Юлия Боровинская - Лисьи листы

— Ух ты! — восхитилась я, — Научите?

— Нет. Нужно будет — сама как-нибудь выучишься. Потом.

Я уселась на пол, прислонившись спиной к стене, а Хитч открыл свою сумку и извлек из нее тяжелый фолиант. Дракон подхватил его обеими руками, погладил серую мраморную обложку, но раскрывать не стал, а просто положил себе на колени.

— А внутрь заглянуть не хотите? — не удержалась я от вопроса.

— Нет. Я и так знаю, что в ней. А хотите, вам отдам?

Мой напарник сделал было неопределенное движение, но я опередила его:

— Нет уж, спасибо. Лично я в аду уже была и превращать собственную жизнь в кошмар не имею ни малейшего желания! Зато я очень хочу услышать историю О-Нару. Вы же сами говорили, что мы это заслужили.

Авенус вздохнул и потянул мундштук незаметно появившегося возле него кальяна. Сейчас он уже вовсе не выглядел подростком — узкоплечий тощий мужчина с глазами старика и усталыми складками вокруг рта. И голос его, когда он заговорил, зазвучал глубоко и размеренно:

— Я до сих пор не могу понять, отчего мы дрались тогда. Это было похоже на гипноз, на какую-то невероятную провокацию… И я не знаю никого, у которого хватило бы сил устроить такое… Эйхе? Нет, это и Эйхе бы не потянул…

Он закрыл глаза, помолчал и продолжал:

— Мы знали, где мы должны встретиться, и знали, что наградой победителю будет некий Алмазный Приз. Нечто невероятной, уникальной ценности — вещь? Умение? Власть? — я не знаю. Но мы бились за это. Яростно. Не смотря ни на что.

Хитч тихо сел рядом со мной и заворожено слушал.

— Там был такой момент… Караш выдохнул облако черного дыма прямо в глаза О-Нару. Она успела отбросить его, но на какое-то время ослепла. Мне достаточно было нанести один удар… Но я не смог — в первую секунду. А секунду спустя все мы внезапно поняли, что Алмазный Приз исчез и уже никому не достанется. И битва потеряла смысл.

Легкий дым кальяна плыл под потолком и струйками выливался в окошко. Я пила горький черный кофе, почти не замечая вкуса, и слушала.

— Она так никогда не смогла забыть этого мгновения. Не смогла простить себе того, что у нее и мысли не было остановиться. Я пытался ее убедить, успокоить. Это ведь действительно было выше нас, сильнее наших желаний и нашей любви. Но она так и не простила себе. И ушла. Я не знаю, как ей удалось — намеренно или нет — создать то, что вы видели. Она была очень сильным драконом и знала намного больше меня. И она потеряла рассудок.

Еще один ручеек дыма, еще один глоток тишины.

— Я не мог помочь ей сам. Я начинал умирать в шаге от той проклятой Двери. А вы… У вас должно было получиться. И я поставил на карту столетия работы — своей и Лао. Потому что вы могли не вернуться. И я не прошу прощения.

Авенус посмотрел на нас и вдруг улыбнулся — светло и горько.

— Мы были единственной парой среди драконов. И нам завидовали — так же, как и вам. Мы жили, зная, что никогда не умрем и никогда не останемся в одиночестве. А в это стоит верить, даже если ты очень сильно ошибаешься. 

Эпилог

Разумеется, мысль о том, чтобы позвонить Лао, принадлежала вовсе не мне. Это ведь только мы стремглав пролетели по лихому серпантину событий, успев прожить не только изрядный кусок своих жизней, но и парочку чужих. А для шефа и прошло-то всего-навсего чуть больше суток. Подумаешь! Ему не привыкать терять нас из виду и на куда более обширные периоды времени!

Но Хитч всё-таки решил отчитаться. Проснулась в нем, видите ли, эдакая дурацкая ответственность. Ну, и естественно, на второй же минуте разговора нарвался на вопрос:

— А сейчас вы чем занимаетесь?

