Лорел Гамильтон - БОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОСТУПКИ

— Ты угрожала мне полными руками плоти и кровью. Ты хочешь, чтобы я

боялся тебя.

— Я предпочла бы твое уважение, но я думаю, что ты будешь всегда видеть

во мне только дочь Эссуса, и независимо от того, насколько ты мог бы

заботиться обо мне, ты не можешь видеть меня как подходящую

кандидатуру для властвования.

— Это не так, — сказал он.

— Факт, что я отказалась от короны ради спасения жизни Холода, заставил

тебя сомневаться во мне.

Он повернулся так, что я не могла больше видеть его лицо, что было

достаточно ясным ответом.

— Это был выбор романтика, не королевы.

— Значит я — романтик, а не король? — Спросил Дойл, приблизившись к

Баринтусу.

Он переводил глаза с одного из нас на другого, потом сказал:

— Это было самое неожиданное, что ты, Мрак, сделаешь такой выбор. Я

думал, что ты поможешь превратить ее в королеву, в которой мы

нуждались. Вместо этого она превратила тебя во что-то слабое.

— Ты называешь меня слабым? — Спросил Дойл, и мне совершенно не

понравился тон его голоса.

— Достаточно! — Я не хотела кричать, но так вышло.

Они все посмотрели на меня.

— Я видела наши дворы, которыми управляет страх, всю свою жизнь. Я

говорю, что мы будем править здесь по справедливости и любви, но если

среди моих сидхе есть те, кто не согласен с этим, то есть другие варианты.

— Я шла к Баринтус. Было трудно быть жесткой, когда мне нужно было

вытянуть шею, чтобы встретиться с его глазами, но всю свою жизнь была

крошечной среди них, так что я справилась.

— Ты говоришь, что ты хочешь, чтобы я была королевой. Ты говоришь, что

ты хочешь, чтобы я была резкой, и ты хочешь, чтобы Дойл был резким.

Ты хочешь, чтобы мы управляли способом, которым и нужно управлять

сидхе, правильно?

Он колебался, и затем кивнул.

— Благодари Богиню и Консорта, что я не такая правительница, потому

что, если я была такой, то убила бы тебя, поскольку ты стоишь тут

настолько высокомерный, настолько полный своей силой, и это всего

лишь за месяц жизни около моря. Я должна убить тебя сейчас, прежде, чем

ты получишь больше силы, и именно это и сделали бы мои тетя и кузен.

— Андаис послала бы своего Мрака, чтобы убить меня.

— Я уже сказала тебе, что я — слишком дочь своего отца для этого.

— Ты бы попыталась убить меня сама, — сказал он.

— Да, — ответила я.

— И ты мог бы только защищаться, — сказал Рис, — убивая и дочь Эссуса и его

внуков. Я думаю, что ты позволил бы ей убить тебя прежде, чем ты сделал

бы это.

Баринтус повернулся к Рису.

— Оставайся там, Кром Круарх, или ты забыл, что я знаю твое первое имя, самое первое имя?

Рис рассмеялся, и это поразило Баринтус.

— О, нет, Мэннэн Мак Лир, ты не сможешь сыграть, упоминая мое истинное

имя. Я больше не тот, кого так называли, и так давно им не был, что это

вообще больше не истинное имя.

— Хватит, — сказала я, и мой голос на сей раз был гораздо спокойнее. — Мы

уезжаем, и я хочу видеть тебя, Баринтус, сегодня вечером в главном доме.

— Я буду рад обеду с моей принцессой.

— Собери свои вещи. Ты останешься в главном доме на некоторое время.

— Я предпочел бы оставаться около моря, — сказал он.

— Меня не заботит, что бы ты предпочел. Я говорю, что ты переедешь в

главный дом к остальным.

Он выглядел почти страдающим.

— Я так давно не жил около моря, Мередит.

— Знаю. Я видела, что ты плаваешь в воде и выглядишь счастливее, чем я

когда-либо видела тебя, и я позволяла тебе оставаться здесь рядом с твоей

стихией, но сегодня ты доказал, что это действует на твою голову как

хороший ликер. Ты опьянен близостью волны и песка, и я говорю, что ты

переезжаешь в главный дом протрезветь.

Гнев заполнил его глаза, и его волосы опять двинулись, словно

двигались под водой.

— А если я откажусь переехать в главный дом?

— Ты хочешь сказать, что ты не повинуешься прямому приказу своего

правителя?

— Я спрашиваю, что ты сделаешь, если я не подчинюсь, — сказал он.

— Я сошлю тебя отсюда. Я отошлю тебя назад в Неблагой Двор и ты

можешь сам узнать, как Андаис жертвует кровью бессмертных, чтобы

попытаться управлять магией, которая переделывает ее двор. Она

думала, что, если я уехала, магия остановится, и она будет в состоянии

снова управлять ею, но Богиня вернулась. Волшебная страна снова

оживает, и я думаю все вы, древние, забыли, что это значит.

— Я ничего не забыл, — сказал он.