Владимир Корн - Берег Скардара

Минуру, кроме тяжелой ситуации в стране, не повезло ещё и с другим: Скардар — это не та страна, где привыкли, что ей единовластно управляет один человек. Исторически так сложилось, что управлением в Скардаре всегда занимался круг людей, входивших в совет, вече, президиум, палату общин, лордов… Да назови это как угодно, сущность от этого не изменится.

И все решения принимались ими коллегиально.

После того, как Минур взял власть единолично, он мог объявить себя кем угодно: императором, тенью Создателя на земле, кайзером или касиком, ничего бы этого не дало. Слишком много было людей, претендовавших на вновь образованный трон, и считавших, что занять они его имеют не меньшее право.

И принимаемые Минуром крайние меры роняли ему популярность, которой он и так не обладал. Возможно, всем претендентам на его место следовало плюнуть на старые распри, взаимные обиды и объединиться вокруг Минура.

Но этого не происходило, и в результате ситуация была такой, какой там её и имели…

Собрались же мы на борту 'Доблести Скардара', трехпалубного корабля, имевшего на своем борту восемьдесят четыре орудия, вот для чего.

Эскадра Скардара, курсировавшая вдоль берега, состояла из восьми кораблей класса 'Доблести Скардара' и четырнадцати тримур, имевших в среднем по сорок пушек на борту. Еще имелось семь коутнеров, которые можно было рассматривать только как вспомогательные корабли, поскольку серьезного веса в морском бою они иметь не будут.

По сути, это была сводная эскадра Скардара, собравшая в себе почти половину имеющихся в наличии кораблей. Лучших кораблей и наиболее боеспособных.

Шторм только что закончился и все мы ждали одного: из бухты, вход в которую можно было увидеть через зрительную трубу в том случае, если хорошенько приглядеться, в самом скором времени должны были показаться корабли Изнерда.

Сегодня мы их не ждали, завтра такое тоже было маловероятно, но решение нужно было принимать уже сейчас: принять бой или уходить к скардарским берегам Скардара. Положение усугублялось ещё и тем, что на соединение к изнердийской эскадре шло на соединение одиннадцать вымпелов. И ни один из этих вымпелов не нес корабль классом ниже скардарской тримуры.

Вероятно, Изнерд ждал их, не торопясь высовывать нос из бухты. А зачем? Вскоре придет подкрепление и тогда соотношение сил будет значительно благоприятнее.

Но и сейчас оно явно было не в нашу пользу. И если по численности кораблей Изнерду мы практически не уступали, то по количеству стволов — значительно.

Тринадцать трехдечных, восемнадцать фрегатов, парочка коутнеров и несколько посыльных кораблей, которых смело можно не принимать в расчет.

Тысячу триста семьдесят два наших орудия против тысячи восьмисот пятидесяти вражеских. Разница почти в пятьсот стволов. И это если ещё не принимать в расчет калибры.

Конечно, при подсчете изнердийских пушек была погрешность в паре десятков в любую сторону, но погоды это уже не делало…

Мы, 'Мелисса' и еще две тримуры прибыли к мысу Инстойл Бирейского моря ещё несколько дней назад. По пути нам встретился пакетбот, идущий в Скардар, который и подтвердил, что эскадра продолжает курсировать в указанном нам месте.

'Отчаянные парни', - думал я, глядя на скрывающийся в морской дали кораблик. — 'Восемь пушчонок, корыто шагов в пять шириной и всего-то преимущества, что неплохой ход. И не боятся же в одиночестве ходить там, где так легко встретить корабли противника'.

Как в воду посмотрел, подумав о легкой встрече.

Мы шли строем уступа, только что изменив курс поле приказа, поступившего с тримуры 'Четвертый Сын', несущей на гафеле вымпел флагмана. Замыкал строй 'Скардарский Лев', вышедший в море после ремонта в том сражении, в котором и мне недавно посчастливилось принять участие.

Дул свежий попутный норд-вест. Конечно, ветра в местной розе ветров имеют другие названия, но пользовался я теми, что мне были привычны. Наверное, с годами все будет иначе, но сейчас это был именно норд-вест, и задувал он именно в спину.

'Слева полборта на горизонте паруса!' — крик впередсмотрящего застал меня, Иджина, Фреда, и Клемьера на мостике. С нами был и дир Хойхо дир Моссо, умудрившийся несколькими минутами ранее выиграть у Фреда в тримсбок, игру, в которой тот считал себя непревзойденным мастером. Надо сказать, сей факт весьма ранил самолюбие фер Груенуа, что отразилось на его лице.

Лицо его стало выглядеть ещё забавнее после вопроса Хойхо, который произнёс его с самым невинным выражением:

— Господин фер Груенуа, вы много путешествовали. Быть может, во время своих странствий вы познакомились ещё с какой-нибудь занятной игрой, поскольку я овладел тримсбоком достаточно хорошо для того чтобы понять, что соперников у меня уже нет?

Затем Хойхо сменил на своем лице невинность на задумчивость:

И вряд ли они появятся в ближайшие пару десятков лет.

Фред запыхтел, лихорадочно обдумывая достойный ответ.

Мы с Иджином только что закончили нашу ежедневную битву на абордажных саблях, и в этой войне у каждого из нас были свои счеты. Когда Иджину надоедало проигрывать на шпагах, он предлагал сразиться саблями. Я, в свою очередь, делал обратное, когда надоедало проигрывать мне.

И мы стояли, желая услышать ответные слова Фреда, после чего собираясь переменить одежду, насквозь пропитанную потом.

За игрой Хойхо и Фреда всегда было очень интересно наблюдать со стороны и вот почему. Во время партии оба они имели обыкновение обмениваться по отношению друг к другу репликами, иногда даже очень колкими. Думаю, что окажись на их месте два любых других человека и все партии заканчивались бы одинаково: вызовом и последующим звоном стали. Но в их случае такого не происходило, да и быть не могло. И потому их противостояние стало для нас не наскучивающим развлечением, позволяющие убить время на переходе к эскадре. Плелись даже изощрённые интриги, позволяющие устроить им очередную встречу за доской для игры в тримсбок. И когда, наконец, это происходило, в кают-компании собирались все свободные от вахт офицеры.

Причем являлись они как будто бы не для того, чтобы поприсутствовать на очередной дуэли колкостей, аллегорий и тонких намеков на ущербность оппонента в чем-либо. Нет, каждый из них появлялся в кают-компании как будто бы случайно, а затем под благовидным предлогом оставался.

И вот, когда мы все затаили дыхание в ожидании, а Фред уже открыл рот, чтобы озвучить свой ответ, с мачты и послышался крик матроса, увидевшего далёкие паруса.

Паруса могли принадлежать кому угодно, и потому колокол забил боевую тревогу. Затем в воздух взметнулись сигнальные флаги, предупреждавшие