Олег Дивов - Ночной смотрящий

Котов и Зыков синхронно замотали головами.

– Ну, как хотите. Помните, я рядом, постоянно на связи, и со мной трое надежных бойцов. Если что, только позовите.

– Тогда давайте собираться, – резюмировал Котов. – Игорь, я пошел за шприцем. Работай кулаком.

– Начинается русская боевая фантастика, – пробормотал Долинский. – Никогда я ее не любил.

Замысел Котова был очень прост. «Мастер» средь бела дня вряд ли обеспокоится тем, что неподалеку бродят люди. Они для него не представляют опасности. Людям надо сильно растормошить «мастера», чтобы тот на них среагировал.

А вот насчет Долинского и Вовки у Котова имелись обоснованные сомнения. От «внутреннего радара» обычного упыря получеловек и оборотень заслонялись легко, но не учует ли их «мастер»? Вдруг он всполошится, если Вовка примется заранее, издали «глушить сигнал»? Здесь начинались вопросы, на которые Долинский не мог ответить. А Котов хотел получить гарантированный результат – взять «мастера» и использовать как приманку для остальных городских упырей.

Поэтому Котов рассудил, что легче всего подобраться к «мастеру» будет им с Зыковым. Они уже встречали эту нелюдь, не боялись ее и особенного воздействия на мозг в прошлую стычку не ощутили. «Не на что оказалось воздействовать», – прокомментировал Долинский. «Просто было уже светло», – скромно заметил Котов. «Да, но все равно вы удрали, не добив его. Думаешь, по собственной воле? Это он вас оттолкнул. Не беспокойся, когда «мастер» поймет, что дело пахнет жареным, он тебя изо всех сил шандарахнет. Покажет, на что способен. Даже в светлое время суток». – «Этого я и хочу добиться. Больно сделать ему, суке, больно, понимаешь?»

Прикрыть людей в ответственный момент должен был Вовка. Его талант «глушилки» оказался решающим. Без Вовкиной помощи «мастера» пришлось бы брать Долинскому, в одиночку. Малейшая оплошность могла стать для него роковой, и тогда все шло насмарку.

А так получился четкий и вполне реализуемый план, расписанный почти до минуты. С одним недостатком – он обрывался в районе часа дня, а затем предполагалось действовать по обстоятельствам.

Долинский изначально думал превратить особняк в мышеловку и ближе к вечеру его сжечь или взорвать, однако по этому пункту столкнулся с упорным сопротивлением Косого. Да, ничто не мешало «ночной команде» поступить как ей заблагорассудится. Но некоторые рассчитывали при удачном исходе дела остаться в городе. А Косой слыл человеком щепетильным и всегда осложнял жизнь тем, кто нарушал договоренности. Долинский намекнул, что Суслик все равно из дома съедет. «Это не принципиально, – отрезал Косой. – На моей территории десять лет ничего не взрывалось. И не будет! Я сказал». – «Шухера опасаетесь!» – поддел его Котов. Мафиозо в ответ раздраженно фыркнул. «Я обещал народу спокойную жизнь. И я ее обеспечу!» Оказалось, Косой еще и депутат.

Олежка очень хотел участвовать в акции своими бойцами, но его помощь отвергли, побоявшись, что гангстеры наломают дров с непривычки. Вампира бить – это вам не арбузную лавку рэкетировать. А кто-нибудь, глядишь, и заразу подцепит, бегай за ним потом.

Косой явно обиделся, но спорить не стал. Глядя на него, Лузгин никогда бы не подумал, что этот воспитанный и сдержанный мужчина гонял по городу поливалки со святой водой. А теперь он взваливал на свои плечи организацию самой грязной работы. Конечно, в обмен на гарантию невмешательства от генерала. Котов, например, подозревал, что трупов из дома Суслика вынесут несколько больше, чем туда зайдет живых. «Вы просто, извините, дурак какой-то, гражданин начальник, – надменно отвечал ему Косой. – Тогда я сам взорвал бы эту халупу. Больно мне надо возиться с кровавыми ошметками! Вы поймите, у города ре-пу-та-ция! Тихое место и все столичные удобства. Здесь лет через пять будет – ого-го! Сюда москвичи переезжать начнут! Вот я еще химзавод прикрою, все равно еле пыхтит…» – «Кстати, да, второй год не воняет совсем, воздух как на курорте». – «Ну я же фильтры там поставил, фильтры! Разориться можно! Подготовим новые рабочие места – и на фиг эту химию…» – «В мафии рабочие места подготовите? Перекуем, так сказать, химиков на вымогателей?» – «Слушайте, Котов, я про вас тоже знаю пару гадостей, но я ведь молчу!»

Был, конечно, в отказе брать на дело гангстеров и некий моральный подтекст. Котову идти в бой вместе с уголовниками казалось западло, а Долинский ими брезговал. Но эту лирику заслоняли разумные доводы. Первый контакт с упырем всегда лотерея. Какую реакцию выдаст человек, пусть вооруженный и привычный к драке, спрогнозировать невозможно. В небольшом закутке, где должен был решиться исход противостояния, Котов хотел видеть только проверенных. Он даже Вовку записал в команду с оговорками, а по поводу Лузгина отозвался весьма уклончиво. Внимание журналиста ему льстило, но если оный журналист вдруг не туда стрельнет, не того стукнет или не вовремя испугается…

«И вообще там будет слишком много крови, – сказал Котов. – Я уж на что привычный, и то иногда крыша едет, к доктору на поклон бегаю. А у тебя нервы гражданские, тонкие».

Лузгин уже сам опасался предстоящего. Он еще ночью почувствовал, что ему вампирская катавасия надоела дальше некуда. Видимо, нервная система перегрузилась впечатлениями и просила отдыха.

Но все-таки он был обязан досмотреть это кино до конца.

Даром, что ли, играл в нем роль второго плана.

Сначала потемнело в глазах. Потом в голову вгрызся отвратительный скрежет. «Господи, – подумал Лузгин, судорожно цепляясь за подлокотники кресла, – отсюда до особняка километров пять, если не больше! Как же там ребята?!» И тут отпустило. То ли «мастер» умер от натуги, то ли включил свою «глушилку» Вовка. «Мастер» был нужен живой, но сейчас Лузгин от души желал ему провалиться сквозь землю. Он не хотел видеть это чудовище, не хотел ехать помогать, ничего уже не хотел.

Грэй участливо лизнул его в руку. Но сил не было погладить в ответ пса.

Минут через пятнадцать у калитки загудели. Лузгин заставил себя встать из кресла, взял ружье и на заплетающихся ногах побрел к машине.

Это была «Волга» Долинского, за рулем сидел водитель, бесцветное лицо которого Лузгину так и не удалось запомнить.

– Шеф сказал вам отдать, – водитель не глядя сунул назад короткую помповую гладкостволку с пистолетной рукояткой, похожую на зыковскую, только фирменную, дороже раз в десять. – Там очень тесно, вы со своим не развернетесь. Перезаряжайте. Ружье оставьте здесь, я за ним присмотрю.

Рука водителя сильно дрожала. И передачу он не с первого раза воткнул. «Волга» рыкнула и, отчаянно мотая кормой, пошла ввинчиваться в тесные переулки.