Н Шитова - Наследник

— Но у меня никого больше нет… Никого на всем свете… — горько всхлипнул Игорь. Он злился на себя, что никак не может унять эти дурацкие детские слезы. Тоже мне — владыка Пограничья! Сопляк, а не владыка…

— У тебя больше нет Андрея, это правда. Но теперь у тебя есть брат-шухор…

— Что? Этот вонючая крылатая образина?! — возмутился Игорь.

— Зря ты так, юный вершитель. Впрочем, на худой конец, у тебя теперь есть я, — скромно закончил зеркалица.

— Значит, Андрюшка умер?

Лишь короткий вздох был свидетельством легкого недовольства зеркалицы урямством своего господина.

— Да, Игорь. Андрей Качурин умер двадцать шестого октября в субботу… Пленник зеркалиц, отпущенный на волю из Ада Зеркал, не может стать тем существом, на которого он похож. С этим ничего не можешь поделать даже ты, наследник великого вершителя.

Игорь покрепче прижался лицом к подушке, чтобы окончательно покончить с влагой на глазах, и, приподнявшись, сел на переворошенной постели:

— Что же теперь быть? Как я должен звать тебя?

— Зови, как придумаешь, — грустно улыбнулась безымянная тварь. Имени у меня все равно нет… И не надо так переживать. Мне будет неплохо вместе с тобой, наследник. Да и ты вряд ли сможешь найти себе более преданного спутника, чем я…

— А на кой ты мне нужен? Кофе я и сам себе сварю, печенье в магазине куплю… — отмахнулся Игорь и принялся прибирать постель.

— Оставь, наследник… Я все сделаю, — сказала тварь, решительно оттесняя Игоря от кровати.

Игорь неожиданно для себя уступил. Отчаяние обманутой надежды еще теплилось, но уже не распирало душу, стихло, оставив только горечь.

Наверное, оно к лучшему, что это не Андрей, подумал Игорь, глядя на то, как быстро и ловко хозяйничает в его комнате безымянная тварь. Андрей не мог так измениться. Он остался бы таким, каким Игорь привык его видеть. И никаких перемен на этот счет Игорь не принял бы.

— Извини, наследник, мне надо на кухню, — слегка поклонилась тварь. Пока ты не решишь, прогонишь ты меня или нет, я должен заботиться о тебе…

— Ничего ты мне не должен! — буркнул Игорь.

Но тварь уклончиво пожала плечами и быстро исчезла из комнаты.

Игорь подошел к окну, оглядел запорошенные снегом крыши, подышал на стекло, нарисовал на нем грустную рожицу со слезинкой на щеке, быстро стер, сделал глубокий вздох и встряхнулся.

Когда окончательно смиришься с неизбежностью, становится легко. Игорь давно слышал эту умную фразу. И только теперь понял, насколько она справедлива. Ему стало легко. Мучительное нетерпение, погнавшее его неизвестно куда и неизвестно зачем, ушло восвояси.

— А ведь тварь права. Я зря дергаюсь. Будь отец-вершитель жив, наверное, он был бы сильно разочарован… — проговорил Игорь и прислушался к звукам в квартире.

Было на удивление тихо, даже возня на кухне не доносилась в комнату.

Какая-то больная тишина.

Игорь даже зубами скрипнул, словно придавленный этой мертвым безмолвием.

Конечно, он любил свой дом. Славно будет возвращаться сюда время от времени… Но только иногда и ненадолго. Жить здесь Игорь больше не мог.

Ему захотелось сразу окунуться в другой мир, тот самый, едва знакомый и весьма опасный, наполненный гамом чудовищных птиц, криками покрытых шерстью уродов и раскатами нездешнего грома. Неплохо было бы снова прикоснуться ладонью не к гладкой стене, оклееной бумажными обоями, а к пористому тысячелетнему камню, холодному и мощному хранителю родовых тайн. Захотелось разобраться в хитрых узорах каменной кладки и секретах деревянной резьбы.

Теперь на это у Игоря масса времени, и никто и ничто не держит его здесь.

Он одинок и может почти все, что пожелает.

Игорь пока чувствовал себя слепым перед собственными умениями, которые уже бередили его сердце, не обнаруживая себя. И ему хотелось немедленно, сию минуту разобраться в этом и овладеть всем, что досталось ему в наследство.

Взглянув на учиненный им беспорядок, Игорь запоздало выругал себя за глупую несдержанность. Лужу легко вытереть, сахарный песок и остатки печенья убрать пылесосом… Но любимая чашечка погибла, став жертвой пустого гнева.

Осколков было семь. Два крупных — с целым донышком и с ручкой. Три осколка поменьше, и два совсем крошечные — с золотого ободка.

Игорь присел, потянулся за донышком, и когда от кончиков его пальцев до осколка оставалось сантиметров десять, донышко сдвинулось, осколок подскочил и, звякнув, встал на полу. Он не должен был так стоять, выпуклый край чашки непременно должен был перевесить, но осколок стоял.

Игорь протянул другую руку, и второй большой осколок плавно двинулся и занял свое место, плотно придвинувшись к донышку. Еще движение рукой, и осколки один за другим словно склеивались в местах слома, и через несколько секунд чашка уже стояла на полу, словно ни в чем не бывало, только крупная сетка трещин напоминала о том, что волшебная реставрация дает всего лишь минутный результат.

Игорь выпрямился, и чашка тут же рассыпалась по трещинам.

— Ну и осел же я, — вздохнул Игорь. — Опять лезу поправлять непоправимое. Пора с этим завязывать. Проще надо быть…

Он поддернул джинсы, оправил свитер, пригладил волосы и, не торопясь, вышел из комнаты.

Когда Игорь, приведя себя в порядок, через двадцать минут появился на кухне, тварь уже ловко вертела ножами и сковородками. Плавали знакомые запахи, потрескивала на плите жареная рыба, нарезанная тонкими кусочками.

— Вообще-то у тебя тут неплохо, наследник, — заслышав шаги Игоря, произнесла тварь. — Конечно, быт людей ни в какое сравнение не идет с тем, что придумано на некоторых верхних этажах, но мне нравится твой дом. Хотя надолго меня здесь все равно не хватит. Место-то чужое, и предпочел бы вернуться домой.

— Мы вернемся домой, — подтвердил Игорь. — И скоро.

— О-о-о! — тварь развернулась к Игорю. — С добрыми переменами тебя, вершитель!

Тварь действительно выглядела обрадованной и смотрела с такимй искренним интересом, что Игорь перестал сомневаться в его дружеском расположении.

Игорь молча опустился на табурет и, облокотившись на стол, принялся обдумывать свои дальнейшие планы.

С одной стороны он готов был хоть сейчас сигануть сквозь зеркало во влажную траву Пограничья, но уже понимал, что его наивные ожидания могут быть омрачены одной из милых неожиданностей, которыми кишело Пограничье. Требовалась помощь. Конечно, на новорожденную тварь-зеркалицу тоже не следовало безоговорочно полагаться, но Игорю совсем не хотелось прогонять своего нового товарища.