Евгения Витушко - Душа дракона

  Несколько горстей прохладной воды, брошенных в лицо, говоря начистоту, помогли мало. Однако делать было нечего. На ходу меняя ипостась, я подошла к столу, стоящему посреди комнаты. Там, в плотном кожаном мешочке на ремешке, еще вчера вечером специально сшитом для него, лежал Огонь Дракона. Камень вернули мне всего пару часов назад - как раз перед тем, как я, наконец, задремала. И, надо сказать, свое обещание насчет обеспечения моей безопасности Сев сдержал полностью. Осторожно потянув когтем за свисающий с края стола конец шнура, я заставила рубин выскользнуть из чехла и еще раз полюбовалась мягкой игрой света, заключенного в его изящные тонкие грани. Только теперь, в темноте, стало, наконец, видно, что камень, и впрямь, слабо светится изнутри своим собственным светом. Выполняя необычную просьбу своего Альфа-лорда, местные мастера-ювелиры расстарались на славу, поместив рубин в хитроумную серебряную оплетку и систему кожаных узелков, которая теперь позволяла вынимать камень из чехла и возвращать на место, не касаясь руками. Потянув за второй конец шнура, я, в конце концов, вернула камушек на место и, немного повозившись, накинула длинный ремешок себе на шею.

  Теперь можно было идти.

  - Посторони-ись... - вяло протянула я, взбираясь на подоконник и с трудом подавляя зевок. Потом подалась вперед, сделала шаг в пустоту - и нырнула из окна прямо в ночную темноту, на лету распахивая крылья.

  Снизу, опережая меня, уже с шелестом поднимался на крыло Грейдеринг.

  - Эй, а почему мы не летим, как обычно, к южным горам? - спросила я через несколько минут, уже на лету окончательно просыпаясь и внезапно осознавая, что дракон, вопреки обыкновению, направляется совсем в другую сторону - к обширным пастбищам, раскинувшимся у северной границы долины.

  - Сссегодня в горах тебе было бы... несссколько некомфортно, - к моему удивлению, довольно уклончиво ответил тот.

  - Некомфортно? Это еще почему?

  - Ссскоро узнаешшшь, - коротко ответил ящер.

  И - да, я узнала!

  Не прошло и четверти часа с начала нашей нынешней тренировки, как, поднимаясь на ноги после очередного бесславного падения на покрытый травой склон, я уже сполна оценила проявленный Грейдерингом гуманизм. Как, впрочем, и ценность ночной темноты. Только густой предрассветный мрак мог скрыть от непрошенных свидетелей мой нынешний жестокий позор, когда я, в очередной раз не справившись на лету с отдачей от мощной струи пламени, вырывающегося из моего собственного горла, снова и снова укатывалась с неба в траву, кувыркаясь при этом, словно яркая ярмарочная шутиха.

  - Уфф!.. Да когда ж это уже кончится-то?! - в очередной раз отплевываясь от набившейся в пасть травы, в конце концов раздраженно пробормотала я. - Слушай, Грей! Может, ты все-таки что-то напутал? Может, это проклятое огненное дыхание предназначено вовсе не для меня?

  - Не ссстоит сссдаватьссся так быссстро, - с громким шелестом опускаясь рядом со мной, неожиданно мягко приободрил меня дракон. - У тебя всссе получитссся, нужно только запастисссь терпением. Никто, знаешшшь ли, не рождаетссся на сссвет, умея всссе и вссся. Каждый из нассс проходит, в сссвое время, через нечто подобное.

  - Хочешь сказать, что и тебя когда-то тоже вот так... кувыркало? - недоверчиво спросила я, заставив дракона неожиданно ностальгически ухмыльнуться.

  - О, да... сссславные были времена!

  Как ни странно, это неожиданное признание заставило меня перестать стонать над своей тяжкой долей, и я снова, упрямо сцепив зубы, поднялась в уже начинающее медленно сереть предрассветное небо.

  - Кстати, Грей, почему ты ни разу не говорил о том, что знаешь о еще двух Хранителях? - спросила я его во время очередной передышки, успев снова вдоволь наглотаться травы. - Раввентар рассказал, что вы пощадили сына Туиллатара по просьбе старейшины и еще одного триединого... Только не говори, что ты об этом ничего не знал!

  - Не буду, - спокойно согласился дракон. - Я знал. Более того, это я их и пощадил, когда нашел... А не говорил, потому что лично меня об этом никто не ссспрашивал. Это был сссекрет, который я пообещал хранить юному триединому, когда тот сссо сссвоей подружкой бросссился в бега.

  - Так второй триединый был девушкой? - я задумчиво взглянула на своего учителя. - Но... как же тогда об этом узнал Раввентар? Или драконы предпочитают хранить секреты группами? - не смогла удержаться я от иронии.

  - Он узнал позже. Когда эти двое были уже далеко, - невозмутимо пояснил Грей. - Вернее, тогда, когда на ссстене уже зажглись две новые руны Пророчессства.

  - Погоди, погоди... - я во все глаза уставилась на ящера. - А как же тогда свиток, приподнесенный храму Туиллатаром якобы за спасение жизни своего сына?

  Грейдеринг ответил на это многозначительным молчанием.

  - Хочешь сказать... Раввентар принял взятку, даже не зная, где находится сын старейшины, и жив ли он вообще?!

  Дракон продолжал молчать. Я тоже замолкла, в растерянности переваривая новую информацию и постепенно все больше приходя к выводу, что в чем-то Сев явно был прав. Драконам верить...

  - Почему же ты тогда пощадил тех двоих? - в конце концов вернулась я к разговору. - Разве это не противоречило договору со старейшинами? Разве они не были зачинщиками беспорядков и причиной всех тех разрушений, от которых пострадал Диагон?

   - Потому, что они были ссслишком молоды. Потому, что были в отчаянии. Потому, что эльфы во многом были сссами виноваты в ссслучившемся... Оссстроухие всссегда охотно иссспользовали рэтриаров в сссвоих целях, но при этом открыто сссчитали их сущессствами второго сссорта. Ни один триединый никогда не имел перед именем приссставки 'лорд', в то время как всссе чиссстокровные эльфы носссят множессство пышных титулов. И так было во всссем... То, что произошло, было лишь закономерным итогом - плодом, взращенным гордыней и спесссью Перворожденных.

  Я задумчиво слушала Грейдеринга, про себя отмечая, что его слова, на самом деле, не открыли для меня ничего нового. То, что я сама смогла узнать о своих родственниках за короткое время общения, вполне вписывалось в рамки рассказанного мне драконом.

  Что ж, по крайней мере, мысль о том, что поиски оставшихся двух Хранителей не приведут нас к встрече с кровожадными убийцами и преступниками, уже внушала оптимизм.

  Домой мы вернулись, когда солнце уже полностью показалось над зубчатой кромкой гор. К этому времени мне, наконец, удалось все же худо-бедно сократить количество падений с каждого первого до каждого второго раза, оставив в ходе этих героических усилий с добрую сотню подпалин на измятой траве и изрядно перепахав собой обширный кусок пастбища. Хвала богам и темноте, этого безобразия никто не видел, однако было очевидно, что ночной мрак в качестве необходимого антуража для моих тренировок, действительно, необходим. Ну и, как приятное дополнение к прочему, в качестве награды за проявленное упорство и настойчивость мне досталось противное першение в горле и ноющие после многочисленных падений бока.