Тамора Пирс - Боевая Магия

— Просыпайся! Никаких штучек! Ты — пленник нашего великолепного императора, и если ты что-то попытаешься сделать, мы зарежем девочку или женщину!

Та же грубая рука стянула его с кровати на пол.

Глава 23

Уэй-шу выглядел лоснящимся и довольным, сидя на троне Бога-короля. Он не имел вид человека, который сражался много недель. Браяр уставился на вымостившие пол плиты, гадая, была ли под ними грязь, и растения. «Не пытайся», — предупредил он себя. «Из-за тебя кого-нибудь убьют». Зал аудиенций Бога-Короля был окружён янджингскими стрелками, арбалет каждого из них был направлен на одного из пленников. Стоявшие по бокам трона маги держали бусы наготове, на случай если их врагам из числа пленников что-то вздумается.

Как в видении из его самого уродливого кошмара, Браяр увидел, что Уэй-шу держит цепь, на другом конце которой был Бог-Король. Мальчик с бесстрастным выражением лица сидел на пятках на две ступени ниже трона. По нему нельзя было сказать, что его били. «Либо парень сдался без боя», — подумал Браяр, — «либо Уэй-шу осознал, что причинять вред Богу-Королю — очень плохая мысль».

Браяра трясло от ярости. Парахана, Судамини и Сэруго — их как раз сильно избили. У Розторн на щеке был синяк в форме ладони: если бы Браяр был в сознании, когда это случилось, то отвесивший ей пощёчину был бы мёртв.

— Мои добрые друзья, — произнёс Уэй-шу на тийон. — Насладились ли вы своим сном? Он продлился три дня. Я уверен, что вы меня простите. Мне пришлось какое-то время пробыть в пути, чтобы сесть на этом великолепном троне, и я не желала, чтобы вы очнулись, пока я не смогу вас поприветствовать. Я надеюсь, что вы не очень сильно затекли.

— Я хотел бы узнать, где мои жрецы и жрицы? — спросил Бог-Король. — Главы храмов должны быть здесь.

«Докьи», — осознал Браяр. «Он мёртв?»

— Они заперты в своих храмах, и всё ещё дремлют, мальчик, — ответил Уэй-шу. — Я не допущу, чтобы эта дискуссия прерывалась религиозным лепетом чаще, чем необходимо.

Он поднял свою правую руку, и поманил пальцем:

— Хэнг-кай, опусти их на колени, — приказал он всё тем же дружелюбным голосом.

Генерал вышел из тени за троном, встав справа от императора. В руке он держал шнур с магическим бусинами. Со дня их завтрака в дубовой роще он исхудал. Браяр с интересом отметил сверкающий золотой ошейник у генерала на шее. Как он мог командовать армией, если сам был одним из рабов Уэй-шу?

Хэнг-кай оглядел собранных перед возвышением пленников. Когда его взгляд упал на Браяра, и на стоявшую рядом с ним Эвви, его губы расплылись в недоброй ухмылке. Он покатал пальцами пару бусин. Они не были деревянными: Браяр их мгновенно проверил, хотя не собирался пробовать что-то, что могло рассердить императора.

Внезапно Браяр ощутил давление — у себя на плечах, на голове, на бёдрах. Давление всё увеличивалось и увеличивалось. Он не был уверен, когда оно стало слишком сильным. В один миг он стоял; в другой — был на коленях. Он в панике огляделся. Розторн и некоторые шаманы всё ещё стояли, включая Ривердэнсер. Они тоже были вынуждены опуститься на колени. Но только лишь маги. Стражи рядом с Параханом, Судой и Сэруго толкали их или били по голеням, чтобы поставить их на колени.

Уэй-шу улыбнулся:

— Хэнг-кай всё-таки знает, как использовать магию на магах.

Браяр зевнул. Он поднял ладонь, чтобы прикрыть зевок, пока Розторн не открутила ему ухо за дурные манеры, и услышал звук вынимаемого из ножен клинка. «Никаких движений руками», — подумал он, и медленно опустил руку. Она ныла. «Неужели мы действительно спали три дня?» — задумался он. «Так вот почему я чувствую себя таким одревеневшим».

Он весело улыбнулся Уэй-шу и Хэнг-кай. Рано или поздно появится возможность. Они может и знают академическую магию, но окружающая магия была гораздо более хитрой штукой. Браяр мог пропустить её целой рекой под Гармашинг, и эти люди ничего не почувствуют. Ему лишь нужен был план.

— На коленях вы гораздо более уважительные, — сказал Уэй-шу, будто все они были его друзьями. — Что за великолепное собрание талантов. Судамини, для меня честь наконец-то с тобой встретиться. Я слышал рассказы о твоей красоте, но они не могли полностью передать её. Вы с братом будете подобающими украшениями для моего трона.

Он посмотрел на Парахана:

— И на этот раз я удостоверюсь, что цепи нельзя снять.

