Джефф Вандермеер - Город святых и безумцев

Некоторые выродившиеся виды — вонючий кривоклювый кальмар, (так уместно названный) увечный стоктонский кальмар, отвратительный сафнаский задница-кальмар — имеют руки различной длины. В противоположность им, королевский кальмар — воплощение доброго здоровья, все его восемь рук равной толщины и длины, а два щупальца — длиннее их лишь на несколько футов.

Его щупальца — чудо биоинженерии и выполняют несколько элегантных функций, но главное, служат для того, чтобы подносить жертву к ее кончине, иными словами к пасти. Однако кончина эта не столь уж быстрая. Королевский кальмар не проглатывает свою пищу целиком, как это делает раздутомантиевый кальмар, обитающий в регионе озера Олфар. Также он не бьет ею о подводные скалы, дабы ее размягчить, как это делает пурпурный быкоголовый кальмар, водящийся у побережья Скэтии. Вместо этого королевский кальмар должен рубить и растирать свою пищу при помощи клюва, зубов и пистоларо (органа наподобие языка).

Почему королевский кальмар должен так поступать? Увы, как известно каждому юному кальмарологу, хрящи в голове кальмара малоэластичны, а она уже вместила в себя множество чудес: лучезарные глаза, большой мозг, пищевод.

Есть ли здесь какой-то дефект или это некий, еще не разгаданный кальмарологами замысел матери-природы?

А глаза! Если, как, кажется, полагают многие врачи (7), глаза служат зеркалом души, то королевский кальмар спустился к нам с труффидианских небес. Во-первых, зрение у кальмара не бинокулярное: каждый глаз видит то, что находится по его сторону головы. В результате кальмар видит вдвое лучше человека и в четыре раза лучше тех из вас, кто носит очки. Во-вторых, эти глаза встречаются всех форм и размеров: от глазищ величиной с колесо телеги до глазок-пуговок. Продолговатые, круглые, овальные, щелочки, треугольные, сферические, восьмигранные. По цвету они варьируются от оттенка зелено-золотого заката над Амброй, увиденного сквозь решетку (нотной линейки), до красно-серебристого мерцанья юбки богатой дамы в часы посещений.

Глаз у королевского кальмара не один, как у циклопондного вздувающегося кальмара, и не два, как у всех остальных разновидностей этого семейства, но три. Три! Третий и самый волнующий глаз спрятан под мантией. Третий глаз служит чудесным целям. Во-первых, он воспринимает только биосвечение. Во-вторых, некоторые выделения сетчатки позволяют предположить, что этот третий глаз испускает световой луч, помогающий кальмару видеть в илистой тине реки Моль.

Больше я не могу пролить на этот предмет света, столь же всепроницающего, как луч самого королевского кальмара.

Но, как я и говорил, это уже должен знать любой предприимчивый (8) начинающий кальмаролог — если не по собственными приключениям, то по любому из слащавых, но всеми любимых кальмаровых комиксов для детей, которыми, полагаю, еще пестрят листы различных амбрских газет и плакатов.

Вот только перепачканный глиной, промокший, влюбленный в беспозвоночных юный головоног, возможно, не вполне сознает определенные аспекты физиологии и поведения королевского кальмара, которые отличают его от прочих головоногов. В этом нет ничего удивительного, учитывая скудость и жалкий характер источников.

Во-первых, взрослый королевский кальмар может достигать 150 футов в длину и весить более 5.000 фунтов (как бы хотелось, чтобы Моль была шире, глубже и тем самым более благоприятным домом для крупных особей). В результате у королевского кальмара самый большой среди представителей кальмарьего царства клюв. В сравнении с телом кальмара клюв кажется небольшим, но тем не менее это означает, что, вытянув в стороны руки, храбрец едва-едва дотянется до верхней и нижней челюсти, когда они раскрыты. Поскольку, чтобы проделать такое, храбрецу потребовалось бы сунуть голову в пасть кальмару, не могу рекомендовать данный метод замера, даже если речь идет об определенно мертвой особи.

Но размеры сами по себе еще не объясняют притягательности королевского кальмара, которая завораживает ученого до конца его дней. Действительно, даже самый уважаемый кальмаролог-любитель не узнал бы обожаемое существо в его младенческой стадии, когда оно походит на личинку какого-нибудь водного насекомого (9). За прошедшие годы это стало причиной нескольких прискорбных ошибок.

Ошибку может совершить даже уже зарекомендовавший себя опубликованными работами кальмаролог-любитель, такой, как мистер Ричард Смайт (коммивояжер из лишенного водоемов города Леандр). По пути в Никею мистер Смайт набрал склянку воды из реки Моль как раз потому, что она была полна, как он полагал, личинками насекомых. Вернувшись домой, он вылил эту воду в аквариум, чтобы накормить своих терпеливых рыб, и поспешно отправился в погоню за слухом о зонтиках, в которых возникла потребность в одной засушливой местности. Когда он вернулся три недели спустя, его встретил разозленный королевский кальмар размером с небольшую собаку, плававший в опустевшем аквариуме. Размахивая руками и щупальцами, изголодавшийся кальмар немедленно бросился на незадачливого мистера Смайта. Только нераспроданные зонтики спасли этого глупца от ожидавшего его в противном случае измельчения (10). Что впоследствии они с кальмаром стали наилучшими друзьями, не меняет двух фундаментальных уроков, которые следует извлечь из этой истории: всегда процеживайте воду для малолетних кальмарчиков и ни в коем случае не доверяйте воде из реки Моль.

Согласно Клайду Алешкичу, которого заблуждающиеся пустозвоны провозгласили «ведущим экспертом» по королевскому кальмару, у этого великана среди головоногих нет естественных врагов. (Что совершенно неверно в случае его ближайшего родича, южного морского сафнатского кальмара, которому приходится отражать коварные атаки шизофренического сафнатского кита, — кита, ставшего, фигурально выражаясь, обрамлением империи.)

Что до диетарных предпочтений королевского кальмара, можно с некоторым основанием утверждать, что он питается разнообразнее тех, кого в установленный час выпускают кормиться в столовых или даже на кухнях. Королевский кальмар — заядлый мясоед, неумолимо охотящийся на добычу, которая варьируется от насекомых, ракообразных, рыб, прочих кальмаров и коров (когда доступны) до содержимого неудачно построенных домов (11). Короче говоря, королевский кальмар съест все, что сможет обернуть своими конечностями, включая смертоносную, но глупую пресноводную акулу. Однако, вопреки утверждениям Джорджа Эджуика в «Исследовании связей между беспозвоночными и отбросами», королевский кальмар благодаря своему исключительно развитому обонянию следует за мусорными баржами не чаще, чем заказывает еду навынос в амбрском кабаке (12).