Тимур Туров - Факелы ада

Глава «Золотой розы» помахал дымящейся сигарой:

– Мелкие драчки меня не интересуют. Что с беглецами?

– Исход продолжается, хотя и не ускоряется. По состоянию на шесть утра Нижний покинули около двух тысяч уроженцев гостевых сфер, в основном «зеленых», «серых» и «желтых».

– Обгадились, – прошептал Федор.

– И я их понимаю, – Ольга с вызовом посмотрела на лысого мага. – Кому придется хуже всего, если взрывы продолжатся и что-нибудь случится с Пеленой? Кого ринутся убивать испуганные и озлобленные люди, чьи дома громить? Наши? Нет. Тех, кто не похож на них и на нас, тех, кто умеет летать, имеет копыта или рога или способен превраща…

– Тихо! – это слово Ярослав произнес негромко, но властно, и она мигом замолчала.

Мгновение в кабинете царила тишина, нарушаемая лишь стуком дождевых капель в окно.

– Как дети малые, – укоризненно сказал глава «Золотой розы». – И в такой момент?.. Очень хорошо, чужие драки оставим пока, поговорим о нашей собственной войне, – он перевел взгляд на Федора. – Что там «Алая звезда» и элохим Парадэля? Готовы ли мы к обороне?

Лысый маг крякнул, вытер усы и принялся докладывать.

Из его слов стало ясно, что объявившие войну «белые» не спешат воплощать угрозы в дела и все ограничилось парой небольших столкновений без жертв и даже без раненых. «Алая звезда» же и вовсе ничем себя не проявила и со вчерашнего вечера сидела тихо.

– «Аргус» поднят по тревоге, все объекты под охраной, – сказал Федор в завершение. – Полагаю, что мы сможем как отразить любое нападение, так и сами пойти в наступление.

– А вот это ни в коем случае, – покачал головой Ярослав. – Зачем?

– Да, кстати… – вмешался Аристарх Сергеевич. – Хотелось бы знать, как там дела у Олега… а то я с ним давно не связывался. Он все еще с Иваном? Им удалось узнать что-нибудь важное?

Глава «Золотой розы» раздавил остатки сигары в пепельнице и только затем ответил:

– И мне хотелось бы узнать, как у него дела, но боюсь, что в ближайшее время это будет невозможно. Предводитель «Союза семи», насколько мне известно, остался в городе, а Рыцарь в компании Милиновича и одного из Часовщиков отправился в аномальную зону, что на Керженце.

– Я звонила полчаса назад, но «абонент вне зоны доступа», – быстро добавила Ольга.

– Там вроде бы засел тот, кто стоит за взрывом источников, – продолжил Ярослав. – Если они добьются успеха, то непременно выйдут на связь, если потерпят неудачу, то скорее всего – нет…

– Но надо послать помощь! – воскликнул отставной капитан. – Кого-нибудь…

– Кого-нибудь можно, но только не из наших, – сказал глава «Золотой розы». – Ты сам понимаешь, что у нас сейчас каждый человек на счету. Вдруг «белые» захотят превратить холодную войну в горячую или взорвется один из наших колодцев? Что тогда?

– Я понимаю, – кивнул Аристарх Сергеевич, но лицо его осталось мрачным.

– Вот и славно, – подвел итог Ярослав. – Экстренного ничего нет? Тогда обсудим кое-какие вопросы, касающиеся финансовой стороны существования нашего ордена. Ольга, тебе слово…

Николай подошел к границе аномальной зоны вплотную, соратникам велел остаться чуть позади.

– Если понадобится помощь, я позову, – сказал он. – Но думаю, что справлюсь сам.

Вокруг хрупкого тела верог загорелась мощная аура, он застыл, напряженный и неподвижный, будто статуя. А затем медленно, очень медленно поднял руку, в которой была зажата бутылочка с кровью Драго, и раздавил ее. Посыпались осколки, но багровая жидкость вместо того, чтобы потечь вниз, шаром темного пламени осталась в узкой ладони.

Николай присел и катнул этот шар вперед, точно в боулинге.

При этом он сотворил еще какое-то заклинание, но какое именно, Олег не смог понять, таким сложным оно оказалось. Красная сфера вспыхнула, покатилась по земле, потихоньку увеличиваясь в размерах и оставляя за собой все расширяющуюся темную дорожку.

То, что представало глазам как вал из светящейся колючей проволоки, вновь затряслось, но не так, как ранее. На этот раз по границе аномальной зоны побежала мелкая, еле заметная рябь, а образующие ее струи энергии начали смещаться, выкручиваться, частью уходить вниз, частью – вверх, образуя исполинскую арку…

Словно колоссальная гусеница изгибала туловище, не желая соприкасаться с причиняющим боль шаром из раскаленного металла.

– Чтобы мне поджариться, если я понимаю, что он делает, – пробормотал Милинович.

– И я, – добавил Нар-Тин.

Олег говорить ничего не стал, с ним и так все было ясно.

Шар из крови разлетелся огнистыми брызгами, Николай махнул рукой и зашагал вперед, одновременно откупоривая вторую бутылочку. Вступив под «арку», Турнов невольно напрягся, ожидая чего угодно – боли, сопротивления, иссушающих мозг видений.

Но на первых шагах не ощутил ничего, словно гулял по городскому парку.

Верог повторил манипуляции, и новый чудовищный снаряд покатил вперед, проламывая невидимую для обычного взгляда стену. За ним осталась не просто выжженная дорожка, а неглубокая, заполненная пеплом канава, и мощная аура вампира немного потускнела.

Он тратил не только чужую кровь, но и собственные силы.

В один момент Олегу показалось, что он шагает вверх по бегущему вниз эскалатору: стволы деревьев по сторонам замерли, рывками двигаясь то вперед, то назад, меж ними начало сгущаться белесое марево, в листве заклубился фиолетовый туман, очертания леса поплыли.

– Это… – успел воскликнуть Нар-Тин, и тут Олег распался на десятки фрагментов:

…Он стоял перед разгневанной мамой, а та отчитывала его за разбитую вазу, ее любимую, привезенную некогда дедом из Чехии…

…Он смотрел на завернутого в одеяло старшего сына, крохотного, с насупленным красным лицом, и жена счастливо улыбалась…

…Он летел по делам в Москву, и сидевшая по соседству девушка изо всех сил пыталась познакомиться…

…Он бежал на зимней «области» полтора, до финиша остался круг, а впереди – всего один соперник, но правую ногу сводило судорогой…

…Он праздновал Новый год в Афгане, опившись неведомо как добытого портвейна, и орал с друзьями во все горло «Маму Анархию»…

Он подписывал договор с поставщиками… он сражался с дейвона… он шел…

Да, Олег шел вслед за худосочным вампиром, в одном ряду с насупленным голым оборотнем и крохотным Часовщиком, и именно это было на данный момент единственной реальностью.

Чтобы вернуться к ней, пришлось до хруста в челюстях стиснуть зубы и несколько раз моргнуть.

– Крови… – прохрипел Николай, пошатываясь.

– Держи! – Милинович нагнал верог и встал рядом с ним.

Прозвучал короткий, но очень неприятный скрип, и новый шарик багровой жидкости, на этот раз совсем крохотный, полетел вперед. Что-то с негромким звоном лопнуло, точно разорвалась невидимая завеса, и лес впереди изменился, обычная чаща трансформировалась в нечто чудовищное, странное.