Павел Блинников - Инквизиция

Большинство преступников попадают в тюрьму из-за собственной глупости или из-за неудачного стечения обстоятельств. Давида не могли поймать, потому что он был умен, и неудача просто не могла преследовать его. Пока он шел к подъезду, немногочисленные прохожие отворачивались, или их ослепляла машина, или развязывался шнурок на ботинке, и они не обращали внимания на Давида. Они не замечали, как высокий молодой человек вошел в подъезд и, сняв плащ, вывернул его наизнанку. Давид был облачен в черный костюм, а серый плащ изнутри был подбит черной материей. На кисти рук были надеты перчатки из тонкого черного шелка. Он снял шапку, вытащил из кармана черную маску, тоже из шелка, и надел на голову. Теперь его никто не сможет заметить в темноте подъезда. А тот кто мог посмотреть в глазок, когда он выходил на свет, тут же находил повод чтобы этого не делать. Купол тайн хранил Давида от свидетелей лучше, чем, если бы он их убил. Он поднялся на пятый этаж и первым делом выкрутил на лестничной клетке лампочку.

Нужная ему квартира имела номер сорок четыре. Он превосходно видел в темноте, его глаза с легкостью нашли щит, где крутились электрические счетчики и он открыл его. Правда там был китайский замок, но такие можно открыть и простой спицей для вязания, а у Давида были отличные отмычки. Закрыть замок будет еще проще — он защелкивался автоматически. Давид двигался неторопливо и плавно. Рука в черной перчатке повернула рубильник, и свет в квартире сорок четыре погас. Он закрыл щит, и повесил замок на место. Потом достал из кармана платок и пузырек хлороформа. Он обильно полил платок и встал за дверью. Его уши слышали, о чем сейчас переговариваются в квартире.

— Да вроде у соседей свет есть. — сказал мужской голос. — Наверное, пробки выбило.

— Мама у меня игра не сохранилась! — пропищал ребенок.

— Так, а ну иди, бери свечку и делай уроки! — сказала мама. — Ты со своим компьютером меня уже задолбал!

— Какие уроки? Сейчас каникулы.

— Иди ищи свечку.

— Я посмотрю что с пробками. — сказал мужчина.

— Дорогой, может электриков вызовем?

— Да на хрена они нужны? Если это пробки, там только тумблер повернуть и все. Ну а если нет, то конечно…

Давид слышал, как мужчина надевает туфли и накидывает куртку. По скрипу перьев Давид определил, что это пуховик. Дверь открылась, и мужчина вышел из квартиры. Давида он не видел, тот стоял сзади и полностью сливался с темнотой. К тому же его заслоняла дверь.

— Блин ни зги не видно. — бормотал он. — А еще замок этот. А ключи у Петьки. Маш!

— Да? — послышалось из квартиры.

— Я к Петьке спущусь, ключи у него возьму от щита. Ты дверь не закрывай я быстро.

Как только мужчина прошел один пролет вниз Давид скользнул в квартиру. И его тут же захлестнула волна. В темной квартире витали тысячи запахов и вкусов. Похоже они еще не нашли свечей и поэтому только Давид мог видеть здесь как днем. Мириады запахов, идей, мыслей, образов и звуков никак не отражались на действиях колдуна. Он плыл по волнам безумия и схватил мальчика, приложив к его лицу платок, думая о том, как красив тусклый закат на берегах Охотского моря. Когда мальчик уснул, Давид отпустил его и тот обмяк, упав на пол как кулек конфет. Далее была жена, она шла с зажатой свечкой, чтобы посмотреть, что это был за шум, но так как Давид был в черном не увидела его. Давид набросил платок с хлороформом себе на лицо и перестал дышать. Он с невероятной скоростью приблизился к женщине, схватил ее за талию и поцеловал через маску. Его губы чувствовали только шевелящийся шелк маски, но женщина, сначала не поняв, что случилось, несколько раз вдохнула и опала в его объятиях. Он держал ее за талию, чувствуя тепло тела. Она откинулась назад, и на ее лице остался черный платок. Она была похожа на мертвую невесту. Давида полностью захватило это сравнение, и он отпустил ее, обдумывая этот образ. Бесчувственное тело упало, и Давид услышал звук треснувшей кожи. Она разбила себе голову, и он слышал, как растекается по полу ее кровь.

Давид прошел в прихожую и встал рядом с дверью. Образ мертвой невесты захватил треть его мыслей, но две трети витали еще дальше. Давид одновременно думал как минимум в четырех направлениях. Образ невесты тщательно продумывался, и в то же время он рассуждал о применении в изготовлении духов спирта, слушал прекрасную мелодию и ждал когда включится свет. Он сложил руки в замок и поднял над головой. Пятое направление мыслей превратило его в Зигфрида Великого, держащего в руках огромный меч. Мышцы Давида напряглись — меч был достаточно тяжелый.

Включился свет, но зрачки Давидовых глаз и не думали сужаться — он мгновенно адаптировался к освящению.

— Ну я же говорил пробки… Какого… — на голову вошедшего в квартиру мужчины опустилась рукоять меча. Он упал без сознания, а Давид аккуратно прикрыл за ним дверь.

Берега медленно поднимались, закрывая его от волны, и вскоре она отступила не в силах сопротивляться им. Ощущения Давида немного притупились, и направление мыслей сократилось до двух. Теперь, пока одна половина мозга размышляла о том, почему женщины перестали носить платья, вторая управляла телом. Тело Давида сорвало коричневые занавески с окон, предварительно выключив в квартире свет. Потом тело нашло ножницы и стало нарезать из занавесок ленты. Этими лентами Давид связал всю семью и усадил за обеденный стол на кухне. Он посмотрел, что у них в холодильнике и ему захотелось есть. Давид соорудил три кляпа и засунул их во рты всем членам семейства, убедившись что языки не запали в горло. Потом он поднял оброненную хозяйкой свечу и зажег ее, поставив на обеденный стол. Он разделся, чтобы не запачкать костюм, и стал готовить предпраздничный ужин. На нем остались только черные перчатки, и они мелькали, нарезая продукты с невероятной скоростью. Вскоре в сознание пришел первый член семейства. Это был мужчина. Он сначала не понял, что происходит и при попытке встать упал со стула. Давид не мог оторваться от готовки и не стал его поднимать. Впрочем, поставив мясное рагу на плиту, он вернулся в гостиную и сорвал два коричневых пледа с кресел. Он так же нарезал их полосками и, вернувшись на кухню, поднял мужчину, как будто тот был сделан из соломы и усадил на стул, крепко привязав к спинке. Тот что-то мычал, но Давид его не слушал. Мужчина наверняка уже понял, что это за голый мужик пожаловал к ним в гости. Дед Мороз пришел на день раньше, и принес вовсе не подарки. Давид привязал остальных членов семейства к стульям и стал помешивать рагу. На кулинарный шедевр оно не тянуло, но для Давида было прекрасным. Он в точности следовал рецепту, которым это блюдо готовила хозяйка. Знание подсказала ему даже, сколько щепоток соли она в него клала. Он расставил на столе тарелки перед каждым связанным человеком, а сам уселся во главе стола и смотрел, как очнулся мальчик.