Вячеслав Седов - "Наследие" Печать Бездны - часть 1

Однако, не стоило забывать, что алхимия на Материке не могла похвастать пока слишком большими достижениями. Даже техники трансмутации металлов имели в своей основе больше магии, чем самой алхимии. На это Даэмас не преминул намекнуть архимагу. Тот согласно кивнул и указал на последнюю страницу в своих трудах. Там все сведения сводились воедино и получалось, что председатель совета гильдии шаргардских магов утверждал, не много ни мало, о том, что ран'дьянцы — это гомункулусы, созданные так искусно, что способны оказывались к воспроизводству, правда, в ущерб питанию. Более того, при их генезисе использовалась очень высокая магия, на что указывала чрезвычайная чувствительность к ней. Сохраняющиеся неизменно традиции и кастовое устройство лишний раз подтверждали, что этот народ создавался с определенной целью. Знаменитая жестокость, и нравы, сызмальства ставящие любого в положение борца за выживание. Касты, которые были очень удобны для мгновенной мобилизации, не говоря уже о железной субординации.

— Это… войско, — прошептал в недоумении Даэмас, — Огромное войско, которое само восполняет свои потери.

— Они не поработили народы Материка только потому, что не смогли бы долго жить вне своих лесов, — добавил архимаг.

— А если все повернуть иначе? Если ран'дьянцы ограничены в своей популяции только потому, что проклятые леса больше нигде не растут. Также можно объяснить и их жестокие нравы и традиции, и закостенелость культуры.

— Весьма развитой культуры, прошу заметить, — парировал старик, — Вы же сами перед отплытием на остров Отчаяния рассказывали об их обычаях. Я взял на себя труд изучить сей предмет. Так вот, не кажется ли вам странным, что при такой чувствительности к магии у них толком не было ни одного мага в обычном понимании этого слова? Однако, упомянутые вами аватары, как раз и были те немногие, за которыми заметили способности к возрождению. Они и вели ран'дьянцев в битву во время первых войн. В хрониках сохранились записи о существах, которых невозможно было уничтожить. Вечером их видели убитыми на полях сражений, а на утро они снова вели воинов в бой. А таковыми они становились, по слухам, после ритуалов, связанных с магическими законами. Так как же по вашему ничего не смыслящие в магии существа могли добыть себе не просто бессмертие, а стать подлинно неуязвимыми?!

— А они еще живы? — решил уточнить Даэмас.

— Нет, ничего не слышно уже более двухсот лет. Никто не видел аватаров со времени тех войн.

— Возможно, они скрываются, — предположил чернокнижник, — Возвращаясь же к их познаниям в магии… Вероятно, они и правда могли ничего не смыслить в ней, а достигать таких успехов по другим причинам.

— Каким же?

— Наша ошибка состоит в том, что мы рассматриваем их сейчас как людей, а что если… Если ваша теория верна, и они и правда гомункулусы. Тогда можно говорить уже о необычной реакции этих существ на какие-то магические процессы, так как они сами ее порождения. Точно так же как, скажем, призванные духи какой-нибудь стихии. Пример грубоват, конечно, но что если… Ведь, в конечном счете, нет лучшего средства победить живое пламя, чем заклятием противоположной школы, сиречь вызвать магическую реакцию.

— Браво! — архимаг поднялся из кресла и заходил по комнате, — Тогда им действительно не обязательно знать магические догмы. Достаточно опыта предыдущих поколений и ритуалов, передаваемых в кастах жрецов от отца к сыну. Это уникальные знания! Правда, проку с них остальным народам никакого.

Даэмас задумался. Действительно, проку остальным было мало, так как все ритуалы годились только для ран'дьянцев. Однако, оставлять без внимания такие вещи тоже было опасно. Необходимо дознаться, на какие трансформации способен этот род гомункулусов. Если они созданы с целью войн, то спектр их возможностей может быть настолько широк, что стратегам и не снилось. Не говоря уже о том, что пророчество о Восставшем становилось гораздо яснее. Теперь было понятно, откуда могут взяться необычайные способности у одного искусственно созданного существа, достаточные, чтобы каким-то образом привести к гибели весь Материк.

Архимаг и чернокнижник переглянулись. От таких новостей у кого угодно мороз пробежит по коже.

— Что еще вам удалось узнать о Восставшем? — будто прочитав мысли коллеги, спросил председатель совета гильдии, лихорадочно перебирая записи.

— Да, собственно, немного, — смутился Даэмас и зачитал отрывок из своих записей, — Он придет в этот мир, зловещее Наследие эпохи Сокрушения Идолов, неудержимый на пути к своей цели. И этим приведет Материк к гибели.

— И всё?

— Непосредственно о Восставшем всё. Есть еще несколько разрозненных сведений. В том числе Морвириари истолковывает «Наследие», как наследство великих героев прошлого. Более того, он утверждает, что вероятность появления Восставшего в мире чрезвычайно мала.

— Вот как? — архимаг изумленно вскинул брови, — Никогда не замечал за Морвириари столь оптимистичного взгляда в будущее.

— Ну что же, время покажет, — заключил Даэмас, — А пока это все, что мы имеем.

— Нет, вы позабыли о том, что Восставший как-то связан с Xenos.

— Согласен. Но мне кажется, что это результат паники из-за бойни, которую развязал Аир за кристаллы стихий, — чернокнижник покосился на скинутые им на пол книги хронистов из орденов магии.

— Но вы же не будете отрицать, что, для начала, мы нашли достаточно много: во-первых, создания искусственной жизни — ран'дьянцы, во-вторых, неудержимый… Согласитесь, неудержимых не бывает. Остановить можно кого угодно, ведь всегда под рукой есть старый как мир способ.

— Убийство, — кивнул Даэмас.

— Если только…

— Если только и оно не окажется бесполезным.

— Значит, угроза исходит от аватаров Ран'Дьяна? — подытожил архимаг.

— Выходит что так, на первых порах это неплохая версия, — чернокнижник кивнул суккуби, которая появилась в дверях.

Ужин был давно готов и архимаг с удовольствием согласился на предложение Даэмаса разделить с ним трапезу.

Председатель совета гильдии последовал за суккуби, а чернокнижник задержался. Некоторое время он пристально смотрел на сваленные у стола книги. Наконец, резко нагнулся и поднял собрание хроник орденов стихий, вернув их на прежнее место.

Пусть логика изменяла хронистам. Пусть прочимый ими в Восставшего давно кормит червей. Пусть очевидно, что угроза идет со стороны Ран'Дьяна. Но черта с два он, Даэмас, так легко оставит это! Созданное для войны существо, выращенное в кастовой системе никогда не будет обладать неудержимой собственной волей, и его жестокость и безжалостность всегда будут в надежной узде подобного общества. Только связь с Xenos могла пролить свет на это темное дело. Этих пришельцев из ниоткуда, в одиночку способных идти к своей цели напролом или обходными путями, но идти… Идти по головам, по трупам, словно одержимые, которых будто гложет какая-то нестерпимая боль, что утихает лишь тогда, когда они приближаются к цели. Как писал о них тот же Морвириари: Xenos невозможно остановить, потому что Xenos — это идея, которая приравнивает одного к целой армии, и если армию остановить еще возможно, то идею — никогда.