Особенности обучения диких котов - Салма Кальк
- Скажи, ты пригласил кого-нибудь?
- Нет, - честно ответил Леон.
Потому что пригласить Роберту Симс он не решился, сколько ни думал об этом варианте.
- Вот и я так же.
- Пойдём вместе?
- Да, - кивнула Грейс. – Просто пойдём вместе. Ничего же?
- Очень хорошо, как я думаю.
Не нужно никого приглашать, ничего говорить, и вообще. Всё само решилось. Всегда бы так.
39. Сделать красиво
Анна панически боялась сдавать экзамены.
Всю школу она твёрдо знала – к ней никто почём зря не придерётся, потому что боятся отца. Звёзд с неба она не хватала, потому что особо не старалась, но и в отстающих никогда не ходила. Программу осваивала, да и ладно, за высокими отметками и наградами никогда не гналась. Теперь же нужно было стоять за себя самой, и если экзамен по специальности не пугал совершенно, да и анатомия тоже, то сдавать профессору Рошу не хотелось совсем. Ничего и никак.
На последнем занятии перед экзаменом он долго и сурово говорил о том, какие они все безалаберные, потому что занимаются на лекциях, чем попало, и не могут потом правильно ответить на простейшие вопросы, а им ведь жить в мире, полном простецов! О нет, он не использовал запрещённое слово, он сказал, как положено – в мире, полном магически неодарённых.
С одной стороны профессор, конечно, прав, потому что его предмет – это прописные истины, без которых нельзя магу в мире простецов. Магов мало, намного меньше, чем магически не одарённых, за тысячелетия существования маги не захватили мир и не вымерли вовсе – Рош сказал, что этот феномен они будут обсуждать на теории магии с профессором де ла Моттом и на истории магии с профессором Верньером, и то и другое на втором курсе. История магии должна начаться после каникул, в следующем семестре.
Ладно, это потом. А пока – учить, учить, учить…
Анна настолько боялась сдавать Рошу, что сама не поняла, как сдала все зачёты. Причём – легко и быстро, даже физкультуру. У водников был бонус – они сдавали физкультуру в бассейне, то есть – плавание, а с этим ни у кого в группе проблем не было. Правда, преподаватель по плаванию, молодой господин Пуассон, особых вопросов к первокурсникам не имел.
А вот у профессора де ла Мотта вопросы были, и много. Анне он припомнил лужу, и спросил о незавершённых магических действиях, и Анна легко ответила, потому что на всю жизнь запомнила. Правда, профессор спрашивал не только об этом, но ещё и о том, какую роль играет вода в устройстве мира, что будет, если вся вода замёрзнет или высохнет. Анне пришлось напрягать воображение и рассказывать. Ничего, рассказала, хоть и не любила никогда ни книги, ни фильмы о мировых катастрофах. И о том, как живущие маги питают мир своей силой, а мир в ответ питает силой магов. Взаимный обмен. И если у мира не останется магов, то у простецов не останется мира, как-то так.
Профессор остался доволен, поставил зачёт и добавил ещё, что надеется – весной на экзамене Анна будет знать всё так же хорошо. Это оказалось приятно – знать, что получен неплохой результат, и что он получен исключительно её усилиями, потому что отец к Академии и близко не подходил. Что она ему рассказывала – то и знал. Сначала Анна и была готова рассказать больше, но потом случайно услышала разговор Леона с госпожой Шеню. Мачеха спрашивала – как у него дела в Академии, не нужно ли чего. А он ответил – да что ты, мама, всё хорошо, а если вдруг нет, то я сам справлюсь, потому что мне же нужно учиться, а не тебе, ты давно выучилась и стала классным специалистом. А теперь и мне нужно таким стать. Анна подумала, что это здорово звучит – мне нужно стать классным специалистом. Формулировка ей нравилась.
И что уж говорить, водная магия ей нравилась тоже.
Она и не думала, что будет ощущать себя счастливой в тот момент, когда закручивает воду спиралью, воронкой, водоворотом, потом разворачивает в другую сторону, поднимает к потолку, заставляет течь нужным ей образом и возвращает на место. Вода оказалась необыкновенно податливой субстанцией, проще воздуха, или же ей давалась проще, чем воздух, и чем целительские премудрости, и чем прикладные штуковины. Впрочем, из области прикладной магии ей пока удавались картины акварельными красками – потому что вода связывала всё со всем, проявляла спящую где-то внутри идею, выводила её наружу. На зачёте Анна именно что нарисовала картину акварелью – почти не глядя на лист бумаги, только лишь смешивая воду и краски. Наносила на лист, и думала о каких-то неведомых землях, и сама удивилась результату – потому что готовая работа изображала скалы, вырастающие из воды, ту самую свинцовую воду, по поверхности которой гулял ветер, и блики солнца на волнах. При том, что до этого прикладного курса Анна не рисовала ничего и никогда, вышло у неё неплохо, профессор Камомиль тоже так сказала. И добавила, что для таких стихийников, как Анна, прикладная магия – это как раз главным образом дополнительный выход силы через творчество.
Анна подумала, зашла по дороге домой в магазин для художников и купила специальную бумагу для акварели и краски. Каникулы же впереди, вот и займётся.
Но это потом, а сейчас – экзамен у Роша. И ещё стихийникам его поставили самым первым! Ладно бы кто другой, хоть бы рассказали, как это вообще, а выходит – некому рассказывать.
Накануне ей казалось, что она уже совсем ничего не помнит и не знает. Стены комнаты давили, тогда она спустилась вниз, потеряла равновесие на лестнице и едва не упала на Леона Шеню.
Леон оказался среди тех счастливчиков, кому госпожа Кариньян поставила автоматом экзамен по анатомии. Или среди тех, кто не боялся отвечать на занятиях – Анна-то всё молчала, опасалась сказать что-то не то. Леон не опасался, и Саваж не опасался, и Клодетт де ла Мотт, и кто-то ещё. Наверное, были правы. А ей теперь снова учить.
- Ты чего такая зелёная? – спросил Леон.
- Рош завтра.
- Сдашь и забудешь, да и всё, - пожал он плечами.
У некромантов Рош стоял вторым экзаменом.
- Боюсь, - неожиданно для себя призналась Анна.
- Не укусит, - усмехнулся Леон. – Думаю, даже прикапываться сильно не станет – ты
