Олег Говда - Беспокойное наследство
— Тихо, тихо… — поднял руку Куница. — Вы что, братцы, белены объелись? Успокойся, друг Небаба! За что на человека набросился?
— Терпеть не могу всяческих недомолвок… — проворчал тот уже не так запальчиво. — Ладно, Василий, не серчай. Только прекращай тень на плетень наводить. Говори прямо, все как есть. Раз уж нас судьба вместе свела…
— Да я не против, — чуть раздраженно дернул плечом тот, вовремя проглотив так и просившуюся на язык очередную колкость. — Просто, не успел еще ничего рассказать… А новость у меня пока, хоть и важная, да только одна — султан изменил первоначальные намерения и теперь вся басурманская орда идет к Хотину! Поэтому, я и не стал вас дожидаться в Каменец-Подольском, а полетел навстречу… Вот, собственно, и весь сказ… — опричник перевел дух и искренне улыбнулся.
— Рад вас снова видеть, живыми и здоровыми, други… Ага, вот еще что… Надо нам убираться отсюда поскорее. Думаю, басурманский наблюдатель не зря над вами вился. И если Степан менял свой облик прямо у него на глазах, сюда уже наверняка отряд ордынцев скачет.
— Неужто не справимся? Сколько их будет: дюжина, две? — пренебрежительно отмахнулся Тарас, в раздумье позабыв о прежних планах.
— Больше, други… Гораздо больше. Может, сотня, а может — и больше. Да не одни воины, а с шаманом… Попытаться поймать живьем чародея для них не только дело чести, но и большая удача. Да что я тебе, запорожец, подобное толкую. Сам ведь знаешь, что никакие чары не спасут, если шаман успеет наложить узы послушания. И то, что такое рабство самое страшное — поскольку нет от него избавления даже после смерти…
— Гм… Тарас, ты чего? — вмешался в разговор Степан. — Мы же с тобой как раз собирались приманить отряд побольше. Собственно, поэтому я и женский облик принял, — заодно объяснил свой вид Орлову.
— И впрямь, что-то я не о том, — потер ладонью лицо Куница. — Какая-то мысль забрезжила. Чувствую, что важная, а ухватить не могу.
— Бывает… — понимающе кивнул Василий. — Ничего, всплывет… — и прибавил, обращаясь к Степану. — А ты можешь обратно превращаться. Если оборотень-канюк передал увиденное связанному с ним шаману, то в маскараде нет больше надобности. Разве, самому понравилось? Шучу, шучу… — примирительно поднял руки. — Обнял бы тебя, да боюсь, неправильно поймешь. А если серьезно — басурмане все, что им надо, о тебе уже знают. Ну, а после гибели наблюдателя, не станут сомневаться и в чародейской мощи. Поэтому отряд стоит ждать большой. Да, кстати, а куда вы их приманивать собрались? Что-то я никакой засады вокруг не заприметил?
— Деревеньку в нескольких верстах на восток видел? — буркнул Небаба.
— На восток?.. — наморщил лоб Василий, припоминая. — Да, есть такая. Домов двадцать, не больше. А что?
— Упыри в ней живут…
— Иди ты… Настоящие? — недоверчиво усмехнулся опричник, переводя взгляд с одного на другого, выискивая след улыбки.
В отличие от нежити, которая старалась обитать по соседству с человеком, нечисть предпочитала хорониться от людских глаз, и вот так открыто, целыми деревнями никогда не селилась. Потому как питалась не духовными силами людей, а самой плотью и кровью. И такого "соседа" общество мигом изводило со свету.
— Зря смеешься… — заверил Степан, уже сбросивший девичью личину. — Они, конечно, странноватые. Но, с басурманами легко справятся. Можешь мне поверить… Жуть какие голодные.
— А ты откуда знаешь? — спросил Куница. — Ведь говорил, что ничего не чувствовал?
— Да почувствовал я, — досадливо скривился Небаба и объяснил. — Голод почувствовал. Сразу, как только к Выселкам подъехали. Только… — здоровяк неловко замялся.
— Решил, что сам оголодал… — закончил за него Тарас. — Вот и смолчал. Верно?
Степан кивнул.
— Что ж вы их не упокоили, други? — встрял Василий. — Силенок не хватило, или по каким-то иным соображениям?
— Всего понемногу… — не стал лукавить Куница. — Хотя, понимание того, что они хотят жить в мире с людьми, наверно, перевесило остальное.
— Упыри… в мире? Чудны твои дела, Господи… — перекрестил лоб опричник и прибавил. — Мне б приодеться чуток… Вы как, не подсобите?
— Легко, — осклабился Степан. — У меня как раз освободилась пара женских платьев… Годиться?
— Ну, будет тебе… Будет… — попытался урезонить друзей Куница. — Что вы как малые дети друг на дружку взъелись? Степан, перестань! Или это волшебное вино на тебя так подействовало?
— Вино? — оживился Василий. — Где? Осталось еще?
— Да, вона… — смущенно ткнул пальцем в колодезный сруб Куница. — Хоть залейся…
Томимый жаждой после схватки и от потери крови, опричник не заставил себя дважды просить, а быстро метнулся к указанному месту и восхищенно присвистнул.
— Здорово! Никогда прежде подобного дива видеть не доводилось. Твоя работа, Степан? — поинтересовался в перерыве между глотками. — Молодец. Вкусно… Кстати, а почему Небаба?
— Тараса… — не стал присваивать себе чужие заслуги чародей. — А одежду, зачем наколдовывать? Вона — тючок у седла. Все твое, что в Ужали носил.
— Куницы? — спросил о главном Орлов. — Так ты что, казак, теперь еще и колдовать умеешь?
— Учусь… — непонятно ответил тот. — Бабушка сказала: у меня дар повелевать желаниями…
— Угу, ценное умение, если использовать с умом… — кивнул Василий, не отрываясь от сулеи, потом с большим сожалением отодвинул горлышко от губ и продолжил разговор.
— Что одежку прихватили, спасибо. Но я прикинул: возможно, переодеться в женское, не такая уж и глупая мысль. Если соглядатай дал знать, что тут казак и девка, значит, именно это они и должны увидеть, когда прискачут. Иначе шаман заподозрит неладное, и ордынцы станут осторожничать. И врасплох захватить не удастся.
— А то, что нас было двое, а стало трое — ничего? Может, тебе не спешить одеваться, а побыть еще птицей? — чересчур простецки предложил Степан.
— Супротив ордынских лучников у орла нет шансов… Кроме того, кому-то надо упырей предупредить, вот двое и останется. Все-таки сотня ордынцев, это не зазевавшийся монах. И если к их встрече не подготовиться, ничего у нечисти не получиться. Даже с нашей помощью…
— Предупредить упырей, это правильно, — одобрил Куница. — И кто из нас озаботиться столь благородным, а главное — важным делом?
— Да кроме тебя больше некому, — ответил Небаба. — Я должен оставаться, чтобы басурманский шаман мою ауру мог ощутить. Василий мог бы, но он с упырями и ихним старостой не знаком. Так что, жребий тебе достается… И знаешь что, побратим мой дорогой, поскольку у нас лишних лошадей нет, а я больше под седло не хочу, было бы здорово: если б ты попытался очутиться в Выселках так же, как перебирался из корчмы в родную хату…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});