Виктор Исьемини - Дыхание осени

— Сопровождай их в Феллиост, и гляди, чтобы местные не чинили обид. Пусть впереди, справа и слева несут Гунгиллины ветви, и пусть разгоняют смердов с дороги, по которой пройдут нелюди. Мне хватит забот и с гномами, не хватало еще, чтобы эльфы сочли себя обиженными. И не задерживайтесь на земле моего королевства. Ну а теперь…

Напоследок эльфийский посол, придерживая ушибленную руку, мстительно сказал:

— Эй, король Деймут, а гномов сильно побили в Малых горах. Грабедор рвет и мечет, но воинов у него осталось мало.

— Хм, это меняет дело! — На лице анноврца расцвета хищная улыбка. — Постой, а ты не врешь?

Эльф не стал отвечать — его отряд поспешно уходил, чтобы не оказаться на поле брани. Для Первого народа война окончилась.

— Ваше величество! Гномы выходят из лагеря! — закричал оруженосец. — Ох, как быстро бегут!

— Ну что ж, за дело! — громко объявил Деймут.

Расстояние между лагерем и позициями анноврцев было порядочное — люди боялись летящих камней и держались подальше, так что гномам предстояло пройти долгий путь, прежде чем атаковать. Анноврцы и церковные солдаты пересчитывали коренастые фигурки, сбивались и снова начинали считать — плотная толпа гномов казалась единым целым… но что войско Грабедора сильно поредело, казалось очевидным.

Следом за гномами ехал отряд фенадской кавалерии. Гратидиана сопровождало около двух сотен конных — не слишком много, но это были отборные воины, и оружие их было изготовлено лучшими гномьими мастерами. Даже после поражения в Малых горах гномы с фенадцами были сильны, слишком сильны для поредевшего воинства Деймута.

— Лучше бы дать им уйти, — сказал Велитиан.

— Гилфинг учит милосердию, — тут же поддакнул кто-то из рыцарей. — Пусть дадут выкуп и проваливают.

Деймут оглянулся, и анноврец смолк.

— Ступайте к своим людям, отец Брак и ты, принц, — велел король, — я попробую переговорить с недомерками.

Он выехал перед строем кавалерии и поднял руку. Стало тише. После этого Деймут поскакал навстречу войску Грабедора.

— Эй, гномы! — заорал он издали. — Я король этой страны. Хотите пройти мирно?

— Мы хотим сражаться! — заорали из толпы нелюдей.

— Я не хочу пройти мирно! — рявкнул Грабедор. — Я хочу убить тебя, король этой страны! Тебя и всех, кто встанет на моем пути!

— Чтоб ты лопнул от злобы, коротышка! — Деймут развернул коня и поскакал к своим людям. Он собирался потребовать Ойверк взамен на свободный проход для нелюдей, но оскорбления не стерпел.

Деймут подскакал к шеренге рыцарей и крикнул:

— Готовьтесь к атаке!

Гномы шагали ходко, они спешили вступить в бой, но берегли дыхание. Когда между противниками осталась лишь сотня шагов, рыцари двинулись навстречу. Сперва шагом, потом быстрей, они спешили взять разгон для первого, самого страшного удара. Копья им пришлось склонить ниже обычного, потому что противники были низкорослыми. На скаку рыцари выкрикнули девизы, гномы взревели и перешли наконец на бег. Две закованные в сталь волны схлестнулись с грохотом и лязгом. Десятки гномов рухнули под напором тяжелой кавалерии, но задние продолжали напирать, кони словно увязли в стальной трясине, рыцари бросали обломки копий, хватали мечи и топоры, рубили направо и налево. Гномы, которыми владело кровожадное безумие, лезли напролом, принимали удары, которые сыпались сверху, но продолжали рваться к всадникам. Подбирались поближе, рубили, стаскивали с седел, падали вместе с людьми и лошадьми…

Многие гномы из тех, что свалились в первой сшибке, сумели подняться на ноги, они были помяты, но пережили падение. На них налетели латники и пехота, спешившие присоединиться к рыцарям. Все смешалось, началась беспорядочная свалка…

Гратидиан заорал фенадцам:

— Эй, за мной! Проложим себе путь!

Тяжелая кавалерия устремилась за королем. Они проскакали в обход, миновали побоище стороной и обрушились на левый фланг анноврцев, где стояли солдаты Белого Круга. Братья, вооруженные похуже фенадских рыцарей, не сдержали напора, и Гратидиан довольно легко прорубился сквозь их ряды. Не останавливаясь, фенадцы помчались прочь… но Гратидиан велел остановиться. Не все услышали его приказ, и не все исполнили, потребовалось время, чтобы поредевший отряд снова собрался вокруг короля. Они не понимали, что задумал повелитель, им хотелось скакать прочь как можно быстрей.

— Возвращаемся, — бросил Гратидиан, — ударим Деймуту в спину. Или вы полагаете, нас пропустят через Ойверкский мост, если явимся туда без короля-недомерка? Даже если так, потом нелюди нас переловят в Фенаде и перебьют до единого, если решат, что мы предали их драгоценного бородатого дурня Грабедора! Наша судьба зависит от него! Гангмар бы взял всех нелюдей Мира!

Фенадцы нехотя развернули коней.

Грабедор сдержал слово и дрался в первом ряду. Никто бы не упрекнул короля, останься тот позади, но гном вынес решение — он виновен и должен искупить грех. Из-за него, из-за того, что король-под-горой неверно понял Отца, погибли тысячи сородичей. Или же он понял верно? Тогда выходит, что в катастрофе повинен Светлый? Этой мысли Грабедор не мог вынести. Ему требовалось испытание. Он решил подвергнуть свою жизнь опасности — самой великой, какую возможно сыскать. И если отец убережет незадачливого Грабедора, то можно жить дальше. История народа гномов знала поражения, после поражения можно продолжать жить, но как жить без веры? Если сейчас Отец дарует победу и убережет Грабедора от стали, это станет знамением… Если нет… тогда Грабедор лишится жизни и сделает это наилучшим из способов!

И король шагал среди сечи, вращая оружие над головой, он рубил вправо, влево, бил, крушил. Ростом он был высок — для гнома, разумеется, а длинное древко оружия позволяло бить и всадников, дотянуться, смести с седла.

Старейшины и телохранители следовали за Грабедором, но им никак не удавалось настичь его, поравняться и прикрыть. Спина короля мелькала в забрызганных кровью забралах, высоко взлетало лезвие его секиры, и все, что могли сделать гномы — не терять из виду эту спину и секиру. Раздавая и получая удары, король прошел насквозь строй анноврцев, и сперва не понял, почему не видно больше противника. Тут его догнали соратники, сгрудились около короля стальной стеной, ощетинились остриями и лезвиями.

— Трубить! — потребовал король. Собственный рог он сломал и запустил обломками в посла эльфа. И ни у кого не нашлось рога, чтобы подать сигнал братьям — они сражались где рассыпным строем, где в плотном построении, и у Грабедора не было возможности созвать их.