Оксана Панкеева - Пересекая границы

— А откуда вообще взялась информация, что такая женщина существовала? — спросила виконтесса Бефолин. — Может, вы за призраком гонялись?

— Это сказала я, — подала голос Эльвира. — И Алиса со мной согласна. Если вы присматривались к его величеству, когда он раздет…

— Нашла, к чему присматриваться! — с отвращением перебила ее герцогиня Дварри.

— Вот и зря ты не присматривалась, — спокойно продолжила Эльвира. — Если бы ты присмотрелась, ты бы увидела, что среди амулетов, которые у него на шее болтаются, есть маленькая женская сережка на цепочке. Я его спросила, что это и откуда, он ее у меня отобрал с таким видом, будто я что-то святое лапаю грязными руками, и сказал, что это память. Причем сказал настолько… по-человечески, как действительно люди вспоминают о чем-то дорогом, с грустью и нежностью.

— Так может это от матери? — предположила Дориана.

— Нет, — возразила графиня Монкар. — Я на нее специально смотрела. У принцессы не могло быть таких дешевых сережек. Кроме того, если бы она действительно осталось от матери, он бы носил ее с детства и о ней бы все знали. А так мы имеем загадочную даму в дешевых сережках, которая бескорыстно трахается с этим уродом и исчезает. Хорошо бы навсегда… Но мы отвлеклись, вам не кажется? У кого есть идеи, что нам делать с нашей проблемой?

— Что касается меня, — сказала Эльвира, — то ваша проблема…

— Наша проблема? А тебя она не касается?

— Меня — нет. Лично мне корона не светит, с меня уже хватило любви его величества, а кто у нас станет королевой, мне без разницы. Хоть Дориана, хоть переселенка, хоть королева Дана, хоть ты, Алиса. Так вот, ваша проблема не имеет решения в принципе. Если даже вы отравите эту несчастную уродливую девицу, король не станет искать невесту среди вас. Скорее, он опять поедет к какой-нибудь Дане или вроде того. Или выберет себе принцессу в любом королевском доме континента, благо их хватает, только в Галланте три штуки подрастают. А на вас он крупно обидится, потому что он не дурак и поймет, чьих рук это дело. И пострадаешь в первую очередь ты, Дориана, потому что у тебя будут самые явные мотивы и он тебя вычислит моментально.

— Почему ты так думаешь? — недобро прищурилась Алиса Монкар. — Или тебе это тоже Жак присоветовал?

— У меня своих мозгов хватает, — обиделась Эльвира. — И сдается мне, Алиса, весь этот разговор затеян с единственной целью — устранить переселенку и подставить Дориану, избавившись одним махом от двух соперниц. А что касается Жака, то вовсе он не сволочь, и со мной он обошелся вполне честно.

— А что он сказал тебе? — тут же спросила Камилла Трезон. — Подожди, Алиса, потом возмутишься. Мне интересно, каков же был честный ответ.

— Он сказал, что такая женщина действительно была, но король никогда с ним не откровенничал на эту тему. Он даже знает ее имя, но мне не скажет, потому что это все равно ничем мне не поможет, а король может расстроиться. И еще сказал, что ни одна из нас такой не станет, как бы ни старалась, потому что класс не получишь за красивые глаза.

— Он тебе фиалок за уши насовал, — зло огрызнулась графиня Монкар. — А ты и поверила. То-то ты до сих пор к нему ходишь, все пытаешься раскрутить его на подробности. А он тебя использует, как подстилку последнюю.

— От подстилки слышу, — ехидно отозвалась Эльвира Люменталь. — Уж кто бы говорил! Тоже мне, христианка-послушница нашлась! Украшение рыцарской раздевалки! А к Жаку я хожу просто потрахаться в свое удовольствие, потому что мне с ним понравилось. Он действительно ласковый и с ним весело. Если бы он не носился так со своей больной на голову подружкой, я бы, пожалуй, его окрутила. Он в сто раз лучше, чем его величество.

— Мда? — Камилла критически осмотрела палочку от леденца и рассеяно бросила на пол. — А мне не понравилось. Размазня он, твой Жак. И маловат у него, как на мой взгляд. Вот король свое штурмовое копье как засадит, так и поймешь, что такое мужик… Но дело вкуса, конечно. А что ты мнешься? Устрани его подружку и окручивай.

— Не тот случай, — качнула головой Эльвира. — Да и не хочу. И никому не советую. Но впрочем, дело ваше. А скажи, Алиса, ты знаешь, за что тебя король отставил?

— А что, твой ненаглядный Жак тебе и это сказал? Так поделись, а то я до сих пор голову ломаю.

— Нет, он сказал, что не знает, но точно не из-за того, что ты с ним спала. А мне просто любопытно…

— Давайте о деле, — напомнила маркиза Ванчир.

— О деле… — графиня Монкар сосредоточенно нахмурилась. — Прежде всего, я не собираюсь никого подставлять и ни от кого из присутствующих избавляться. Просто потому, что мне корона не светит, как и большинству. В конце концов, даже нормальная принцесса любого королевского дома будет лучше, чем придурочная переселенка, которая покупает себе пистолеты. Король и так не вполне нормальный, а под ее влиянием вовсе рехнется. А чтобы на нас не пало подозрение, надо просто хорошо все обдумать и организовать. И еще хочу добавить, что в присутствии Эльвиры я ничего обговаривать не буду, иначе она завтра же расскажет все Жаку.

— Очень надо, — оттопырила губку Эльвира. — Да на здоровье, обговаривайте, сколько влезет, я могу и уйти, чтобы вас не смущать.

И, гордо выпрямившись, покинула беседку, где заседали придворные красавицы.

— Маргарита! Дорогая, я пришел! — Кантор дернул за шнурок выключателя и оглядел комнату. Что-то ему не понравилось в этой комнате, но он сразу не понял, что именно. Он прикрыл дверь и заглянул в комнату Саэты. И понял, что ему не понравилось. Тишина. Даже когда человек спит, можно услышать его присутствие. А Саэты не было. Кантор на всякий случай окликнул ее пару раз, прошелся по комнате, оглядывая мебель, вещи и обстановку, и заметил листок бумаги на трюмо. Сначала он подумал, что подруга разобиделась и побежала на поиски самостоятельно, и быстро пробежал глазами записку.

«Дон Альварадо, простите меня, я покидаю вас. Наш брак был ошибкой, в которой я жестоко раскаиваюсь. Богатство не может принести счастья, к сожалению я поняла это слишком поздно. Не ищите меня, я уезжаю навсегда, чтобы начать новую жизнь с человеком, которого я люблю. Простите и прощайте. Маргарита».

— Что за идиотизм? — сам себя спросил Кантор, оторопело уставившись на бредовый текст записки. Не сошла же Саэта с ума, в самом деле? Или это просто дурацкая шутка? А куда она на самом деле подевалась? Он открыл шкаф и оглядел вещи. Вещи на месте, ушла, в чем была. Потом залез в чемодан и достал небольшой ящичек с оружием, спрятанный под слоем белья. Ну, уж это был полный маразм. Саэта не могла уйти без оружия. Если только она действительно ушла сама. А если ее кто-то ушел, на кой она написала эту бредовую записку?