, а одна ты мне противостоять не сможешь!! Да и ради чего ты сражаешься, Плеть, ведь ты никогда не принадлежала никому, тебе не за что бороться!! Принимай меня, Плеть, принимай, моя великая Бастет, тогда только ты обретёшь то, что хочешь!!.. - он мерзко усмехнулся (на протяжении всей его тирады я краем глаза наблюдала за тем, как меняются отдельные представители гостей, прямо на глазах трансформируясь в его вечных спутников и помощников - их стало меньше, я могу гордиться; - их вид производил достойное впечатление на настоящих гостей, вот только вскоре они все собрались вокруг меня, и особо возникавшие в толпе наконец-то благоразумно притихли). -... Ты можешь получить даже его... если пожелаешь... Хотя зачем тебе он, когда рядом снова окажусь я, а, Бастет?!! И что тогда?!!

- И тогда мне снова придётся мыться по сто раз на день, чтобы отмыться от тебя... - искренне и тихо вздохнула я, глядя куда-то в сторону; негодяй всё прекрасно расслышал и вскинул руку. Я взмахнула плетью, успев только заметить, как что-то блеснуло в его пальцах, и...

Упругая волна толкнула меня в грудь, и я полетела назад спиной.

... И тут же дикие крики и испуганный визг превратились в моих ушах в радостный хохот, а сама я, с разметавшимися волосами, в белой до пят рубахе, еле держащейся на одном плече, но зато с длинными широкими рукавами, летела назад, прямо в длинную узкую кадушку с мутной противной жижей. Я больно ткнулась коленями и лопатками о бортики кадушки, когда новый взрыв хохота вновь оглушил меня, и в лицо мне полетели из деревянного ведра помои, окатившие меня с ног до головы. Я медленно открыла глаза и ещё какое-то время привыкала к так резко сменившейся ночи, которая уступила место белёсому пасмурному дню. Потом были незнакомые лица, красные, веселящиеся, а затем ощущение себя в самом униженном состоянии, которое усугубилось радостным хриплым криком:

- Не захотела к свинье, так теперь сама свиньёй стала! Не велика барыня, чтобы мне отказывать!..

Наверняка он бы потом пожалел о своих словах... Но я была в таком состоянии, что не могла дожидаться этого смутного "потом" и, конечно же, вскинула на несчастного зелёные глаза, в которых зажглись огоньки будущего удовольствия: