Расколотая империя (СИ) - Александров Алексей Vizivul
— Зачем? Ты думаешь все это, — он провел руками над разложенными по сукну картами, — возможно, не заполучи я в свои руки настоящую силу?
— Твоя сила здесь, — она легонько стукнула его пальцем по лбу, а затем погладила по голове. — Другая тебе не особо нужна.
Тибер замер, наслаждаясь столь нехарактерным для холодной Кэры моментом близости. Эту волчицу приходилось приручать постепенно. Шаг за шагом. Но он не спешил. Любовницу найти легко. Верную союзницу — гораздо сложнее.
— Возможно, ты права, — признал он. — Но всю свою жизнь я рос в тени старших и младших братьев. В империи, где личная сила и ранг боевого мастерства ценятся куда больше ума.
— Спорное заявление, — заметила Кэра, отстранившись от принца. Тиберу оставалось только разочарованно вздохнуть. — Лаэры рождаются и живут в условиях вечной борьбы. За место в ветви рода, за главенство в роде, за место рода в клане и за главенство в клане. Глупцы в таких условиях просто не доживают до зрелых лет. Ранг боевого мастерства — это всего лишь один из критериев отбора.
— Но один из самых важных! К тому же у меня перед глазами всегда был образец — наш несравнимый Тар Валлон, Первый принц империи. Герой и красавец… Ты знаешь, он всегда относился ко мне лучше прочих. Жалел… — лицо Тибера исказила гримаса отвращения. — И за это я его ненавижу даже больше, чем за все вышеперечисленное. Ненавижу и люблю, восхищаюсь и презираю. Ни в одном языке мира нет нужных слов, чтобы описать то, что я чувствую, — задумчиво закончил Третий принц.
— Поэтому ты решил стать императором? — спросила Кэра.
За время их знакомства, она успела неплохо изучить Тибера. Пусть тот и скрывал от нее многое, или же пытался скрыть. Но тяге к власти она в нем не замечала. А значит должны быть причина, по которой Третий принц тайно, но так фанатично лезет на вершину императорского трона.
— Не только… Хотя, во многом — да. Чтобы доказать всем, в том числе и Тару, что я не жалкий калека! Что я могу!
— И все же, когда ты успел стать одержимым? И как тебе удалось так долго скрывать это от окружающих.
— Я всегда искал способ исправить свой единственный недостаток — нестабильный сток. И когда императрица Имсаль, с помощью ритуала запретной магии, смогла воскресить, а по-другому не скажешь, зажаренного в огне дракона Тара, я понял, что на правильном пути. Сила, способная поставить на ноги кусок обгоревшего мяса, может исцелить что угодно.
— Тар платит за свое исцеление приступами безумия и страшной болью, — напомнила Кэра.
— Потому что мой умный-глупый братец и сам верно не понимает, что смогла сотворить Первая императрица. Да что Тар. Этого не понимает никто! Даже астшанцы, которые знают, казалось бы, все о призывах с нижних планов. А я, во время своего краткого визита на Скалу, понял. Оценил. И больше не колебался. Подробности оставим. Пришлось сделать так, чтобы в одной упряжке работали и астшанцы, и Белый жрецы. Одни дали мне доступ к бумагам, захваченным у первой императрицы. Вторые поделились знаниями с рядом похожих ритуалов.
— С чего жрецам и астшанцам проявлять такую щедрость?
— Им нужен был шпион в Красном доме, мне — деньги и знания. Можно сказать, мы нашли друг друга. И прекрасно ладили, — откровенно просветил Тибер девушку.
— Ты сотрудничал разом с астшанцами и Белыми?
Верно, — подтвердил Третий принц. — Забавно, не правда ли. Можно сказать, что эти непримиримые враги, сами того не зная, через меня работали друг с другом, — с губ Тибера сорвался смешок, но затем он вновь стал серьезным и сосредоточенным.
— Дальше было много работы. Проб и ошибок. Объединив знания с собственными наблюдениями, полученными в ходе посещения Скалы, я не только восстановил, но и усовершенствовал ритуал Первой императрицы. А затем…
Тибер едва заметно шевельнул ладонью и Кэра поняла, что падает. Воздушный поток сбил ее с ног, опрокинув на спину. Но воздух у пола сгустился, став похожим на тягучую воду, не дав ей удариться об пол. При этом карты на столе перед Третьим принцем даже не шелохнулись, как и остальные предметы в кабинете.
