Орсон Кард - Подмастерье Элвин

Вскоре после этого, готовясь отправляться в путь, — он пообещал прочитать проповедь в городке, находящемся немного дальше к югу, — преподобный Троуэр задал Кэвилу вопрос, который давно терзал его:

— Я заметил, что ваши рабы не совсем стары, но и не очень молоды…

Кэвил пожал плечами:

— Это все проклятый Договор о беглых рабах. Хотя моя плантация процветает, по закону я не могу ни покупать, ни продавать рабов — мы теперь часть Соединенных Штатов. Многие сами разводят чернокожих, но, как вам известно, все мои малыши с недавних пор отправляются на юг. А вчера я лишился еще одной самки, так что теперь у меня осталось всего пять женщин. Саламанди была лучшей. Остальным недолго осталось рожать.

— Мне вдруг пришло на ум… — начал было Троуэр, но умолк, погрузившись в собственные мысли.

— Что же именно?

— Я много путешествовал по северу, брат Кэвил, и поэтому знаю, что почти в каждом городе Гайо, Сасквахеннии, Ирраквы и Воббской долины имеются одна или две чернокожие семьи. Мы-то с вами понимаем, что чернокожие на деревьях не растут, а значит…

— Все они когда-то сбежали с плантаций.

— Ну, кое-кто, без сомнения, вполне законно обрел свободу. Но в основном… наверняка среди них много беглых рабов. Насколько я помню, существует некий обычай: каждый рабовладелец хранит у себя прядку волос, обрезки ногтей своего раба…

— Да, у каждого новорожденного или купленного раба мы обязательно срезаем прядку волос. Для ловчих.

— Вот именно.

— Но мы ж не можем заставить ловчих обойти всю северную страну в поисках одного сбежавшего чернокожего. На эти деньги мне проще купить нового раба.

— Мне кажется, в последнее время цены на рабов несколько поднялись.

— Вы хотите сказать, что, согласно недавно принятому Договору, мы покупать рабов не можем…

— Совершенно верно, брат Кэвил. Что если ловчие не просто так будут отправлены на север? Мы ведь можем дать им некие указания. Что если вы наймете кого-нибудь из северян собирать сведения, запоминать имена и возраст чернокожих, которые попадутся им на глаза? Тогда ловчие отправятся на поиски, снаряженные точными указаниями.

Эта идея была настолько хороша, что Кэвил аж замер на месте.

— Нет, преподобный Троуэр, видно, в вашем плане что-то не стыкуется, иначе кто-нибудь уже подумал бы об этом.

— Я могу объяснить вам, почему никто не предпринял никаких шагов в эту сторону. Многие северяне питают к рабовладельцам отнюдь не дружелюбные чувства. Как бы северяне ни ненавидели своих чернокожих соседей, извращенные понятия о совести не позволяют им способствовать поискам беглых рабов. Поэтому любой южанин, отправившийся на север за сбежавшей собственностью, вскоре убеждается в тщетности всяких розысков, если след уже остыл или если его не сопровождает ловчий.

— Истинная правда. Северяне — настоящие воры, сговорившиеся друг с другом лишить человека законного имущества.

— Но что если северяне сами станут осуществлять розыски? Что если вы обзаведетесь своим агентом на севере, возможно, священником, который сможет привлечь к этому делу других людей и наймет себе верных помощников? Конечно, траты будут большими, но здесь следует учесть невозможность покупки новых рабов в Аппалачах. Разве ваши соседи не заходят выложить некую сумму денег, чтобы найти беглых рабов?

— Некую сумму? Да вам заплатят вдвойне. Вперед будут платить, если вы пообещаете это.

— Допустим, я стану брать двадцать долларов за регистрацию беглого раба — дата рождения, имя, описание, время и место побега — и тысячу долларов в случае, если мне удастся предоставить хозяевам информацию о его месте пребывания…

— Пятьдесят долларов за регистрацию, иначе вас никто не воспримет всерьез. И еще пятьдесят, когда вы пошлете информацию, даже если она впоследствии окажется неверной. И три тысячи долларов в случае, если беглец будет пойман живым и здоровым.

Троуэр легонько улыбнулся:

— Ну, мне бы не хотелось наживаться на праведном деле…

— Наживаться?! Да вам любой выложит деньги, если вы будете исправно исполнять свою работу. Говорю вам, Троуэр, напишите контракт, после чего наймите в городе писца, который сделает вам тысячу экземпляров. Затем отправляйтесь в путь и расскажите о своей затее одному рабовладельцу в каждом городе Аппалачей. Могу поспорить, что через неделю вам снова придется нанимать писца. Мы говорим не о прибыли, а об очень ценной услуге. Бьюсь об заклад, вам будут приплачивать даже те, у кого никогда не бежал ни один раб. Ведь если вы сделаете так, что река Гайо перестанет быть границей, за которой рабов ждет свобода, тем самым вы вернете не только беглецов, но и остальные рабы не станут убегать, потеряв всякую надежду!

Не прошло и получаса, как Троуэр отправился в путь — теперь у него имелись все необходимые пункты контракта и рекомендательные письма Кэвила к законнику и писцу. Также Кэвил вручил ему кредит на пять сотен долларов. Когда же Троуэр запротестовал, объясняя, что это слишком много, Кэвил даже слушать не стал.

— Это вам для начала, — заявил он. — Мы оба знаем, что за труд нам предстоит исполнить. Вам потребуются деньги. У меня они есть, а у вас — нет, так что берите и принимайтесь за работу.

— Это действительно по-христиански, — умилился Троуэр. — Ведь святые на заре церкви тоже делились друг с другом своим имуществом.

Кэвил хлопнул сидящего в седле Троуэра по бедру. Священник чуть не затрясся от страха — эти северяне панически боятся лошадей…

— Нас объединяет нечто большее, чем кого-либо из рода людского, — сказал Кэвил. — Нам явились одинаковые видения, мы исполняем одно и то же дело, и если это не делает нас похожими друг на друга как две капли воды, то я тогда вообще не знаю, что такое похожесть.

— Если мне улыбнется судьба и я вновь увижу Посетителя, то буду знать, что он наверняка будет доволен.

— Аминь, — заключил Кэвил.

Он хлопнул лошадь Троуэра и проводил отъезжающего священника задумчивым взглядом. "Моя Агарь… Он найдет мою Агарь и ее малыша. Почти семь лет минуло с тех пор, как она украла у меня моего первенца. Но вскоре она вернется, и я закую ее в цепи — она будет рожать мне детей, пока ее утроба не опустеет. Что же касается мальчика, то он станет моим Измаилом. Вот как я назову его. Измаил. Я оставлю его у себя, воспитаю настоящим, искренне верующим христианином. А когда он подрастет, отдам на работу на другие плантации, и ночами он будет исполнять мой труд, распространяя семя избранных по Аппалачам. Тогда детей у меня будет столько, сколько песчинок в море песка, как это было с Авраамом, которого кличут отцом народов.