Брендон Сандерсон - Сокрушитель Войн

– Ваша милость, – с неловкостью произнес молодой человек, – городские власти уже разобрались. Они решили, что преступник намеревался украсть картины Звезды Милосердия, и посчитали своим долгом...

– Тушкан, – оглянулся Гимн, – этот человек может игнорировать мои требования?

– Лишь ценой великой опасности для души, ваша милость, – ответил Лларимар.

Жрец наградил их сердитым взглядом, но все же послал слугу исполнить просьбу Гимна Света. Сам бог опустился на колени, и несколько слуг тревожно зашептались: они явно посчитали такую униженную позу неподобающей.

Гимн Света не обратил на них внимания и пригляделся к квадрату нового дерева. Он был больше, чем два других, которые заменили, и цвета на нем лучше соответствовали остальному полу. Просто квадратный участок доски, чуть-чуть отличающийся от соседних. Без дыхания – причем мощного – Гимн бы даже не заметил различий.

«Это люк! – с внезапным изумлением понял он. Жрец не сводил с него глаз. – Этот участок не новый, как те замененные, он новый только по сравнению с другими досками».

Гимн прополз по полу, намеренно игнорируя люк. И опять какой-то инстинкт заставил его промолчать об этом открытии. Откуда у него такая неожиданная подозрительность? Это влияние зловещих снов и образов с картины? Или что-то еще? Он чувствовал, что проникает в глубины своей души, высвобождая оттуда настороженность, в которой раньше не нуждался.

Как бы там ни было, он отодвинулся от этого места, притворившись, что не заметил люка, а смотрит, не застряли ли в дереве какие-нибудь нитки. Он подобрал одну, явно из одеяния слуги, и внимательно рассмотрел.

Кажется, жрец немного расслабился.

«Он знает о люке, – подумал Гимн. – И… возможно, нарушитель тоже знал?»

Он поползал еще немного, к неловкости слуг, пока не явились люди, за которыми он требовал послать. Гимн встал – слуги тут же отряхнули его одеяние от пыли – и направился к прибывшим. В коридоре стало тесно, поэтому Гимн вывел всех под открытое небо.

Там он оглядел группу из шестерых мужчин.

– Назовите себя. Вот ты слева, ты кто?

– Меня зовут Гагарил, – ответил тот.

– Сочувствую, – сказал Гимн.

Мужчина покраснел:

– Меня назвали в честь отца, ваша милость.

– А что он такого совершил? Неожиданно много времени провел в таверне? Ну ладно, как ты в это впутался?

– Я стоял на воротах, когда вломился нарушитель.

– Ты был один? – уточнил Гимн.

– Нет, – сказал другой мужчина. – С ним был я.

– Хорошо. Вы оба, отойдите вон туда.

Он указал на лужайку. Стражники переглянулись и пошли туда, куда их направили.

– Подальше, чтобы вы нас не слышали! – крикнул им Гимн.

Они кивнули и послушались.

– Отлично, – Гимн повернулся к остальным. – Вы четверо кто такие?

– На нас злоумышленник напал в коридоре, – пояснил один из слуг, указывая еще на двоих. – На нас троих… Был еще один. Которого убили.

– Ужасное невезение, – согласился Гимн, указывая на другой участок лужайки. – Идите. Отойдите, пока не перестанете меня слышать, и ждите.

Все трое поплелись прочь.

– А теперь ты. – Гимн упер руки в бока и повернулся к последнему – невысокому жрецу.

– Я видел, как нарушитель бежал, ваша милость, – доложил тот. – Я выглянул в окно.

– Очень вовремя, – сказал Гимн, указывая на третий участок лужайки, достаточно далеко от остальных.

Тот ушел. Гимн Света повернулся к жрецу, который, очевидно, был главным.

– Ты сказал, что злоумышленник выпустил безжизненное животное?

– Белку, ваша милость, – подтвердил жрец. – Мы ее схватили.

– Принеси ее мне.

– Ваша милость, она совсем дикая, и… – он осекся, поймав взгляд Гимна, и жестом подозвал слугу.

– Нет, – возразил Гимн. – Не слуга. Иди и принеси сам.

Жрец недоуменно вытаращился на него.

– Да, да, – подтвердил Гимн, отсылая его взмахом руки. – Знаю, это оскорбление твоего достоинства. Может, тебе стоит подумать об обращении в остреизм. А пока иди.

Жрец с ворчанием ушел. Гимн повернулся к собственным слугам и жрецам:

– Все остальные ждите здесь.

Они смиренно кивнули. Похоже, начали привыкать, что он обходится без них.

– Пойдем, Тушкан, – позвал Гимн, направляясь к стражникам, отосланным на лужайку первыми.

Лларимар поспешил догнать бога, который широкими шагами приближался к двум мужчинам. Оказавшись за пределами слышимости остальных, Гимн произнес:

– А теперь расскажите, что вы видели.

– Он подошел к нам, притворившись сумасшедшим, ваша милость, – сказал один из стражников. – Выступил из тени, бормотал что-то сам себе. Но он только притворялся и, когда подошел вплотную, оглушил нас обоих.

– Как? – спросил Гимн.

– Он затянул на моей шее лохмотья с пробужденной куртки, – пояснил стражник и кивнул на товарища. – А ему дал под дых рукоятью меча.

Второй стражник задрал рубашку, открыв большой синяк на животе, потом повернул голову и показал второй – на шее.

– Придушил нас обоих, – подтвердил первый. – Меня кистями, Франа – сапогом по шее. Только это мы и помним. Когда очнулись, он уже исчез.

– Он вас придушил, – сказал Гимн, – но не убил. Просто придушил так, чтобы лишить сознания?

– Это так, ваша милость, – подтвердил стражник.

– Опишите его, – попросил Гимн.

– Крупный, – начал стражник, – со всклокоченной бородой. Не слишком длинной, но и не подстриженной.

– Не грязный и не вонючий, – уточнил другой стражник. – Похоже, ему просто все равно как он выглядит. Длинные волосы до плеч, давно не чесанные.

– В лохмотьях, – добавил первый. – Везде заплаты, ничего яркого, но и темного тоже. Просто… приглушенные цвета. Сейчас, если подумать, понимаю – как-то не по-халландренски.

– И он был вооружен? – спросил Гимн.

– Да, мечом, которым меня ударил, – сказал второй стражник. – Большой такой, не дуэльный клинок, а скорее вроде восточного меча. Прямой и очень длинный. Он его прятал под плащом, и мы бы это заметили, если б он не шел так странно.

Гимн кивнул:

– Благодарю. Стойте тут.

Развернувшись, он направился ко второй группе.

– Это очень интересно, ваша милость, – заметил Лларимар. – Но я не вижу смысла.

– Мне просто любопытно, – ответил Гимн.

– Простите, ваша милость, – возразил Лларимар, – но вы никогда не отличались любопытством.

Гимн продолжал идти. Он не раздумывал над своими действиями. Просто поступал по наитию. Приблизившись к следующей группе, он спросил:

– Вы те, кто видел злоумышленника в коридоре, верно?