Юлия Фирсанова - Работа для рыжих

— Универсального антидота у меня имелась только одна доза, впредь советую быть осторожнее, — проронил Киз, вставая. В пальцах у него поблескивала пустая махонькая ампула-шприц не совсем привычной формы с длинной иглой.

— Спасибо, — поблагодарила я, мелкими глотками отпивая воду из кружки, поданной Гизом. У моего киллера, если судить по колыханию жидкости, ощутимо подрагивали руки. — Можешь внести стоимость лекарства в счет оплаты как стоимость медицинской услуги, не включенной в стандартный пакет бодигарда.

— Обязательно, — процедил мужчина. В темной зелени глаз сверкнула молния.

— Чего опять злишься-то? — вяло поинтересовалась я, одной рукой поглаживая сильфа, пальцы второй отпустили кружку и переплелись с пальцами Гиза. — Если жалеешь, что спас, надо было раньше думать. Стоило только не найти в личной аптечке ампулу…

— Дуреха, — сплюнул в дорожную пыль рядом с моей ногой Киз и отошел к Буяну, пожалуй единственному из нашей компании, кто вел себя в данный момент тихо и мирно.

— Прости, — извинилась я перед Гизом, сжавшим мои пальцы куда крепче, чем следовало бы, выдавая состояние мужчины, внешне почти спокойного, если не считать цвета лица.

— За что? — удивился он, разглядывая мое лицо так, словно видел в первый раз или оно было какой-то личной святыней, которую он потерял по небрежности, долго искал и вот наконец нашел.

— Я заставила тебя волноваться.

— Волноваться? — Мужчина скривил в горькой улыбке губы и отпустил мою пережатую конечность. — Да…

А потом склонил лицо к моему плечу, прижался лбом и замер так на несколько секунд. Неподвижный, если бы не гулкое биение сердца, казавшийся каменным. Я положила руку ему на голову, погладила, мягкие пряди скользили между пальцев. Фаль продолжал дрожать, наконец тоненький голосок сильфа, звенящий от напряжения, торопливо вывалил горсть слов:

— Прости меня, Оса, прости за то, что принес цветок со звонкой! Я потом так испугался, так испугался, что не смог рассыпать пыльцу, чтобы тебя вылечить! Ты меня прогонишь теперь? Совсем прогонишь?

— Фаль, о чем ты говоришь, глупый? Ты мой друг, как я могу тебя взять и прогнать ни за что ни про что? Ты еще так молод по меркам сильфов, никто не ждет, чтобы ты творил магию в совершенстве! — Я ласково погладила паренька. Все-таки какой же он еще ребенок, несмотря на свои сотни лет за крылатой спинкой против моей неполной четверти века.

— Ты не сердишься? — Зеленущие, полные слез и молчаливой надежды глаза пытливо уставились мне в лицо.

— Ни капельки, — заверила я малыша.

И серые, ставшие после моего выздоровления голубовато-зелеными с темно-синей каемкой крылышки засияли тысячей разноцветных солнышек. Я даже зажмурилась, опасаясь ослепнуть. Фаль, забыв про недавний страх и волнение, счастливо засмеялся, взмыл в небо и выдал несколько головокружительных кульбитов на зависть всем воздушным акробатам вселенной. А потом и вовсе принялся носиться над дорогой и лесом, изливая радость в стремительных движениях странного не то танца, не то полета.

— Как ты? — хрипло, кашлянув и повторив вопрос, уже почти нормальным тоном поинтересовался Гиз.

— Почти в порядке, горло немножко болит и спина, ушиблась. Ну со спиной мне, думаю, Дэлькор поможет, он по синякам и растяжениям большой спец, — вынесла я себе окончательный диагноз-вердикт.

Жеребец повернул голову и ласково дунул мне в ухо, даже лизаться не стал, наверное, опасался применять физическое воздействие разновидности «терка обыкновенная» к травмированной хозяйке.

— Отлично, я… мне отойти на минутку надо, — сказал Гиз и быстрым шагом скрылся среди деревьев справа от дороги.

— Мокрая, хоть выжимай. — Я поморщилась от неприятного ощущения влажной от пота одежды, липнущей к телу, для полноты ощущений продуваемой ветерком.

Вот под дождем, мокрая насквозь, могу часами гулять (главное потом рюмочку хорошего кагора выпить), а стоит чуток пропотеть, так тут же тянет переодеться. Неприятно! Потому так не люблю общественно-пахучий транспорт в суровую летнюю пору, хоть пешком иди, чтобы не нюхать невообразимое амбре «несвежий пот энд литр духов/одеколона».

Порхающий Фаль просыпал на мое бренное тело горсть бледно-голубой пыльцы. В следующий миг магическая субстанция испарилась, оставив ощущение прохлады и свежести. Я и одежда были чисты и чуть ли не отглажены. Раньше, чем я успела поблагодарить сильфа, он исчез из поля зрения. Даже свинка потопала куда-то в кусты.

— Почему ты магией себя не вылечила? — Киз будто ждал, когда уйдет основная масса свидетелей, чтобы начать пытку вопросами. Говорил он негрубо, но подозрительно. Может, считал, что я нарочно инсценировала эпизод с укусом ради достижения неведомых, объяснимых лишь с точки зрения профессионального киллера целей?

— Когда очень больно и мутится сознание, невозможно сосредоточиться, — ответила я не мудрствуя лукаво. — Самолечение рунами у меня всегда плохо выходило. Так-то супрастин в сумке на всякий случай лежит, я Гизу говорила, но сегодня таблетки оказались бы бесполезными, а для инъекций ничего нет. Ты мне сегодня жизнь спас.

— Оса, Гиз, он… он, кажется, плачет. — Носившийся по окрестностям яркой кометой сильф-чистильщик завис рядом с совершенно растерянной миной.

— Случилось что-то? — Я собралась вскочить, но на деле только поднялась и сразу закачалась тонкой рябиной из песенки. Пожалуй, бежать куда-то было рановато. Это подтвердила и занывшая с утроенной силой спина.

— А то не догадываешься? — скривился Киз. — Не поняла еще? Ему без тебя смерть.

— Ой. — Осознание очевидного факта было как удар по лбу большим и тяжелым предметом. Я уже в стоячем положении привалилась к горячему боку предупредительно поднявшегося коня. — Тэдра Номус! Если со мной что-то случится, они его убьют! Но что же делать? Я не могу гарантировать свои жизнь и здоровье на сто процентов, вечная жизнь и бессмертие — это для богов. — Киз, слушай, а если я на всякий пожарный завещание составлю, чтобы его не трогали, — поможет?

Тот прикрыл глаза, глубоко вздохнул, будто не я, а он мучился кислородным голоданием, и голосом терпеливого доктора, общающегося с очередным «Наполеоном» в желтом доме с мягкими стенами, сказал:

— Тэдра Номус за ним не придет. Мой брат намертво связал свою судьбу с тобой, и этот узел уже не разрубить. Я опоздал. Поэтому хватит кудахтать, лучше постарайся выжить, чтобы мне не пришлось хоронить родича.

На «кудахтать» я даже забыла обидеться, да и Гиз уже выходил на дорогу — снова спокойный, собранный, и не скажешь, что его что-то расстроило. Никаких покраснений в области глаз а-ля «соринка попала» не наблюдалось. Фаль по-тихому опустился на плечо, зарылся в волосы и замер, даже крылышки сложил, чтобы они меня не слишком щекотали.