Дмитрий Емец - Мост в чужую мечту
– Залипнуть в кладке, – угадал Меркурий. – Не исключено! Но если телепорт средневековый. Имеет настройку на важное место. Иначе зачем. Создавать его.
Сашка дернул себя за ворот.
– Попить есть?
Белдо выдрался из рук Меркурия и отлучился к шкафчику.
– Конечно-конечно! Младочка каждый день ходит на источник! Прекрасная вода, вымывает все токсины… У меня, знаете ли, со студенчества гастрит… Питаешься чем придется, всухомятку, а в один прекрасный день организм говорит тебе: хватит! Пора меня любить! Заботиться обо мне!
Убаюканный журчанием его голоса, Сашка потянулся за чашкой.
– Дай! Мне! – Меркурий вырвал у Белдо чашку, понюхал, расширив крылья носа, и, деловито оглядев комнату, вылил воду в цветок.
– Нельзя это пить. Умрешь. Через четыре часа.
– Ах! – ужаснулся Белдо. – Нет, вы слышали, что он сказал? Младочка, посмотри мне в глаза, не бойся! Ты ничего постороннего не наливала в синенький графинчик? Нет? А то вечно вы с Владочкой ссоритесь, травите друг друга! Нельзя же так! Надо быть добрее!
Сашка пошел в ванную, напился из-под крана, вернулся, решительно забрал у Ула саперку и вышел на площадку. Ул и Меркурий удивленно переглянулись.
– А мальчик-то с зубками! – со знанием дела прокомментировал Белдо и опять принялся ругать Младочку.
Оставив Меркурия Сергеича следить за Белдо, Ул последовал за Сашкой. Тот рыл как экскаватор. Песок летел во все стороны. Не прошло и минуты, как саперка обо что-то звякнула. Сашка вытащил арбалет Гамова. Отложил и продолжил рыть. Вскоре саперка звякнула повторно. В этот раз трофеем Сашки стал выгнутый предмет, одновременно похожий на щит и большое восточное блюдо. Чеканка изображала охотника, подкрадывающегося к оленю. Олень занимал центр и был гораздо рельефнее охотника.
Разглядывая щит, Сашка наклонился и подобрал арбалет Гамова. Саперка ему мешала. Ее он сунул под мышку. Ул понял, что он задумал, только когда Сашка обернулся.
– Чудо, былиин! Не надо! Ты не понимаешь, что…
Сашка ровно положил ладонь на оленя и раздвинул пальцы, прислушиваясь к ощущениям. Ничего не происходило. Он надавил сильнее. Острая голубая вспышка ослепила Ула. Щит упал на песок и, как с горки, покатился по ступенькам.
– Дальновидный – аж жуть! И что дальше? Саперку мою с собой взял… Ни аптечки, ни фляжки! Он ее что, арбалетом будет глушить, а саперкой закапывать? – сердито буркнул Ул.
Он походил по площадке, посопел, поскреб пальцами шею. На первом этаже открылась и закрылась дверь. В проем лестницы выглянула любознательная физиономия. Ул наклонился и поднял щит. Физиономия смотрела на него беспокойными глазками и готовилась, если потребуется, удирать.
– Дурдом – это дурашкин домик! Зажмурьтесь! Будет много света! – объяснил Ул любознательной физиономии и положил ладонь на оленя.
Глава 26
РЕЛЬСЫ, ВЕДУЩИЕ В НИКУДА
Почти каждому действительно хорошему человеку, которого я знаю, хоть в чем-то плохо. От А. – ушла жена, как-то особенно подло предав его, у В. – нет детей, у С. – старая полунормальная мать, которую не оставишь больше чем на два часа, D. – одинок и нагружен так, что, когда мне хочется себя пожалеть, я стараюсь о нем вообще не вспоминать. Специально пытался найти хоть одно исключение – не нашел.
Из дневника невернувшегося шныраЯра проснулась от холода. Она лежала на чем-то жестком и не могла понять, почему так темно. Обычно хоть какой-то свет, но в окно пробивался. Фонарь, что ли, на улице перегорел? Она попыталась свесить ноги с кровати, но оказалось, свешивать их некуда. Где бы ни находилась сейчас Яра, на кровать это никак не походило. Яра испуганно вскочила, споткнулась и повалилась на непонятное, ледяное…
«Где я?»
Схватившись за нерпь, Яра нашарила русалку. Да будет свет! Вырвавшийся луч ударил в стену, пугливо ткнулся в потолок, заметался и, вырвавшись на простор, скользнул вдоль рельсов.
«Что это? Метро?»
Она понятия не имела, как оказалась в этом тоннеле. Заснула в комнате, а проснулась в Подземье. Зная, что русалка не фонарь и надолго ее не хватит, Яра торопливо скользнула лучом сверху вниз, освещая себя. Ага, шныровская куртка, ботинки! Что-то плоско толкнуло ее по колену. Саперка. Что ж, хоть что-то! Куда бы она ни шла этой ночью, подготовилась она неплохо. Грудь куртки покрыта высохшей грязью. Причем грязь, скорее всего, не отсюда. Посветив под ноги, Яра убедилась, что лежала на сухом месте.
Немного позже Яра обнаружила, что ладони содраны в кровь. Мышцы рук болят. На внутренней стороне пальцев – следы ржавчины.
Яра попыталась связаться со ШНыром по кентавру, но он выдавал дикие помехи. Вместо Ула кентавр связал Яру с зеркалом в ванной известного телеведущего, конфетного красавчика, который пинцетом тащил из носа волосок, одновременно переругиваясь с женой, которая, куда-то опаздывая, колотилась в дверь с противоположной стороны. Увидев Яру, телеведущий уронил пинцет и стал заглядывать за зеркало, подозревая, что коварная поклонница пробила стену его квартиры.
Яра поспешно отключилась, чтобы не терять заряда. Хотя в теории она знала, что кентавр может связывать с зеркалами, на практике такое получалось впервые. Пока не погасла русалка, Яра быстро пошла вдоль рельсов. Она была уверена, что рельсы хоть куда-то, но приведут.
Она шла, и луч света качался с ней вместе. В глаза Яре бросались ранее пропущенные странности. Она давно здесь, а ее не догнал ни один поезд. И дрожи в рельсах нет. Яра опустилась на колени и ухом припала к рельсам. Тишина.
И почему нет высоковольтного короба, питающего поезда? И где резиновая оплетка – толстые тусклые удавы кабелей? То, вдоль чего она идет, больше смахивает на узкоколейку, по которой лет пятьдесят никто не ездил.
Русалка постепенно начала тускнеть, однако прежде чем она окончательно погасла, узкоколейка без предупреждения оборвалась. Луч уткнулся в сплошную кирпичную стену. Яра ощупала кладку. Что тут скажешь? Раствора не жалели.
Посветив под ноги, Яра увидела разбитую бутылку и рядом змеящуюся бумажку, оказавшуюся магазинным чеком пятилетней давности. Значит, кто-то здесь бывает. Это успокаивало, но не особенно. Пять лет ждать, пока кому-то еще захочется выпить здесь, Яра не собиралась.
«Значит, ошиблась. Значит, надо было в другую сторону!»
Она развернулась и, спотыкаясь, побежала обратно. Русалка погасла. Пространство стиснулось. Лишь слабо мерцающие лев и кентавр охраняли Яру от полного мрака.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});