Кайрин Дэлки - Война самураев

— Может, цветочные феи похитили твой голос? Киёмори начал что-то говорить, но потом осекся. В этот миг Токико поняла, что он пытается обуздать великую ярость. Наконец Киёмори промолвил:

— Сегодня я сослал Наритику в землю Бидзэн.

— Что ж, — ответила Токико, — весьма великодушно с твоей стороны. Сигэмори перестанет тревожиться, хотя не могу сказать, что он будет доволен.

— Хм-м… Ну а ты как, Токико, старая дракониха?

— Я? — Она запнулась от удивления. — Я теперь Нии-но-Ама, если ты помнишь. Инокиня второго ранга. И мне кажется, старость — это не так уж плохо. Любопытное ощущение.

— В самом деле, о инокиня второго ранга? Должен сказать, она тебе к лицу: теперь, когда тебе незачем накладывать белила и чернить зубы, ты стала выглядеть здоровее. Словно чья-нибудь бабушка.

— Например, императора?

— Может быть. — В его глазах мелькнули знакомые искорки, й Токико отчасти утешилась: значит, старый плут не растерял еще своего обаяния.

— Кто знает, — лукаво сказала она, — когда я вернусь во дворец своего отца и снова обрету молодость, может, мне будет недоставать этой боли в суставах.

Лицо Киёмори вдруг снова посерело от ярости, как солнце, сокрытое тучей.

— Вернешься? Уж не хочешь ли ты бросить нас так скоро?

— Скоро? Благой Амида, нет, конечно! Пройдут годы, прежде чем я решусь. А что? Уж не хочешь ли ты сказать, что будешь скучать по мне?

Киёмори отвернулся, рассеянно глядя сквозь сёдзи. Когда он заговорил снова, его голос зазвучал глухим бормотанием.

— Ты переписываешь сутры? Токико моргнула от неожиданности.

— Да, как и пристало монахине. Поначалу это навевало на меня скуку, а теперь я так успокаиваюсь. Хотя чего мне жаловаться… я ведь даже не знаю, есть ли у меня душа, как у вас, смертных. Во всяком случае, это не повредит. Я говорю себе, что делаю так ради детей.

— Детей… — эхом отозвался Киёмори, по-прежнему не глядя на нее.

— Они — наше благословение, правда? Сигэмори так возмужал…

Веер у Киёмори в руках треснул надвое.

— Хай! — прорычал он. — «Возмужал» не то слово. «Так вот оно что».

— Ты сердит на него.

Киёмори обернулся к ней. Во взгляде его было столько ненависти, что Токико едва узнала мужа.

— Что ты с ним сделала, ведьма? Ответила она не сразу.

— Ничего. Только давала советы.

— Ты его извратила! Ты обучила его колдовству! Настроила против меня!

— Неправда!

— Мне доложили, что вчера ночью Сигэмори тайно отправлял ко двору донесение, где просил назначить его хранителем Трех сокровищ на время ремонта дворца!

«Как же я забыла, — подумала Токико, — что Киёмори все еще держит шпионов в правящих кругах, да и сам неглуп».

— Сигэмори вправе об этом просить. Он действительный глава Тайра и названый брат императора.

Киёмори бросился на жену и тряхнул за плечи.

— Думаешь, я дурак? — крикнул он ей в лицо. — Сигэмори хочет заполучить Кусанаги, вот что!

— Тс-с! Умоляю, говори тише! Слуги могут услышать!

— И пусть слышат! Пусть все узнают, какая у меня двуличная семейка! Что, Царь-Дракон заключил новую сделку? Только на этот раз с моим сыном!

Токико старалась дышать как можно ровнее.

— Это правда, я снова говорила с отцом. Оракулы сказали ему, что меч все еще может и должен быть передан кем-то из Тайра. На твою помощь, как я вижу, рассчитывать не приходится. Так почему не положиться на Сигэмори?

Киёмори наотмашь ударил ее по лицу.

— Предательница! Как наш внук, будущий император, сможет править без священного меча?

Токико втянула кровь из разбитой губы.

— Выслушай меня. Мы узнали, что у Кусанаги имеется двойник — копия, сделанная в давние времена. Ее хранили в святилище Исэ. Никто и знать не будет, что во дворце окажется поддельный Кусанаги.

— Поддельный?! — взревел Киёмори. — Просто чудно! А если моему внуку понадобится его колдовство, чтобы заставить людей падать ниц и повелевать ветрами, ты велишь ему довольствоваться подделкой?

Прибежавшие служанки замахали руками:

— Господин, уймитесь! Посмотрите, что вы наделали. Нельзя так обращаться с монахинями!

За спиной побежал шепот:

— Значит, верно говорят — Киёмори лишился рассудка!

— Отныне это не твоя забота, — сказала ему Токико. — Теперь и ты, и я носим серые одежды монахов, принеся один обет. Ты заявил, что отказываешься от всего мирского, и должен это сделать!

— Жене не пристало так говорить с мужем.

— Я старая монахиня и говорю, что мне угодно!

— Ты всегда говорила, что тебе угодно, — возразил Киёмори, отстраняясь, — и монашеское облачение здесь ни при чем. Я должен увидеться с Сигэмори.

— Оставь его!

— Придержи язык, жена. С тобой я уже разобрался.

Когда он вышел, слуги помогли Токико сесть и стали прикладывать к губе шелковые платочки. Токико отмахнулась, сказав:

— Бегите за ним, отвлеките как-нибудь! Предупредите Сигэмори!

Челядь поспешила исполнять ее приказание.

Тем временем Мунэмори улучил минуту для уединенной беседы со старшим братом.

— Правда, хорошо снова вот так встретиться? — начал он. — Теперь нам с тобой нечасто удается поговорить.

Сигэмори нетерпеливо вертел в пальцах кисть. Ему явно предстояло много чиновничьей работы, а Мунэмори, сам того не замечая, его отвлекал.

— Верно, мы отдалились друг от друга. Что поделать — веления долга часто лишают радостей единения.

— Веления долга? — усмехнулся Мунэмори. — Почему что-то должно нами повелевать? Мы же Тайра, брат! Самый могущественный клан во всей Японии, а может быть, и во всем мире! Можем поступать, как нам будет угодно!

— Вполне вероятно, — пробормотал Сигэмори.

— Я теперь военачальник императорской стражи, и у меня полно подчиненных, которые только и молят, чтобы я взвалил на них свою работу, — сказал Мунэмори. — Зачем мне их обижать? Теперь взгляни на себя: трудишься, словно жалкий распорядитель, а не министр двора. Над тобой уже смеются за глаза — говорят: «Вон идет Тайра Сигэмори, который сам пишет листки для прошений».

Сигэмори вздохнул:

— Стоит чиновнику запустить мелкие дела кабинета, как его самого пускают побоку. Ты ведь сам сказал, братец: мы, Тайра, вольны поступать как нам угодно. Я себе дело нашел.

— Поступай как знаешь. Слушай, до меня дошла весть, будто ты просил императора устроить тебя хранителем императорских реликвий…

Сигэмори тревожно заозирался:

— Откуда ты это узнал?

— Узнал отец. Он все знает. Но если Такакура согласится, может, я помогу тебе с этим бременем? Остальных посвящать не обязательно.