Николай Воронков - Младший бог

Я уже успел подзабыть, что у меня есть внутренний помощник и даже вздрогнул. Непроизвольно замедлил время и всё вокруг остановилось. Насколько то, что говорил Шилок, было правдой, ещё придётся разбираться. Но то, что сейчас он будто ломом старался выковырять из памяти мои знания, чувствовалось очень отчётливо. Хорош «напарничек». Заклинание, которое он использовал, не было чем-то особенным, но действовало очень грубо. От такого воздействия вполне можно было умереть или остаться идиотом. Для начала я заблокировал его действие. Теперь можно спокойно подумать, что делать дальше.

То, что мне с ним дружить не хочется, я уже понял. А уж тем более активировать и передавать свои знания. Уже за одно его грубое вторжение в мою голову можно было убивать со спокойной совестью, прямо сейчас. Или дать ему ещё один шанс? Может, сегодня обойдёмся без смертей? Посомневавшись, заблокировал для сканирования свою память, оставив доступными только самые простые заклинания. А на самом видном месте, вроде как приготовленное для боя, положил «Заклинание, которое убьёт любого». Слепил его быстро, но очень запутанно, по принципу компьютерного вируса. На первый взгляд оно должно испепелить противника. А внутри запрятал указание — выжечь все мозги запустившему это заклинание. Пускай Шилок сам решает свою судьбу. Если им двигает грубое, но только любопытство, он его просто посмотрит. А если захочет запустить, да ещё в меня… Ещё на раз всё проверив, снова вернул время в нормальный темп.

Взгляд Шилока затуманился и он с минуту сидел в каком-то трансе. Я терпеливо ждал. И дождался. Взгляд Шилока прояснился, а губы скривились в презрительной усмешке.

— Да у тебя и брать-то нечего! А я-то уж губы раскатал. А шуму — то было! Легендарный Линк, великий маг и повелитель жизни. Да я после третьего мага, которого убил, знал больше, чем ты за свои пять лет. И в помощники ты мне не годишься — слишком много соплей и сомнений на ровном месте, всё стараешься уладить помягче. А мне нужен твёрдый и решительный, который не поленится замахнуться мечом. Хотя долинка у тебя ничего, удобная. Надо будет съездить, забрать под свою руку. И бабами твоими займусь, давно пора гарем обновить. Соперники мне в борьбе за власть не нужны, так что можешь умирать спокойно, ты свою роль выполнил.

Слушать было неприятно, но очень поучительно. Я чуть напрягся, ожидая его решения, но Шилок, видимо, привык всё делать быстро и без сомнений. Его улыбка становилась всё более нехорошей, какой-то презрительной, но потом как-то застыла, глаза остекленели и он откинулся в кресле. На всякий случай я проверил, но заклинание сработало как надо. Передо мной теперь было просто тело. И по мере гибели мозга оно становилось прозрачным! Вернее, как у обычного человека. Значит, это одна из функций мозга и знаний, души?

На меня навалилась усталость и апатия. Сделав ещё сигарету, закурил. Странная какая-то смерть, неправильная. Я ведь разрушающее заклинание выложил так, на всякий случай, чтобы он сам решил свою судьбу. Он ведь мог ударить меня своими заклинаниями, я бы ответил, а там кому повезёт. Но он решил по-другому. Он что, подумал, что я как Кощей ношу иглу своей жизни с собой? Или, как киношный злодей, решил добить меня моим же оружием? Непонятно. Или он так уверовал в свою силу и непогрешимость, что даже не засомневался, почему у меня так мало знаний в голове? А может просто привык пользоваться готовым, уворованным, в уверенности, что заклинание саморазрушения никто у себя хранить не будет?

А ещё эти слова про обеспеченную кем-то своевременность. Пожаловался, что его с великими планами не поняли, пообещал перевернуть весь мир и тут же, «очень вовремя», появляюсь я, и он гибнет в самой простейшей ситуации. Греки говорили, что когда боги хотят наказать человека, они лишают его разума. Уж не Алгус ли тут постарался, обеспечив мне лёгкую победу? И строптивого ученика убрали, и меня повязали кровью возможного «младшего», и показали, как, по местным понятиям, поступать не надо. От таких мыслей стало совсем плохо. Что же теперь делать? Хотя, если теория Шилока верна, то делать мне как раз ничего не надо. Если вся эта заварушка устроена только для того, чтобы мы с Шилоком встретились, то дальнейший конфликт можно не затягивать. Может где-то уже скачет гонец с приказом войскам халифа возвращаться назад. Все будут живые и правильные, один я снова оказался убийцей.

Сидел я ещё долго, но никто не пытался мне помешать. Войска стояли поодаль в полной тишине. Будь я на их месте, мне бы тоже было очень интересно узнать, о чём беседуют два мага, усевшись в креслах посреди поля.

Наконец встал, развеял кресла и тело Шилока, сделал большой белый флаг и стал ждать. Я как-то не удосужился узнать, как здесь действуют парламентёры. Да и какой из меня теперь парламентёр, после убийства Шилока, но попытаться стоило. Минут через десять ко мне подъехал всадник — очень напряжённый офицер.

— Что вы хотите?

— Поговорить с вашим командующим.

— О чём?

— О приостановке боевых действий.

— На каких условиях?

— Ни на каких. Войска просто остаются на месте и не нападают друг на друга.

— Как о вас доложить?

— Барон Линк, представитель графа Орландо.

Офицер тут же развернулся и уехал. Пришлось опять ждать, но ещё через полчаса мне подвели коня, и мы поехали в штаб. Всё стандартно, только с налётом южной специфики. Внутри шатра сидел командующий — Алимер-паша. Крутой вояка, но на всякий случай вокруг него стояла четвёрка магов, поставив максимум защиты. Нас представили.

— О чём вы хотели поговорить, господин барон?

— У меня, уважаемый Алимер, появились сведения, которые ставят под сомнение цель вашего пребывания здесь. Я не могу всего вам рассказать, но сражение за этот клочок земли сейчас стало бессмысленным. Вы уже должны быть в курсе, что рукав реки, отделяющий остров от Империи, засыпан и никогда больше не появится. По всем договорам, которые халифат никогда не ставил под сомнения, эта земля принадлежит Империи. Воевать вам теперь не за что. И у меня есть основания полагать, что халиф вскоре отменит своё решение. Поэтому я предлагаю перемирие на неделю. Войска остаются на месте и не пытаются нападать друг на друга.

— А у меня чёткий недвусмысленный приказ — обеспечить эти земли за халифатом. И его никто не отменял. Я понимаю, что вы хотите выиграть время, но пойти на такое не могу.

— Между войсками снова встанет стена, и любые ваши действия превратятся в бессмысленную имитацию боя.

— У меня приказ. Разговор становился бессмысленным.

— А почему бы вам не отправить гонца с письмом к халифу, с описанием новых обстоятельств?