Майя Ахмедова - Ледяная Королева

Вся запасная одежда и сами сумки, сделанные из толстой кожи, были уложены относительно ровным слоем на полу и прикрыты парой одеял. Моя шубка в свернутом виде легла в изголовье. Мы без особого аппетита сжевали по куску мяса и сухарю и прикончили «самодур», от которого надха отказалась. Меня совсем развезло, и до импровизированной лежанки я добиралась уже чуть ли не ползком, благо было недалеко.

Дин устроился рядом, расстегнулся до рубашки, крепко прижал меня к себе, как-то умудрившись обнять сразу всю, и запахнул на моей спине свою куртку. Моя куртка, его плащ и оставшиеся одеяла довершили упаковку. С другой стороны ко мне притулилась пушистым боком Линга, а Ворх, придирчиво наблюдавший за процессом укладки, заботливо предупредил друга: мол, что на груди однажды пригреешь, то всю жизнь шипеть и будет! Его счастье, что на тот момент у меня просто не было сил искать подходящую для ответа любезность вроде «Где ты раньше был?» — усталость, выпивка и долгожданное тепло, которым от принца веяло, как от хорошей печки, вопреки моим опасениям брали свое. Последним, что я слышала, было бурчание Ворха, который, сворачиваясь клубком у нас в ногах, честно предупредил, что каждому, кто вздумает во сне пинаться или даже слегка сучить ходулями, он пооткусывает все, до чего дотянется…

На следующий день мы, одолев перевал и долгий спуск по крутому склону, снова встали на лыжи. Лес по эту сторону хребта был в основном смешанным, с густым подростом и большим количеством кустарника, поэтому приходилось изрядно петлять. Оба хищника то и дело скрывались из виду, разведывая обстановку. Пару раз надхе пришлось влезать на дерево повыше для уточнения направления, а я при попытке сориентироваться по солнцу сошла с проложенной Дином лыжни и здорово повеселила всю компанию. Для начала съехала на пятой точке в неизвестно откуда взявшуюся ложбину, а потом выдала затейливый комментарий по поводу всего происходящего. Свой вдохновенный и в основном нецензурный монолог я адресовала равнодушным небесам, пока лежала в глубоком сугробе, задрав чудом уцелевшие лыжи, а друзья, сгибаясь пополам от хохота, спешили ко мне на помощь.

Во второй половине дня мы вышли на опушку и устроили привал. Дальше наши пути должны были на некоторое время разойтись. Поскольку мы как-то не горели желанием превращать наше путешествие к месту сбора в пожизненное, позарез требовались лошади, а раздобыть их можно было только в городе, который находился немного в стороне от нашего основного маршрута. Линге в этой населенной местности гулять было небезопасно, поэтому после коротких споров решено было разделиться. Каждый пойдет по своим делам, а после встретимся в назначенном, приметном только для посвященных месте.

Еще некоторое время, пока мы двигались по холмистой равнине вдоль кромки леса, надха была с нами, и, лишь когда в давно наступившей темноте замерцали тусклые огоньки в окнах постоялого двора, мы нежно простились и пожелали нашей спутнице удачи. Линга неслышно растворилась во мраке, а мы добрели по завьюженному полю до желанного приюта.

Здесь, по всей видимости, было принято играть отбой сразу после захода солнца, потому что Дину пришлось довольно долго пробовать на прочность кулаком толстые плахи, прежде чем тоненько скрипнули петли. Сначала сбоку приоткрылось небольшое зарешеченное окошко, через которое прищуренный глаз окинул цепким взглядом нашу компанию. Потом распахнулась узкая дверь, почти незаметная на фоне темного забора, и встрепанный спросонья мужик в тулупе нараспашку посторонился, пропуская нас внутрь и придерживая за ошейник огромного, хрипло рычащего кобеля.

Ворха мы пристроили в конюшне, выпросив для него за отдельную плату местечко на сеновале. Серый блаженно развалился на мягком ложе, откинув хвост и задрав кверху все четыре уставшие лапы, и ворчливо напомнил, что он совсем не прочь зверски заморить какого-нибудь червячка, желательно размером с хорошее бревно. Пообещав похлопотать насчет бревна, мы с Дином вошли в дом, где нас уже ждали.

Переговоры с хозяйкой вел принц и, пока я у порога расстегивала и отряхивала свои меха, живо уладил проблему с ночлегом и ужином. Сильно подозреваю, что, не будь меня рядом, они договорились бы еще быстрее — уж очень откровенно эта весьма дородная красавица неопределенного возраста посматривала на моего спутника. Неудивительно, мне ли не знать, как действует его улыбка на слабую женскую психику!..

Местный отель был совсем небольшой и набит буквально под завязку — народ направлялся в Гранец на ежемесячную ярмарку, — но в этот поздний час в трапезной никого уже не было, кроме нас троих. Нам это было только на руку, ведь праздное общение с населением в общем-то нежелательно, а найти попутчиков для дальнейшего путешествия можно и завтра.

Хозяйка споро заставляла угол крайнего стола тарелками и кружками, попутно сетуя на неурожаи, непогоду, вялотекущий бизнес, мужа-недотепу: «Не поверишь, милая, все сама да сама, а он без моей указки только со скотиной управиться и в состоянии, да еще разве что заезжую пьянь утихомирить, хвала богам, здоровьем не обижен…» За это время Дин успел забросить вещи в наш «люкс» и навестить мудрого серого брата с целью спасения от голодной смерти. Я, пригревшись в уютном уголке у теплой стенки, уже вовсю клевала носом, но принц меня растормошил и сунул в руки ложку.

— Давай подкрепляйся, а то тебя скоро можно будет за копье прятать!

— Зачем это? — не поняла я спросонок.

— Чтобы сквозняком не унесло. Держи!

После кружки вкусного свежего сбитня в голове прояснилось достаточно, чтобы осмыслить все, что пытался втолковать мне Дин, попутно уничтожая горячую кашу с мясом.

— Значит, мы сюда вернемся? — Я отодвинула пустую тарелку и взяла с блюда еще теплый пирог с капустой и грибами.

— Да. Поэтому оставим здесь Ворха и почти все пожитки. Комнату за нами на три дня сохранят.

— А мы можем это себе позволить? В смысле — как у нас насчет денег?

— Вообще-то не очень, но, к счастью, натуральный обмен пока никто не отменил, а спрос на соболей, особенно шиламугайских, если вдруг и упадет ненароком, то не в нашем столетии. Тем более что по эту сторону Срединного хребта они попадаются очень редко.

Я припомнила, что в пещере и впрямь сушилось немало сказочно красивых шкурок. Плотный легкий и пушистый мех, искристо-дымчатый до синевы с темно-пепельным подшерстком, вряд ли кого-то мог оставить равнодушным.

— Хорошо, если так, — я подождала, пока хозяйка соберет посуду и выплывет в кухню, и подтолкнула принца локтем в бок, — а то я уж было подумала, что она с тебя другой натурой плату потребует!