Маргарет Уэйс - Братья по оружию

Сейчас Рейстлин не мог уйти от Хоркина, делом чести было выполнить условия договора с бароном. Но тут подворачивался прекрасный шанс стать знаменитым, и кто знает, если он произведёт благоприятное впечатление на мага… Красная Мантия мог бы выкупить его контракт и немедленно сделать Рейстлина своим учеником.

Все юные состоят целиком из мечтаний…

Глядя сквозь щёлку приоткрытого полога, юноша увидел только красные пляшущие языки пламени в плошке с ароматным маслом и услышал свистящее дыхание.

Глубоко вдохнув, Рейстлин собрался предстать холодным и опытным профессионалом. Он переложил кувшин с цыплёнком в руку, которой держал посох Магиуса, и осторожно откинул полог.

— Это ты, слизняк? — прогрохотал голос изнутри. — Если так, прекрати трясти эту дешёвую тряпку и докладывай. Что ты нашла в том проклятом Храме?

Рейстлин очутился в неудобном положении. Юноша должен был признаться, что он не ожидаемый «слизняк», и только после этого представиться. Хуже того, его лёгкие начало жечь огнём, поэтому Рейстлин прочистил их одним резким громким кашлем и решил притвориться, что ничего не слышал.

— Извини, что побеспокоил тебя, мастер, — произнёс он с облегчением, чувствуя, что судорога отступает. — Меня зовут Рейстлин Маджере, и я маг Ложи Красных Мантий на службе барона Айвора Лэнгтри. У меня есть различные свитки, артефакты и смеси, и я прибыл, чтобы узнать, не захочешь ли ты вступить в обмен?

— Пошёл в Бездну!

Совершенно сбитый с толку грубой репликой, Рейстлин тупо уставился на полог шатра. Что бы он ни прокручивал в уме, а такой встречи не ожидал. Юноша встречал мало магов, но даже великий и могучий Пар-Салиан не отказал бы себе в возможности узнать что-то новое. Одно любопытство должно было заставить странного мага высунуть нос из шатра и хотя бы осмотреть товары.

Рейстлин осмелился заглянуть внутрь, надеясь увидеть своего собеседника. Красная Мантия сидел, откинувшись в глубоком кресле, почти скрытый тенями.

— Может, ты не так понял меня, мастер, — как можно мягче произнёс Рейстлин. — У меня с собой много магических предметов большой силы, многие необычайно редки…

Внезапно он услышал звук, словно закипел большой чайник, затем сердитый шорох одежд — и полог шатра отлетел в сторону, сорванный могучим ударом. Огненные глаза глянули на него из темноты, ярость ударила подобно горячему ветру.

Рейстлин невольно отступил на шаг.

— Оставь меня в покое, — прорычал Красная Мантия, — или, клянусь Тёмной Королевой, я сам отправлю тебя в Бездну!

Внезапно его глаза расширились, а яростные слова замерли на губах. Боевой маг смотрел не на Рейстлина, а на посох в его руках. Что касается самого Рейстлина, то он изумлённо воззрился на появившегося перед ним Красную Мантию. Оба замерли, не говоря ни слова, наблюдая вещи, которые не собирались увидеть.

— Чего ты на меня вылупился? — первым опомнился Красная Мантия.

— Я мог бы задать тот же вопрос, мастер, — поколебавшись, ответил Рейстлин.

— Ты мне неинтересен, слизняк, — пророкотал Иммолатус, и это было достаточно верно — на человека он бросил только мимолётный взгляд, сосредоточившись на посохе.

Первым желанием дракона было схватить посох и немедленно сжечь хозяина. Его пальцы задёргались, заклинание вспухло на языке, но Иммолатус смог противостоять первому порыву — убийство человека оставило бы жирный чёрный след у его шатра, вызвав ненужное внимание и расспросы. Но больше всего ему хотелось выяснить о посохе побольше, а жирное пятно плохо отвечает на вопросы.

Он понял, что необходимо будет проявить эту… Как её всегда называла Ут-Матар? Дипломатию! Он должен применить дипломатию в отношении этого человечишки. Это будет трудно, потому что на самом деле Иммолатусу хотелось распороть слизняка вдоль и вскрыть ему черепушку остро заточенным когтем.

— Тебе лучше войти, — пробормотал Иммолатус, полагая, что это необычайно радушное приглашение.

Рейстлин остался стоять, где стоял, не пошевелившись. Он начал привыкать к своему извращённому зрению, смотря на мир сквозь зрачки в форме песочных часов, заставляющих все умирать под властью времени. Глядя на этого мага, а ему не исполнилось и сорока, Рейстлин должен был видеть Красную Мантию морщинистым и старым, а вместо этого он видел словно размазанный портрет, где два лица никак не могли соединиться в одно. Неведомый художник позволил своим краскам лечь как попало, сливаясь и размазываясь одновременно.

Одним лицом было обычное лицо мага, другое лицо пряталось за ним, но Рейстлин улавливал что-то ярко-красное, нестерпимо алое. Во втором лице было что-то от рептилии, так же как и в первом, хорошо видном. Юноше показалось, что если бы он сосредоточился, то смог бы ясно различить и второе лицо. Но каждый раз, когда он пытался так сделать, второе лицо плыло и пряталось в чертах первого. Но глаза у этих лиц были одинаковые, ярко-огненные, бушующие, смертельно опасные. Впрочем, все маги очень опасные люди…

Немного поразмышляв, Рейстлин вошёл внутрь по той же самой причине, по которой был приглашён, — им двигало любопытство.

Высокий и худой, Красная Мантия прошагал, шелестя дорогими одеждами, к маленькому стулу в конце низкого стола и сел, резким жестом показав Рейстлину на второй стул. Его движения, были и изящны и неуклюжи одновременно, под стать двойному портрету. Лёгкие движения — порхание пальцев или небольшой наклон головы — были исполнены непередаваемой грации. Другие, например усаживание за стол, были затруднены и нарочиты, словно непривычны ему и должны тщательно контролироваться.

— Показывай, что принёс, — проговорил Иммолатус. Решивший разобраться в этой тайне до конца, Рейстлин не ответил, молча глядя на Красную Мантию и сжимая в руках свитки и корзину.

— Чего, во имя Бездны, ты снова уставился на меня своими уродливыми глазами? — раздражённо спросил Иммолатус. — Ты пришёл торговать, так давай показывай! — Он нетерпеливо провёл по поверхности стола длинным ногтем указательного пальца.

Его интересовал только один предмет в шатре, и это был посох Магиуса. Но сначала надо было узнать о человеке побольше, особенно о том, представляет ли он, чем владеет. Конечно, Иммолатусу уже встречались люди, владевшие посохом, — его память была так же остра, как и зубы. «Посмотрим на новенького…» — решил дракон.

Рейстлин опустил взгляд, решив воздержаться от комментариев относительно двойной внешности сидящего перед ним мага. Он старше и опытней, к чему лишние вопросы. Рейстлин чувствовал, что стоит посреди вихря магической энергии, сила бурлила и потрескивала вокруг, и вся она исходила от сидящего перед ним мужчины. Даже в присутствии главы Конклава ему не доводилось выдерживать подобный магический шторм. Рейстлин лишний раз осознал своё ничтожество и решил расшибиться в лепёшку, но стать учеником этого человека.