Кирилл Клеванский - Большое приключение. Пепел

— Уважаемая Березка, — Раланд, не спрашивая имен, по одной лишь эмблеме узнал известных Странников. — Этим вечером вы гости, но на переправе другое дело…

— Мы заплатим сколько требуется, — процедила Мери, чье сердце разрывалось от перспективы очередных трат.

Ни для кого не секрет, что брод по праву принадлежит Аквелам и они берут за проход нерегламентированную плату. Понравился артистам — спросят символическую монету, не понравился — оберут до нитки.

— Вот и славненько, — кивнул гигант, осушая четвертый по счету кувшин.

На этом деловая часть была закончена и Алиса, наконец, смогла задать волнующий её вопрос.

— Сэр Раланд, — довольно робко сказала жрица, но приободрилась, когда увидела добродушную улыбку.

— Да, цветочек?

Леди покраснела, но собралась с духом.

— Вы сказали, что госпожа Ирба владеет хрустальным шаром. И я подумала… ну… может…

— Да, — вновь раздался скрипучий голос. — Я умею видеть будущее. И можешь не сомневаться, рыночным шарлатанкам до меня так же далеко, как тебе до вашего недо-фэйре.

Глаза юной целительницы вспыхнули, и она сходу выпалила:

— А вы не согласитесь погадать нам?

— Алиса! — прикрикнула Мери. — Не думаешь же ты что почтенная Ирба круглые сутки таскает с собой тяжеленный шар?

На этот раз жрица покраснела от неловкости, так как руки ведьмы действительно оказались пусты. Но ведь на то она и ведьма Аквелов… Дама вытянула вперед правую ладонь, поводила над ней левой, как-то мелодично, почти гипнотизирующе звеня браслетами, и вскоре в её руке из воздуха соткался немного мутноватый хрустальный шар. Складывалось такое впечатление, словно в нем застыл утренний туман, или кусочек летнего кучевого облака.

Алиса захлопала в ладоши, тем самым превращаясь из молодой леди в наивную девчонку. Для полноты образа не хватало лишь двух косичек, увенчанных какими-нибудь деревянными игрушками.

Ирба прошла между «Пнями», проведя над каждым своим странным, мерцающим шаром. Мервин, неотрывно следивший за действиями ведьмы, мог поклясться своей бородой, что каждый раз, когда сфера оказывалась над чьей-то головой, туман внутри преображался, принимая форму лица. Впрочем, вряд ли Мочалка когда-нибудь об этом расскажет — он не верил во всякую потустороннюю чушь. Магия — еще ладно. Но вот прозрение будущего это только для сказок и баллад, коим кормятся менестрели.

Завершив круг, ведьма уселась на подушку. Её губы задвигались, но никто не слышал ни звука. В округе не было магиков, знавших тех слов, что срывались с уст старой мошенницы. Алиса, качнув пышными каштановыми кудрями, в очередной раз ощутила свою «бездарность». Раньше жрица могла похвастаться знанием около сотни волшебных слов. А за время похода целительница поняла, что многие знают пусть и меньшее количество, но куда более действенное и полезное.

Ирба все шептала и шептала, сплетая неведомые чары. Ветер усилился; захлопали тканевые лоскуты, оборачиваясь шумом невидимых птиц, спешащих на зов провидицы; пламя костра, прежде заходившееся в яростном, хаотичном плясе, вдруг вытянулось и закрутилось веретеном, становясь похожим на торнадо; пепел и искры больше не разлетались, а преображались, заходясь в танце и принимая облик маленьких, гуманоидных духов.

Наваждение длилось всего пару мгновений и вскоре смолкли хлопки птиц, смирилось пламя костра и исчезли духи.

Глаза ведьмы закатились, обнажая чуть темноватые, словно покрытые мрачной пленкой, белки. Ирба не видела, что происходит на площади и не замечала презрительных смешков Мервина и шиканья Алисы. Разум ведьмы пребывал на туманных полях Фэрлона. Полях, про которые спето не мало песен, в коих упоминалось необыкновенное свойство этих земель.

Мол, там, в предместьях божественных чертогов, стирается прямое русло реки времени и исчезают границы пространства. Мало кто верил в существование Фэрлона, и еще меньшее количество людей и нелюдей бывало в этих чертогах.

Тем не менее, несмотря на скепсис окружающих, Ирба мысленно блуждала по полям Фэрлона. Ясновидящая старалась не заострять внимания на какой-либо детали. Здесь это было строго против правил, и нарушивший подобный наказ рисковал лишиться рассудка и навеки застрять среди изменчивых земель.

Если слишком долго вглядываться в причудливый камень, то вскоре тот обернется птицей, птица рекой, река горой, гора озером, озеро царством, царство человеком. И вереница образов будет бесконечно кружить голову и затягивать в себя, пока разум окончательно не раствориться в землях безвременья.

Ирба же старалась не закрывать глаз, чтобы не пропустить нечто важное, но и не концентрировала внимания. Больше всего она походила на уставшего прохожего, бессмысленно и бездумно плетущегося по мощеному проспекту среди отражений его самого — столь же отрешенных горожан.

Осторожно ступая по мягкой траве, предсказательница наконец нашла то, что искала — маленький ручей, берущий свое начала из… ниоткуда. Он просто начинался в одном месте, а конец его терялся где-то в бесконечности.

Ведьма наклонилась над ручьем и широко распахнула глаза, пытаясь охватить взглядом как можно больше пространства. Сперва ручеек казался шелковой синей ниткой, но чем дольше в него вглядываешься, тем быстрее осознаешь, что от одного «берега» до «другого» пришлось бы плыть столько же, сколько из одного конца в другой — не меньше вечности.

Смутные, таинственные картины врывались в разум Ирбы, а она словно пропускала их сквозь себя, выискивая нужные фрагменты. Наконец взглядом, чувством или интуицией ведьма наткнулась на образ «Бродячих пней». С улыбкой провидица Аквелов потянулась к этому образу, но стоило ей приблизиться к разгадке будущего, как перед Ирбой вспыхнуло яростное пламя.

Огромный столп вырвался из под земли, отбрасывая ведьму в сторону от ручья. Огонь ярился, в безумие своем превращая изменчивая поля Фэрлона в картину какого-то сумасшедшего художника. Ведьма закричала и резко открыла глаза обнаружив, что её поддерживает Раланд, а жрица тернитов на распев читает целительное заклинание. Руки леди светились нежным, голубым светом и боль в глазах и голове постепенно затухала.

— Ирба, что случилось? — в голосе главы клана слышалось беспокойство.

— А это для неё необычно? — удивился Тулепс, полагая что подобные вопли и судороги просто часть представления.

— Впервые вижу, чтобы она… так, — Раланд сделал ударение на последнем слове и повернулся к Ирбе, чье лицо покрыла мелкая испарина.

Ведьма с трудом приняла полу сидячее положение. Её всю колотило, а в голове слышались затихающие удары набатного колокола. Перед глазами все плыло, но женщина четко видела два голубых глаза, неотрывно смотрящих на неё. Красивый юноша, недавно танцевавший у костра, замер, пристально вглядываясь в лицо провидицы. Ирба сглотнула — она догадалась кто стоял в центре круга.