«Воздушный удар» не самую сильную или впечатляющую технику школы Воздуха, Тибер выполнил с безупречной четкостью. К тому же, сумев смягчить ее падение другой техникой. Безупречный контроль! А значит все рассказы о нестабильности истока Третьего принца остались в прошлом.
— Когда у меня получилось обуздать мой исток, я плакал от счастья.
— Но продолжал демонстрировать всем посредственные умения. Причем в техниках школы земли, — задумчиво обронила Кэра, поднимаясь с пола.
Демонстрация Тибера немного задела ее гордость. Но винить в этом некого, она сама излишне расслабилась и не сумела вовремя среагировать. Тар за подобный просчет устроил бы ей несколько дополнительных тренировок.
— Но цена… — добавила она, выбросив из головы все мысли о Первом принце.
— Ты про одержимость? А вот здесь, моя дорогая, таится главный секрет. Ритуал, проведенный Первой императрицей был несовершенен. Недоработан. Убог. Я внес в него улучшения. Это с техниками и контролем эмира у меня были проблемы. А в знаниях я не уступаю иным мастерам высоких ступеней. Причем разных школ, включая те, что практикуют наши астшанские братья. Помогло и то, что у меня был всего лишь искаженный исток, а не доведенное до состояния прожаренного куска мяса тело. Это весьма поспособствовало призванному с нижних планов высшему с комфортом устроиться в этой оболочке. А я не сопротивлялся ему, а принял всем сердцем. Всей своей измученной душой. Теперь мы одно целое. Мысли, желания, чувства — все общее.
Незначительную деталь, что за это ему пришлось уплатить свою цену, Тибер опустил. Две-три жизни в месяц — цена ничтожная, как не посмотри. В местечковых разборках городских банд гибнет куда больше людей.
— Тар во время приступов становится опасен. В том числе и для окружающих, — неуверенно сказала Кэра.
— Как ты могла заметить, я не Тар. Я не впаду внезапно в безумие, если не посижу несколько часов в магеме.
— Ты нарисовал слишком замечательную картину, чтобы она была правдой.
— Я сказал, что сказал. А правда у каждого своя. Возможно, мне просто повезло. Это было долго и весьма непросто. И лучше тебе не знать, скольким людям пришлось умереть, чтобы я наконец-то достиг успеха. На этих руках, — он продемонстрировал ей открытую ладонь, — крови не меньше, чем на руках Тара. Я не горжусь выбранным способом вернуть себе силу. Но прошел бы это путь вновь!
— Я тебя не осуждаю, просто хочу знать, чего мне следует ожидать.
— Скажем так, — усмехнулся Тибер. — Для друзей я куда безопаснее Тара. А для врагов… куда опаснее.
— Коротко и ясно.
— Тебе не нужно меня бояться, — добавил Тибер. — Только не тебе.
— Я не боялась Тара. Не стану бояться и тебя.
В глазах Тибера неожиданно зажглись озорные огоньки, а губы тронула совершенно несвойственная Третьему принцу легкая, добрая, даже в чем-то детская улыбка. Не притворная, настоящая.
— Ты знакома с астшанскими гадальными картами? — внезапно спросил он, резко сменив тему, и вновь провел рукой над столом.
Кэра бросила заинтересованный взгляд на выложенные в какой-то незнакомой комбинации карты. Гадальные карты, набравшие популярность в Арвоне, добралась и до Скалы. Но если в Астшане они служили ритуальным целям, то в Арвоне стали просто развлечением для скучающих лаэров и ларов. В результаты подобных гаданий мало кто верил.
— Немного, — призналась она. — Знаю названия карт, и что означает несколько самых известных комбинации.
— Последнее не нужно. Это не гадание. Мне так лучше думается. Скажи, где на этом столе моя карта. А где карта моего дорогого братца?
Кэра внимательно осмотрела карты. Две из них сразу привлекли ее внимание. Они лежали совсем рядом. Шут в пестром колпаке с бубенцами. И гротескный демон, чем-то похожий на бичевателя.
Какая из двух карт Тар? Принадлежи эти карты кому-то другому, Кэра без колебаний выбрала бы демона. Но раз этот странный пасьянс раскладывает Тибер, то все очевидно…
