Десять тысяч стилей. Книга одиннадцатая - Илья Головань
– Сорока!
В ответ мудрец лишь махнул рукой, второй держась за голову – мол, нормально все.
Не только Сорока пострадал. Половина тела Омуры Ёити превратилась в сплошной ожог – маги здорово потрепали его. Кономи получила пару ранений. Не пострадал только Ши Ду Кун благодаря защите «образа».
– Вперед! – крикнул Сорока и махнул в нужном направлении.
Несложно было догадаться, где живет Император. Ворота в покои нашлись неподалеку, к ним вела красная дорожка. Лестница с первого этажа на второй и лестница со второго на третий специально были построены далеко друг от друга ради безопасности. Но от спуска в зал для объявления приказов до личных покоев Император не хотел добираться долго. Да и зачем? Кого ему бояться здесь, на третьем этаже?
Охрана ворот погибла вместе с магами и Рожденным Небом. Сейчас был лучший момент, чтобы проникнуть внутрь, пока не подошли подкрепления Императорского Корпуса. На мгновение Хироюки замер перед воротами. Створки были очень старыми, а краска потемнела с годами. «Будто кровью выкрасили», – пронеслась в голове мысль самурая.
– Я прикрою, – вызвался Ши Ду Кун. Враги не должны были помешать убийству Императора, поэтому монах остался, чтобы задержать противников.
Хироюки кивнул и приоткрыл створки. Через секунду все, кроме Ши Ду Куна, нырнули внутрь, а монах закрывал ворота за Бокэцу. Не прошло и пяти секунд, как появились бойцы Императорского Корпуса.
– Нападайте, – спокойно сказал Ши Ду Кун, возвращая «образ».
Хироюки много раз думал о том, как будут выглядеть покои Императора. Величественно? Однозначно. Много магических светильников, стены – сплошное искусство, статуи повсюду, и, конечно же, гигантская кровать. Самураю казалось, что у правителя империи обязательно должна быть огромная кровать.
В покоях оказалось темно. Внутри все было красным от пола до потолка. Желание выкрасить покои в красный было столь велико, что не осталось места картинам, ведь в них присутствуют и другие цвета. Обитель Императора оказалась на редкость пустой. Но огромная кровать была. За опущенным балдахином проглядывался силуэт человека. Это и был Император, который даже не соизволил встать с кровати из-за шума.
Недалеко от входа стояли четыре статуи. Они изображали людей, преклонивших колени. И только в последний момент Хироюки осознал, что никакие это не статуи.
Со звериным оскалом враг бросился на самурая. Длинные когти на руках столкнулись с лезвием нагинаты, раздался звон, как от столкновения металла. Жуткое подобие человека было невероятно сильно. Своим ударом оно немного оттеснило Хироюки, и самурай быстро понял, кто перед ним.
– Цзянши!
Создание цзянши было строжайше запрещено в Империи Красного Солнца. Труп сильного бойца улучшали, а потом темными ритуалами поднимали из мертвых. Цзянши не возвращал себе разум. Снаружи – оболочка славного воина. Внутри – жестокое животное, которым движет лишь желание убивать. И остановить цзянши способен лишь хозяин, создавший его.
В разуме Хироюки проплыл текст закона. «Любой, кто создаст цзянши без позволения Императора, будет казнен, как и все его родственники». Император не нарушил закон, ведь сам себе он мог позволить создавать цзянши.
Врагов было четверо. И если Хироюки и Омура Ёити могли отбиваться от цзянши, то Кономи и Сорока находились в смертельной опасности.
«Нельзя жалеть сил», – подумал последний из Тайфу. Его новая нагината потратила почти всю накопленную силу, оставалось совсем немного. Хироюки хотел сохранить силу ветра для Императора, но нужно было спасать товарищей.
Нагинату окутал ветер, и одним ударом самурай отсек цзянши голову вместе с руками, которыми мертвец пытался заблокировать атаку. Сразу после Хироюки бросился на второго цзянши – того, с кем сражался Сорока.
У мудреца Бокэцу не осталось талисманов, он не мог колдовать. Разум пострадал от атаки Мудреца Бескрайнего Моря, поэтому Сорока был даже в большей опасности, чем Кономи. Но мудрец Бокэцу быстро соображал. Как только Хироюки сцепился с «его» цзянши, Сорока упал на пол к трупу уже упокоенного нагинатой мертвеца.
На голове каждого цзянши есть талисман, с помощью которого темный колдун может контролировать мертвеца. Сорока схватил этот талисман и быстро нарисовал собственной кровью несколько новых символов. В тот момент, когда цзянши сосредоточился на Хироюки, мудрец Бокэцу нырнул к врагу и прицепил талисман к его телу.
Цзянши тут же встал как вкопанный. Этого оказалось достаточно: Хироюки тут же обезглавил врага.
Оставшиеся два цзянши наседали на Омуру Ёити. Самурай прикрыл собой Кономи и защищался изо всех сил, но ему приходилось тяжко. Когти врагов оставили на его теле раны, и Омура Ёити понял, что начинает слабеть. Когти покрывал яд.
Хироюки и Сорока поспешили на помощь. Мудрец воспользовался еще одним талисманом, сократив врагов до одного. Последнего зарубили Хироюки и Омура Ёити.
Бокэцу синхронно посмотрело в сторону кровати.
«Остался всего один противник. Неужели он настолько никому не доверяет, что его личные покои охраняют мертвецы, а не воины Императорского Корпуса?», – подумал Хироюки.
– Неслыханная наглость. Вы нарушили слишком много законов, – раздался голос, лишенный всяких эмоций.
Балдахин распахнулся, и вперед шагнул он – Император собственной персоной.
– Быть такого не может, – прошептал Омура Ёити.
Тот, кто показался из-за балдахина, не был в полной мере человеком. Все тело Императора было механическим, и на Бокэцу он смотрел не через глаза, а через визоры в голове. Повелитель Империи Красного Солнца был таким же, как Искандер – заточенной в металле душой.
– Приветствую, Император, – сказал Хироюки, никак не переменившись в лице. Лишь он и Кономи совсем не удивились. Ведь они оба знали правду.
Глава 26. Осознание
Скорость зависит от того, какие нагрузки способно выдержать тело. Жители Востока, идущие по Пути Ядра, просто не могут позволить себе перегружать тела, как идущие по Пути Дракона. Ливий же не просто развивался по-центральски, он еще и делал это со всей тщательностью, доводя тело до предела перед новым этапом. Когда нужно было развивать части тела, органы и нервы, Волк щепетильно подходил к этому, медленно прорабатывая организм. Пользовался Ливий и подходящей алхимией. В результате тело Волка могло выдержать колоссальные нагрузки, а значит, и развить скорость, недоступную бойцам Востока.
Но Красный Флаг и скорость на пределе Воли Тела утомили Ливия. Тело едва могло подчиняться командам мозга и двигалось с большим трудом. Нагрузка оказалась такой долгой и мощной, что даже подготовленный Ливий получил крепкий ответный удар.
«Если я сейчас встречусь
