Андрей Быков - Отряд зародышей

— Я думаю, согласится, — кивнул тот, — да уж лучше с вами расплатиться, чем с горцами этими дикими договариваться! Да ещё, если на такое благородное дело деньги пойдут…

— Хм, — почесал за ухом Цыган, — вообще-то, я не это имел ввиду… Но уж коли так, тогда — ладно…

— Ну, да, — ухмыльнулся Грызун, — так-то оно и получше будет.

— Чего-то вы темните, ребятки, — подозрительно покосился на них Циркач и повернулся ко мне, — господин сержант, вы не просветите нас, что они имели ввиду, когда говорили о помощи Дворянчику?

Поразмышляв, я пришёл к единственному верному выводу:

— Да про золото они говорили, у карзуков нами добытое.

— Точно! — хлопнул в ладоши Степняк, — Его там железно и на патент хватит, и ещё останется!

— Какое золото? — вытянулись лица у всех, кто не был с нами в деле, — Где добыли? Как?

— Вообще-то, я хотел сперва Зелёного дождаться, чтоб при нём весь делёж проходил. Ну, да если уж вы сами разговор такой завели, что ж… Давай, Грызун, вытаскивай мешок.

Когда наш бывший вор с громким стуком выложил на стол солдатский вещевой мешок, на три четверти заполненный золотыми монетами и прочими безделушками, у всех присутствующих на короткое время пропал дар речи. Первым очнулся всё тот же Циркач. Осторожно пощупав мешок, он взглянул на меня:

— И сколько его тут?

— Тысяча сто восемнадцать золотых монет различной чеканки. А уж сколько остального, на вес я и не знаю…

— Вот это да, — зачарованно выдохнул Одуванчик, — да тут и без купеческих денег на три патента, пожалуй, хватит.

— Э, нет! Так не пойдёт! — тут же возразил Грызун, — Мы купцу сына его спасли? Спасли. Пускай тоже платит!

— Верно говоришь, — согласился я, — только и мы сделаем, как в начале решили. Сперва отдадим купцу десятую часть добытого. Должен же он с горцев плату положенную получить за обиду свою, верно? А уж потом я с ним и об оплате работы нашей поговорю. Ну, что, согласны на такой расклад?

Возражающих, понятное дело, не было. Даже сын купеческий, и тот согласился.

— Кстати, парень, — обратился к нему Грызун, — тебя хоть как звать-то? А то уж почти до дому довезли, а имени твоего и не знаем.

— Самнил, — ответил тот, — так и в книге у старосты записано.

— Ну, будем знать, — кивнул Грызун, приподнимая стакан с вином в приветственном жесте и опрокидывая его содержимое себе в глотку.

— Так как вы это золото добыли-то? — вновь задал вопрос Циркач.

— А вот об этом пускай вам Грызун расскажет, — ответил я, — а как закончит, всем спать. Кто ночью дежурит?

— Я, — отозвался Циркач.

— Отставить! Тебе завтра в город выезжать. Выспаться должен. Одуванчик, сегодня ты за него подежуришь. Утром тебя Хорёк сменит. Степняк, ты завтра с утра — на площадку. Так что — не засиживайтесь тут. Да, Одуванчик! Мешочек-то ко мне в каморку занеси, да в сундук уложи. Всё целее будет. Купеческую долю завтра с утра отложим.

Раздав все необходимые распоряжения, я ушёл спать.

И вот сегодня с рассвета этот молодой купчик не давал нам покоя.

Наскоро позавтракав, я отложил сотню золотых монет и, по весу, приблизительно десятую часть добытого золота, завернув всё это в кусок грубого холста. Запихнув свёрток в седельную сумку, я обернулся к Дворянчику с Циркачом, ожидавшим меня за столом.

— Ну, что, готовы?

— Так точно! — отозвался за двоих Дворянчик.

— Тогда вот тебе, Дворянчик, пакеты. Этот — лично для майора, а этот — скажешь, чтоб в столицу переслал. Ну, не в первый раз, всё, как обычно…

Посидели, помолчали.

— Ладно, — поднялся я со скамьи, — поехали. Берите пленного нашего. С этого момента за жизнь его вы вдвоём отвечаете. Уразумели?

Циркач кивнул и подхватил с брошенного в углу казармы снопа соломы карзука. Дворянчик открыл дверь, помогая им выйти. Следом вышли и мы с купчиком.

— Ну, что, дождался? — весело взглянул я на него, запрыгнув в седло, — через час будешь папку с мамкой обнимать!

— Да уж, не терпится, — ответил он мне улыбкой и тоже вскочил в седло.

…На полдороге мы расстались. Двое наших конвоиров со своим подопечным взяли правее, направляясь к спуску в ущелье, а мы с купчиком помчались прямо, направляясь к посёлку, заметно выделявшемуся на снежной равнине своей оборонной стеной и дымами, вившимися из печных труб.

Не буду долго расписывать, как мы домчались до купеческого дома, с какой радостью нас там встретили, как обнимали и целовали. Было, конечно приятно и прошибало до слёз. Особенно — женскую часть встречающих. Наконец, по прошествии получасовых объятий, всхлипов и расспросов с охами и ахами, домашние немного успокоились и принялись готовиться к празднованию возвращения похищенного чада. Ну, а пока женщины что-то там жарили, пекли и варили, мы вчетвером — я, Гролон и оба его сына отправились в баньку попариться. Там, между несколькими заходами, мы с молодым купчиком ещё раз и во всех подробностях пересказали, как было дело. Там же я и золото, предусмотрительно захваченное с собой в баню, купцу передал. Гролон, взвесив мешочек на руке и заглянув внутрь, уважительно качнул головой и отложил его в сторонку. Мол, опосля получше подарочек разгляжу. Потом повернулся ко мне и сказал:

— За то, что сына мне вернул, да ещё и с вирой, с похитителей стребованной, тебе и всем воинам твоим от меня и жены моей низкий поклон и вечная благодарность. Но одними словами благодарность не меряется. Может, сумею ещё как-то отблагодарить тебя и людей твоих, сержант?

— Вообще-то есть одна просьба, — не стал я отпираться, — только вчера мы её всем отрядом обсуждали. Вот и сын твой в том разговоре участие принял. Знает, о чём речь идёт…

— Ну? Говори, сержант. Послушаем. Ежели смогу, то обязательно помогу.

— Видишь ли, дело тут какое, — начал я, — есть у меня в отряде один воин. За то время, что мы здесь находимся, умелый боец из него получился. И наездник отличный, и на мечах рубится — любо-дорого поглядеть, и во всех прочих умениях воинских тоже преуспел. Опять же, людьми командовать научился. И поручения мои не раз выполнял…

— Ты, сержант, так говоришь, будто к старшей моей дочке его сватаешь, — усмехнулся купец.

— Да нет, махнул я рукой, рассмеявшись, — не о сватовстве речь… Ему бы офицером стать не мешало. Опять же, и статус позволяет…

— Э! — сообразил купец, — Да ты не о Дворянчике ли своём речь ведёшь?

— О нём самом, — согласно кивнул я головой.

— Так а я-то тут чем смогу помочь? — в недоумении развёл руками Гролон, — Я ведь патенты офицерские не раздаю. Да и потом, — хитро прищурился он, — два года-то, отцом ему на солдатскую службу отведённые, не прошли ещё?..