И не дослушав, как мой напарник рассказывает о том, что Авенус взялся-таки прочесть мне краткий курс драконности и дракологиии, алхимик осведомился:

— А ты-то что там делаешь? Бездельничаешь?

Непосредственным следствием этой беседы стало то, что мой несчастный сожитель был вынужден немедленно вытребовать у Авенуса обещанную карту с точным указанием места Битвы Драконов и отбыть не куда-нибудь, а в Экваториальную Африку на поиски источника, способного наполнить выданную нам Лао еще в самом начале этой истории фляжку.

А я осталась учиться, учиться и учиться — с утра до вечера, а точнее, от койки и до койки с перерывом на естественные потребности организма.

— А чем тебе еще заниматься-то? — недоумевал Авенус в ответ на мои жалобы.

И правда: кроме усвоения знаний заняться в его пещерке с видом на обрыв было решительно нечем.

Лектором Веничка оказался, прямо скажем, никаким. Всё-таки уметь и обучать — две совершенно разные вещи! Целых три дня мы копались в теории, которую, как выяснилось, можно было благополучно свести всего лишь к нескольким пунктам:

1. Дверь можно создать где угодно, кроме некоторых особо экзотичных и опасных измерений, куда, как он надеется, меня никогда больше не занесет.

(Я хмыкнула)

2. В радиусе примерно 18-и метров можно создать только две Двери: одну — в Дом, вторую — в еще какое-нибудь измерение.

(Почему именно 18-и? Черт его знает. Кажется, этот вопрос никто и не пытался исследовать)

3. Заранее предугадать, куда именно откроется вновь созданная Дверь, нельзя. Чистая лотерея. Поэтому добравшись до какого-нибудь знакомого измерения, лучше всего попытаться отыскать там стационарную Дверь. Иначе так и будешь скакать по мирам до бесконечности.

4. Дом — это место, куда ты можешь создать Дверь из любой точки любого мира. Ежели оно не в жерле вулкана, не на льдине и не посредине какого-нибудь хайвэя, считай, что тебе очень повезло. Между прочим, это вовсе не означает, что из Дома ты можешь попасть, куда угодно. Смотри п. 2 — из него наружу выходит всего одна Дверь!

(Почему нельзя воспользоваться для выхода сотворенными в Дом дверями? Можно, но только быстро. Об этом — в п. 5)

5. Любая сотворенная дверь самоуничтожается примерно за 13–15 минут.

(Спасибо, я уже поняла, что «Черт его знает» — это стандартный ответ на любое «Почему?»)

И так далее, всего примерно с десяток пунктов.

Но теория была еще цветочками. Вот практика очень быстро начала доводить меня до сущего бешенства. Меня вообще любые шаманские пассы руками и песнопения смешат неимоверно, а тут изволь проделывать всё это не только абсолютно серьезно, но еще и преисполняясь «твердого намеренья»! Видите ли, нормальных людей вся эта жестикуляция и артикуляция настраивает на должный лад!

В общем, бились мы с моею смешливостью неделю, не меньше (и это, заметьте, от темна до темна!), и я сама с трудом поверила, когда перед моими глазами открылась, наконец, первая Дверь. Еще денек-другой мы позакрепляли успех, после чего Авенус утер трудовой пот со лба и объявил, что в дракона он меня, конечно, будет учить превращаться. Обязательно будет. Но не сейчас. Потому что дело это долгое, а он только теперь понял, каким, в сущности, примерным учеником был тот же Лао. Спокойным, почтительным. Молчаливым, наконец. Да, конечно, без моих способностей. Дверь ему, к примеру, никогда не создать, сколько ни бейся. Нас, дверетворцев (уф, какое слово!), всего-то шестеро за всю историю было, включая меня. Но это, между прочим, еще не повод для того, чтобы бесконечно препираться с учителем! А в дракона… Ну, он это… осенью приедет, да. Личные дела сделает, отдохнет — и приедет. А я могу валить домой и отравлять там жизнь своему прадедушке. И мужу тоже. Привет ему и медаль «За отвагу»!