Эдуард Веркин - Пчелиный волк

Я предпочел более классическую еду. Подбросил полено в печку и испек шесть больших квадратных блинов. Измазал их маслом, полил медом. От рыбного соуса воздержался, рыбный соус на большого любителя.

Мы заняли столик в закуте между блинмашиной и стеной. И приступили. Блины оказались ничего, слегка резиновые, но все равно ничего. Давно не ел приличного, это было хорошо.

Кипчак же вообще пребывал в безостановочном восторге. Он разрушал гору из мороженого с напором комбайна, такому азарту стоило позавидовать. Съев три блина, я набрал себе кваса. Квас был с пузыречками, я уже ополовинил кружку, как дверь таверны открылась и появился Коровин.

Я его не сразу признал. Поскольку рубище его еще более истрепалось – от рубашки в уютный горошек осталась лишь едва заметная бахрома, а котел и вовсе пропал. Голова Коровина покрылась злым молодым ворсом черноватого цвета. Шрамы были уже не такими красными, зато грязи на лице прибавилось. Килограмма полтора. Коровин голодно оглядел окрестности и сказал:

– Уважаемая публика! Имею честь представить вам дрессированного гепарда!

Докатился. Выступает с номерами перед гномами. С другой стороны, с шапкой не идет, культивирует остатки эльфийского достоинства.

– Гепард, – охрипшим от мороженого голосом просипел Кипчак. – Они же все вымерли, их сожрал Леопольдус… Давай посмотрим?

– Ну, давай.

Я укрылся в тень – не хотелось демаскироваться раньше времени. Впрочем, гепарда я нигде пока не видел, может быть, это был микрогепард: я слыхал, одна из факторий Ван Холла таких делала. Микрогепарды, микробегемоты, микрорыбки, другое микроскопическое животноводство. Вполне может быть, Коровин раздобыл одного такого.

– Всего за несколько солидов… – продолжал Коровин. – Чудо природы…

Гномы насторожились, а гоблины заржали.

– Можно за порцию блинов, – взывал Коровин. – За порцию блинов миру будет явлен последний гепард! Его мама была любимой гепардихой самого Персиваля, жила в его замке в Светлозерье!

– Хорошо, – согласился один из гномов. – Давай за блины.

Коровин торжественно отвернулся и завыл, создавая музыкальное сопровождение. Он выл и трясся целую минуту, но гепард так и не появился.

– Что случилось? – разочарованно спросил гном.

– Не хочет работать, – ответил Коровин. – Гепард – чрезвычайно капризное животное, не дашь кусочек – не будет прыгать!

Гномы захихикали.

– Нет у тебя никакого гепарда! – сказал гном. – Все гепарды вымерли, я точно знаю. Дуришь нас, брек эльфийский!

– Сейчас он выйдет! – заверил Коровин. – Стоит мне съесть блинов, как я смогу его привести к порядку! Гепарды – такие привереды.

– Нет у тебя гепарда, мы видим, – добавил второй гном. – А если хочешь есть, то мы тебя накормим.

– Но ты должен сплясать!

– Я готов! – не раздумывая сказал Коровин.

Как может быть глубока пропасть нравственного падения эльфа, подумал я. Что не сделаешь ради миски чечевичной похлебки?

– Спляши!

– Вальс, румбу, танго…

– Качучу, – перебил гном. – Хочу качучу.

Дежа вю. Дежа вю, от правого до левого уха. Я думал, что Коровин смутится, но он не смутился. Роковым движением андалузской красавицы Коровин выхватил из-под своего рубища бубен.

Молодец. Ни в чем не тонет.

– А где же гепард? – разочарованно прохрипел Кипчак.

– Привыкай к высокому искусству, – сказал я. – Гепарда я тебе потом покажу, он похож на Доминикуса. Только большой.

– Гепард – это большая кошка? – разочарованно спросил Кипчак.

– Большая, – кивнул я. – И бегает быстро, только ноги в воздухе мелькают. Смотри давай, сейчас начнется мортальная хореография.

Я не ошибся. Коровин треснул бубном по голени. По колену, по локтю. Затем принялся выделывать замысловатые па, сопровождающиеся странными ужимками и телодвижениями. Не думаю, что это была настоящая качуча, но страсть в этом танце определенно присутствовала. К тому же Коровин разошелся. Подпрыгивал, потрясал бубном и даже кричал: «Эх, яблочко, куда катишься, в гэпэу попадешь – не воротишься».

Гномам нравилось.

– Что такое гэпэу? – шепотом спросил Кипчак.

– Ну, что-то вроде… деревни гоблинов.

– Ясно.

– Но это не заслуживает порции блинов, – сказал гном. – Это не качуча.

Коровин вытер лоб.

– А что же заслуживает порции блинов? – спросил он.

– А брейк сдолбать сможешь? – поинтересовался другой гном.

– Брейк? – устало спросил Коровин. – Могу…

Коровин начал дергаться как робот, хотя было видно, что он уже устал. Недоедание и недосыпание сделали свое черное дело. Гномы засмеялись.

– Фуфло гонишь, брек, – сказал гном.

– У меня дочка лучше танцует, – вздохнул другой гном. – За такие танцы хвост от селедки. Да только тут их не подают.

Публика снова засмеялась. Кипчак тоже хихикнул.

– На руках ходить можешь? – спросил один из гоблинов.

– На руках? – затравленно спросил Коровин. – Могу…

Коровин встал возле стены, привалившись к ней спиной. И стал потихоньку перемещаться вдоль.

– Оторвись от бревен! – велел гоблин. – Так несчитово будет!

Коровин попытался оторваться от бревен и упал.

Все снова засмеялись. Коровин с трудом поднялся на ноги.

– Получи, – сказал гоблин. – Заработал…

И гоблин швырнул Коровину остатки соленого осьминога.

– Что это? – уныло спросил Коровин.

– Осьминог, – пояснил гоблин. – Источник йода и гемоглобина.

– Эти осьминоги – такая дрянь, – шепнул мне в ухо Кипчак. – Что соленые, что сушеные. Маринованных можно иногда еще…

– Сам ешь своего осьминога, – тихо сказал Коровин гоблину. – Я хотел блины…

– Хотел блинов, а заработал только на осьминога, – засмеялся гном.

Посетители засмеялись и поцеловались кружками.

– Отвсюду гоним, – сказал Коровин. – Один сквозь строй…

Неожиданно Коровин быстро шагнул к столу, отобрал у гоблина кружку с квасом и стал жадно пить. Напившись, икнул и треснул гоблина кружкой по голове. Кружка раскололась, а гоблин скатился на пол.

Гномы напряглись.

– Драки в «Жирном Вторнеке» запрещены, – несмело напомнил гном – любитель брейка. – Накладывается чесоточное проклятие…

– У меня к чесотке иммунитет, – ответил Коровин.

Короче, началась драка, в ходе которой численное преимущество одержало верх над голодной яростью. Коровина побили и вышвырнули на улицу. Я доел блины, Кипчак дожал мороженое, и мы удалились.

Дверь скрипнула, из правого кармана тут же исчез золотой орех. И никакой тебе сдачи.

– А если бы я голый захотел войти? – спросил я.

– Не получилось бы, – прохрипел Кипчак. – Могут войти только те, у кого есть чем платить. Гляди, сид, дрессировщик. Сидит. Может, у него все-таки есть гепард? Или он знает, где его можно найти? Спросим?