Денис Юрин - Самый сердитый гном

Испустив вздох облегчения, принятый незнакомкой за стон, Пархавиэль снова открыл глаза и даже умудрился с первой попытки приподнять голову. Его одновременно терзали боль и смущение: резь в груди, шее и затылке перемешивались с неприятным осознанием своей беспомощности и слабости, которые у махаканских гномов было не принято выставлять напоказ перед женщинами.

– Слава тебе, о святой Конопий! Ты внял моим мольбам и не позволил погибнуть благородному воину! – громко заголосила женщина, как только Пархавиэль, шатаясь, поднялся на ноги.

«Странная она какая-то, больная, что ли? – подумал гном, обхватив обеими руками голову и крепко сжимая Раздираемые болью на части виски. – Спасли-то ее мы: я и еще какой-то там „благородный“, что и мне заодно загнуться не дал, а благодарит, дурочка, кого-то третьего, которого здесь вообще не было!»

Убедившись, что, прилагая некоторое усилие, может твердо стоять на ногах, а в глазах не так уж сильно и двоится, Пархавиэль огляделся по сторонам. Начинало светать. Солнце еще не взошло, но ночная мгла уже рассеялась. Он и сидевшая на коленях женщина находились в том же самом дворе, где произошло нападение. Однако ни трупа вампира, ни тел жертв не было. «Удивительно, – подумал гном, пытаясь найти логическое объяснение тому невероятному факту, что все еще жил, а на его теле не было ни одного укуса, только синяки, ссадины да разбитый о челюсть кровососа кулак, – почему твари не добили меня и оставили в живых женщину? Если их спугнули пришедшие на помощь жители, то почему мы все еще здесь и куда подевались трупы?»

У гнома было слишком много вопросов, а нити рассуждений путались между собой, обрывались или приводили в тупик новых вопросов. К счастью, странная женщина уже закончила воздавать хвалы неизвестному Пархавиэлю Конопию и обратила свой светлый лик к стоически державшемуся на ногах заступнику.

– Как чувствуешь себя, посланник Небес? – спросила женщина, с восхищением взирая на Пархавиэля чарующей синевой больших, немного раскосых глаз.

Зингершульцо огляделся и, только окончательно убедившись, что в дворике больше никого не было, решился ответить:

– Меня никто не посылал, женщина, я сам послался!

– Это не так, – прошептала незнакомка, загадочно улыбаясь. – Когда на нас с сестрами напали богомерзкие твари, я молила святого Конопия. Он послал мне спасителя… ТЕБЯ!

– Вот как, – пролепетал Пархавиэль, смущенно потупив взор.

Гном понял, что случай свел его со служителем церкви, и не знал, как себя вести. С одной стороны, он боялся обидеть симпатичную молодую девушку, решившую посвятить свою жизнь служению Высшим Силам, но, с другой стороны, не мог согласиться, что его иногда импульсивными, а порой просто опрометчивыми поступками руководил какой-то там Конопий.

– Не смущайся, – продолжала лепетать незнакомка, подзывая гнома движением руки. – Это великая честь быть посланником Небес, даже если ты и не осознаешь возложенной на тебя миссии! Подойди ближе и прими мое благословение!

– Не надо, мне и так хорошо, – пробурчал в ответ гном, чувствуя необъяснимый страх перед обрядом чужой веры. – Лучше расскажи, что здесь произошло, после того как я… то есть меня…

– Святой Конопий не оставил в беде посланного им на спасение невинных душ ратника, – опять начала изъясняться на привычном для нее церковном языке девушка, к великой радости гнома, все-таки поднявшись с колен и позабыв о благословении. – Когда силы твои иссякли, Конопий не дал Злу одержать вверх, он послал второго воина, величественного, как небесная высь, и красивого, как мученица София.

– Появилась женщина, – перевел сам для себя Пархавиэль. – А что произошло дальше?

– Повергшие тебя твари, исчадия ада, кинулись на нее, но Дева прочла божественное заклинание на неизвестном для непосвященных в таинство борьбы с темными силами языке, и упыри раболепно подчинились ее воле.

«Все ясно, – подумал гном, стараясь изобразить на лице самое что ни на есть почтительное и умильное выражение, чтобы ненароком не оскорбить чувств глубоко верующего человека. – Каталина все-таки решилась принять участие в моей судьбе и не позволила собратьям-вампирам добить мое бесчувственное тело. Что ж, хоть за это спасибо!»

– А куда делись тела убиенных подруг твоих и нечестивые останки успокоенной мною навеки грешной души? – задал вопрос Пархавиэль, стараясь изо всех сил соответствовать высокому званию небесного посланника.

– Дева забрала их с собой, чтобы подчинившиеся ее воле служители Зла предали останки мучениц земле, прежде чем сами навеки сгинут в геенне огненной, – ответила девушка, зачем-то вскинув руки вверх.

– Понятно, – произнес Пархавиэль, с опаской взирая на странное движение девушки. – А мне Дива, то есть Дева Небесная ничего не передавала?

– Передала, – утвердительно кивнула служительница. – Сказала, что ваши пути пересекутся на стезе служения Добру сегодня вечером.

– Угук, – произнес гном нечленораздельный звук вместо ответа, сопроводив его весьма выразительным кивком.

Он уже мысленно представлял, в каком свете будет представлено его сумасбродное приключение Мартину и сколько нареканий ему предстоит выслушать от ворчливого мага.

– А что-нибудь еще просила передать? – на всякий случай решил уточнить гном.

– Да, – ответила женщина и смущенно потупила взор, – но я не поняла. Наверное, это какой-то тайный язык, понятный только посвященным, а для всех остальных звучащий омерзительным набором похабных слов. Я дословно запомнила, но мой язык не осмеливается передать…

– Не утруждайся, почтенная, – успокаивающе похлопал Пархавиэль служительницу по руке, – я уже понял смысл послания.

Ситуация прояснилась. Каталина покинула его, то ли разозлившись из-за своевольной выходки, то ли просто испугавшись приближения рассвета. Как бы там ни было, а он снова остался один. Помахав рукой на прощание служительнице, Пархавиэль двинулся в путь. Он решил позже поразмыслить над сложной, запутанной игрой мотивов и приоритетов, движущих действиями вампиров, сейчас же перед ним стояла куда более сложная задача: прожить в городе день, дождаться заката и встретиться с Мартином в условленном месте, около виселиц на рыночной площади. Необычное место встречи было выбрано магом не случайно, у эшафота всегда толпилось много любопытствующих ротозеев, никто не обратил бы на слоняющегося поблизости гнома никакого внимания. Кроме того, стража не узнала бы Пархавиэля. Для служителей порядка все гномы были одинаковыми низкорослыми пакостниками, жалкими попрошайками и голодранцами, существами второго, а может быть, даже и третьего сорта, недостойными того, чтобы утруждаться различать их в лицо.