Ник Перумов - Черное Копье

А тридцать воинов Отона все ближе и ближе подбирались к так беспечно распахнутым воротам; но разве могут они справиться со всей той силой, что может скрываться за этими стенами, подумал хоббит. Да, многие тысячи хеггского войска скрывались там, в долине, позади их лагеря, также готовые к атаке, но… зная хирд гномов, можно было предположить, что на всю эту хеггскую армию без Отоновой сотни хватило бы семи-восьми десятков хозяев Подземелья, ну а если с Отоном — сотен двух, самое большее — трех.

В глубине тоннеля послышались шаги. Отряд тяжеловооруженных воинов быстро шел навстречу незваным гостям, и Фолко видел, как напружинился Отон, едва заслышав слитный стук подкованных железом сапог и чуть различимое бряцание хорошо пригнанных доспехов. Трепетный свет факелов упал на отполированные до блеска черные стены, и из-за поворота появились десятка два фигур, закованных в сталь с головы до пят.

Они были заметно выше гномов — спутников Фолко, хотя и сильно уступали, конечно же, в росте Отону. Зато шириной плеч, глубиной груди и скрытой в налитых мышцах рук и ног силой они оставляли далеко позади все виденные хоббитом расы, исключая один лишь народ Древоборода. Глухие шлемы с узкими прорезями для глаз скрывали их лица; обычные для Детей Ауле боевые топоры они, однако, держали не наготове, а за поясами. Наступило молчание.

Фолко с некоторой растерянностью смотрел на Отона. Предводитель их отряда встал, однако стоял молча и не двигался.

Раздалось топанье, неразборчивые восклицания, тяжелое дыхание запыхавшихся от недолгого, но быстрого бега бойцов Отоновской дружины. Три десятка, без помех преодолев открытое пространство, сгрудились вокруг своего капитана, подняв луки и копья.

— Мы пришли с миром, — медленно, с расстановкой сказал предводитель отряда. — Мы пришли, чтобы разрешить ваш спор с обитателями окрестных гор, что живут здесь издревле и держат некие обиды на вас. Но кровь не нужна никому, поэтому давайте поговорим, нам есть что сказать друг другу. Быть может, мы сможем и торговать, наши земли, откуда пришли мы, нуждаются в ваших изделиях.

В ответ они не услыхали ни звука. Строй закованных в броню воинов не шелохнулся; они словно ждали чего-то. Неожиданно один из хозяев крепости неторопливо и все так же молча поднял руку, указывая на хоббита; и Фолко понял, что от него ждут Слова.

«Они все провидели, — пронеслись в мозгу стремительные мысли. — Им нет дела до Отона, им дело только до нас троих — потому что гномы, как ни крути, им все же родня, а я… уж не из-за клинка ли Отрины?»

Подталкиваемый в спину незримой, но властной рукой, хоббит шагнул к молчаливой шеренге, услыхав, как сдавленно захрипел за его плечами Отон — от удивления, наверное, — и негромко, быстро, так, чтобы поняли только свои, произнес Первое Слово.

И в ту же секунду привратный чертог огласил чей-то мощный голос, глубокий и низкий бас; он произнес, обращаясь к Отону:

— Передай тем воям из верхних племен, что прячутся сейчас за твоей силой и храбростью, что нам нечего делить с ними, мы не станем трогать их обиталищных мест. Эта крепость останется единственной. А сейчас — уходи!

Думаешь, мы не чувствуем Талисман Тьмы рядом с твоим телом? Разве мы не помним ту силу, что родственна ему? Поэтому нам не о чем говорить. Ты смел и вступаешься за тех, кто просил тебя о помощи — поэтому уходи с миром. Но бойся вставать на пути нашего народа! Уходи же! Нам нет дела до вашего Мира. Мы ни с кем не враждуем и никому не помогаем, уходи!

— Тебе и твоим все равно не взять нас здесь, — прибавил другой голос. — Оглянись!

Все невольно повернули головы. И — о чудо! — на равнине стало светло, как днем; в темном до этого мига небе с шипением горели десятки взмывших над бастионами огненных шаров, пылавших ярким белым огнем. Как на ладони стали видны изготовившиеся к атаке ряды хеггского войска, а из разверзшихся исполинских каверн, мерно и тяжело ступая по пологим скатам, поднималось войско — не десятки, не сотни — тысячи; тысячи копейщиков и мечников, лучников и щитоносцев, пращников и еще каких-то непонятных, несущих здоровенные темные предметы, напоминавшие большие горшки; и вся эта громада в зловещем молчании разворачивалась, готовая встретить любой удар — как неколебимый утес, о который впустую разобьются самые яростные усилия любого шторма.

— Я пришел не для того, чтобы грозить вам, — нимало не растерявшись, с достоинством ответил Отон. — И ваших угроз я не боюсь также. Но почему бы нам не жить в мире, вам — и моим племенам? Вы не вмешиваетесь в дела верхнего мира — прекрасно, так не все ли равно вам, кто я и на чьей стороне? Вы стремитесь к миру в окрестных областях — вы его получите. И разве не хотели бы вы обменять ваши несравненные изделия, скажем, на доброе пиво, тонкую муку, прозрачное и ароматное масло? Не предлагаю вам золота, знаю, его у вас в сотни раз больше, чем у всех королей земных, вместе взятых. Но золото не положишь на тарелку! Почему бы нам не обсудить это?

— От чьего имени ты говоришь? — последовал вопрос, заданный вновь низким басом. — Ты король? Властитель? У тебя собственный народ?

— Нет, — ответил Отон. — Но я говорю от имени Свободной Области, что между Лесами Ча и Опустелой Грядой, на западе от этих мест. Путь неблизок, зато все земли, что разделяют нас — союзник моего повелителя. Торная дорога лежит между воротами моего города и вашей великой крепости. Почему бы нам не устроить так, чтобы в обе стороны двигались по ней торговые обозы, принося пользу и вам, и нам? Мир придет в окрестные горы, народ хеггов забудет свои обиды на вас… Разве не к этому стремились вы?

— Не дано тебе знать, человече, к чему стремимся мы, — громыхнуло в ответ. — Но мы обдумаем твои слова. Мы не любим торопиться, а потому приходи за ответом через две луны к этому месту и протруби в рог! Тогда ты узнаешь наш ответ! А теперь иди! Трое этих гномов присоединятся к тебе поутру. Иди же!

— Я никуда не уйду без моих спутников! — резко схватился за меч Отон.

— Мы не причиним им вреда, — с усмешкой отозвался невидимый собеседник.

— И запомни, гордый: ты жив только потому, что один из них произнес то, что должно.

Отон с лязгом вогнал меч обратно в ножны.

— Иди, иди же! — вновь раздалось в чертоге. — С этими тремя мы будем говорить дольше. Они сродни нам. И вновь повторяю: если бы не слова одного из них, ты бы уже простился с жизнью, надменный.

Фолко быстро обернулся к Отону.

— Неужто, половинчик?.. — проговорил предводитель негромко. — Воистину, Вождю необходим такой проводник, как ты… Я буду ждать вас три дня. Если вы не вернетесь — буду штурмовать!