Владислав Выставной - Нет правил для богов

– Это точно, лорд Свидрик! В них я чувствую себя, как в инквизиторском устройстве для пыток! И еще – я почти ничего не вижу из этого дурацкого шлема!

План Ламберта с самого начала показался нам полнейшим безумием. Поменяться местами со слугами – на что это похоже?!

Но потом, когда нас обряжали в рыцарские доспехи, на какое-то время все это показалось забавным. Пока не стало ясно, что у нас с Грошем совершенно нет сил не то, чтобы самостоятельно влезть в седло, но и просто нос почесать!

Впрочем, приказы господ рыцарей обсуждать не принято. Все, что от нас требовалось, – это ехать по дороге и отвлекать на себя внимание недругов. Конечно, рыцари не особо рассчитывали на наши боевые возможности – их попросту не было, несмотря на то, что нам таки вручили запасные мечи – поднять которые ни у меня, ни у моего друга просто не было сил.

Очень скоро тело под броней стало нестерпимо чесаться, причем в самых бронированных местах. Пребывание в доспехах быстро превратилось в настоящее испытание. Мы невольно прониклись уважением к рыцарям: как же они выносят такое день за днем?!

Мы как попало болтались в седлах и выглядели, на мой взгляд, не слишком достойно. Но нам и не грозило красоваться на рыцарских турнирах – все, что от нас требовалось, это доехать до главных ворот столицы, сопровождая посланницу.

Да-да! Посланница ехала следом, верхом на своей лошади, и только внимательный наблюдатель подивился бы необычной скованности ее фигуры. Еще бы – «посланница» была ловко сооружена Грошем из моей лютни, тряпок и платья Иноэль! Тряпичное «лицо» ее прикрывала темная вуаль, и мерный ход лошади чуть покачивал ее, несколько оживляя картину.

Сама же посланница, облаченная в мужское платье, следовала на муле вслед за рыцарями, несколько потерявшими привычный лоск…

…Пересевшие на ослов и облачившиеся в наши лохмотья рыцари старались держаться с привычным достоинством, что немедленно вызвало наш с Грошем неудержимый хохот.

– Что такое? – надменно поинтересовался Ламберт.

Стаффорд, чертыхаясь, пытался справиться с ослом, неожиданно потерявшим желание идти дальше.

– Я нижайше извиняюсь, милорд! – давясь от смеха, сказал Грош. – Но, ей-богу, сделайте лицо попроще. Опустите взгляд, сгорбитесь…

– Это еще зачем? – Ламберт сердито дернул плечом.

– Ну, как бы вам это сказать, ваша милость… – осторожно проговорил я. – В вас же за сто шагов аристократа видать! И осанка у вас чересчур благородная. Господина Стаффорда это тоже касается.

– Боюсь, что вы в доспехах выглядите не лучше! – сердито бросил Стаффорд, продолжая усмирять осла.

– Ваша правда, господин рыцарь! – сказал Грош. – В рыцарских доспехах я чувствую себя как в комнатушке на постоялом дворе: и пусто, и темно, и страшно, что кто-то чужой притаился рядом! Чтобы выглянуть из шлема, приходится подпрыгивать! Меня преследует непреодолимое желание поджать под себя ноги и спрятаться в правой перчатке…

Тут и Иноэль не выдержала, звонко и от души рассмеявшись. Смех ее заставил улыбнуться и чересчур чопорных рыцарей. И вскоре они несколько освоились, довольно ловко притворяясь странствующими торговцами.

К тому времени Грош уже раздобыл где-то мула и одежду для Иноэль, и мы разделились, от души пожелав друг другу удачи.

Если бы тогда я знал, какие испытания станут следствием этого замысла, – ни за что не согласился бы на эту глупость!

А тогда мы от души развлекались с приятелем, думая, что все наши беды уже позади и вскоре нас ждет столица и заслуженная награда.

Глава десятая,

в которой отец Себастьян пожинает плоды своего коварства

Себастьян проснулся мгновенно – но еще некоторое время не решался открыть глаза, не будучи уверенным, что все происшедшее с ним – не просто сновидение. Наконец очень осторожно приоткрыл глаза и огляделся.

Сердце приятно замерло в груди – и продолжило бег учащенно.

Свершилось!

Он впервые проснулся в покоях Великого Инквизитора! Его так и оставили здесь, на диване в кабинете почившего Иоганна IV, не решаясь беспокоить раненого защитника великого мученика Церкви. Рана и впрямь продолжала болеть, но это неизбежная жертва во имя власти.

Ведь всем известно, как Церковь и люди любят мучеников! Не пострадай он во имя иллюзорного спасения Иоганна – и отношение к нему было бы совсем другое.

Но он, Себастьян, отважно закрыл собою умирающего Великого Инквизитора – и именно так напишут об этом в летописях!

Себастьян тихо рассмеялся и со стоном поднялся с дивана.

Нога разболелась сильнее. Надо бы обратить внимание лекарей: теперь это самая значительная рана в Империи!

Впрочем, не важно…

Прихрамывая, Себастьян добрался до огромного стола. Здесь все было знакомо – до мелочей. Каждая бумага проходила через его руки, каждая подпись и печать имела известный ему смысл. Но никогда еще не доводилось смотреть на все это с другой стороны…

Себастьян медленно, почти торжественно опустился в кресло Великого Инквизитора.

О, как долго же он ждал этого момента! Сколько бессонных ночей, тревог и сомнений! По правде говоря, он давно уже стал тенью высшего лица в Священной инквизиции. Но что такое быть бесплотной тенью по сравнению с ролью Самого?!

Но главное даже не в этом. Ведь это – лишь начало пути к власти.

К абсолютной власти.

Себастьян поднял со стола темный колокольчик, коротко позвонил. В кабинете бесшумно возник референт. Себастьян внимательно вгляделся в его унылое лицо: он долго готовил себе этого послушника, тщательно проверял каждый его шаг – но неизвестно, что сделает с ним подобный взлет в иерархии Магистрата? Надо будет со всей серьезностью подобрать помощников и тщательно контролировать их – чтобы избежать печальной участи Иоганна. А пока следует очистить ряды инквизиции от всех сомнительных и неугодных лиц.

– Как идут аресты? – сухо поинтересовался Себастьян. – Нашли уже заговорщиков? Стрелка поймали?

– Аресты производятся в соответствии со списком, – флегматично сказал послушник. – Стрелка поймать пока не удалось…

– Я думаю, стрелка НАДО поймать, – твердо сказал Себастьян. – Кто бы он ни был. Оставить такое преступление безнаказанным нельзя – это опасно для инквизиции!

– Правильно ли я понял… – проговорил послушник, чуть округлив глаза.

– Правильно, – сказал Себастьян. – Если поймать стрелка не удастся – найдите другого и сдайте экзекуторам для дачи признательных показаний. Разумеется, он не должен дожить до суда.