Парахан наклонился вперёд, и лениво сплюнул на пол.

— Ты сдашься, — мягко сказал Уэй-шу. — Или я верну тебя твоему дяде, а твою сестру дам моим наложницам. Они могут быть очень ревнивы, и очень искусны с ядами, когда чувствуют, что какая-то женщина меня к себе не располагает.

Он посмотрел на Розторн, Браяра и Эвви. Его лицо потемнело от гнева:

— Я показываю вам моё гостеприимство; я приглашаю вас в мой дворец; я осыпаю вас дарами, а вы отплачиваете мне вот так, — сказал он, раскатившемся громом по залу голосом. — Вы примыкаете к моим врагам. Вы истребляете моих солдат. Вы проведёте свои жизни, работая на меня, каждый из вас будет в заложниках, чтобы обеспечить хорошее поведение остальных.

— А ты, — сказал он, бросая гневный взгляд на Бога-Короля и дёргая за мальчика за цепную привязь. — Я послал тебе приказ сдаться, а ты мне воспротивился!

Бог-Король споткнулся, и упал на ступени перед троном. Со стороны гьонг-шийских пленных донеслись тихий шорох и рычание. Янджингские стрелки и маги замерли, глядя на шаманов. Стрелки водили пальцами своим арбалетам.

— Конечно же я воспротивился. И продолжаю противиться, — ответил Бог-Король, разбивая напряжение своим юным голосом.

Все смотрели на него.

— Ты жадный и глупый.

— Прекрати! — воскликнула Эвви. — Не надо его снова злить!

Бог-Король посмотрел на неё:

— Не волнуйся, Эвви. Мы беседуем.

Обращаясь к Уэй-шу, он сказал:

— Тебе должно быть стыдно за то, что позволил сотворить с ней такое. Стыдно за то, что ты сделал с этой землёй. Ты ничего не понимаешь в Гьонг-ши, но думаешь, что убивая и сжигая ты сделаешь её своей.

Уэй-шу снова дёрнул за привязь, подтянув мальчика выше на одну ступень. Бог-Король продолжил, не прерываясь:

— Ты никогда не будешь править этой страной. С тем же успехом ты можешь просить о правлении песком пустыни, сжимая их в пальцах. И если попытаешься, то твои собственные земли обратятся в пустыни ещё при жизни твоих внуков.

— Ты умрёшь страшной смертью, и там, где это увидят многие из твоих людей, — сказал Уэй-шу, наклоняясь вперёд. — Это даст им понять, кто здесь правит.

Бог-Король тихо засмеялся:

— Я не правлю. Я лишь говорю за богов. Они не будут говорить с тобой.

Браяра так потрясла храбрость или глупость — он ещё не решил — мальчика, что он не заметил вибрацию у себя под ногами, пока у него не застучали от неё зубы. Он бросил взгляд на настенные росписи. Люди и существа на них склонялись вперёд, не отрывая взглядов от Уэй-шу. Краска на самом деле вспучивалась на стенах. И что важнее, большие фигуры — нага, крылатые львы, гигантские пауки, огромные стервятники — извивались, будто собираясь высвободиться, отодрав себя от стен.

— Прекратите, — одними губами сказал он стенам.

Слишком многие стражи были готовы убить пленников рядом с собой. Изображения уставились на него, но успокоились.

— Я не понимаю, — сказал Браяр, чтобы отвлечь Уэй-шу, и потому, что он правда хотел знать. — Как вы пробрались сюда без нашего ведома?

Император ухмыльнулся:

— Не смотря на весь ваш ум, вы думали, что вас не одолеть, так ведь? Короли сажают предателей в зарубежные города так же, как вы у себя сажаете растения. Такие предатели могут жить в городе десятилетия, прежде чем их господа к ним прибегнут. Тогда-то они и выпивают определённый бодрящий чай, чтобы они могли открыть ворота. Я бы и раньше ими воспользовался, но я хотел, чтобы вы, пятеро чужестранцев, были в Гармашинг, прежде чем я захлопну мой капкан.

Он улыбнулся:

— Мои маги усыпили остальных горожан, а предатели впустили меня внутрь.

Земля всё ещё дрожала. Некоторые стрелки начали это замечать. Что хуже, Браяр увидел движение в темноте под потолком зала, в самой задней его части. Это было странное, бессвязное движение.

— Поскольку ты собираешься меня убить, — сказал Бог-Король, садясь более обычным образом на ступени трона, — не мог бы ты ответить на мой вопрос? В нём нет ни уловок, ни насмешек, — заверил он Уэй-шу, будто был старше завоевателя, а Уэй-шу был его пленником. — Это очень прямолинейный вопрос. Я надеюсь, что ты сможешь ответить.

Браяру подумалось, что его голос сейчас был как никогда непохожим на голос мальчика.

— Спрашивай, — благодушно ответил Уэй-шу.