Смерть - лучший учитель - Крис Войт
Я проснулась на заре от ощущения, что сегодня особенный день. Но если прежде такое предчувствие касалось великих праздников или чего-то приятного, то теперь же было наоборот. Третий курс закончен. Я все еще парализована и не могу ходить. И сегодня я уезжаю обратно в Хермет, где меня встретит дух и данное ему обещание. А в моем доме куча лестниц. В самом городе масса ступенек, парапетов и отвесных переходов. Портовый перевал не рассчитан на калек.
Магия воздуха вынесла меня с постели, расчесала и заплела волосы, вода нежно умыла мое лицо, шею и руки, но в зеркале отражение пустыми глазами оглядело комнату. Спокойствие медленно переросло в апатию и отчаяние. Я так давно ждала, когда же меня накроет безысходность и депрессия. Она подкралась в самый неподходящий момент. Шар воды безвольно растекся по полу, а ветер стих, оставив косу недоплетенной. Руки, словно вновь парализованные, безвольно упали на колени, свет вокруг померк.
Кого я обманываю. Мне больше никогда не быть боевым магом, и даже настоящей принцессой не стать, как мечтал мой отец. Нужно оставить Натаниэля, отпустить. Не потому, что я теперь беспомощна, но оттого, что чувство вины сожрет его заживо. Каждый раз, глядя на мое кресло, он будет думать о своем опоздании, о непредусмотрительности, да Вардан знает, о чем! Пусть половину, если не больше, он придумал сам, все равно его будут терзать изнутри эмоции и боль.
В те минуты думалось о каких-то глупостях и мелочах. Зато обо всем разом. Что больше никогда я не почувствую сильную руку на талии и музыка, как река, не унесет меня вдаль бального зала по льду начищенного паркета. Что я не смогу нырнуть глубже всех братьев в ледяное Великое озеро у подножия Крелонтена. Что дальние дороги не спружинят у меня под сапогами влажным грунтом и не уведут в невиданные прежде земли. Что…
Ничего, ничего уже не повторится. Жизнь перешла на новый рубеж, и нужно как-то продолжать движение, то ли ползком, то ли в пропасть вниз головой.
Мне казалось, что я падаю. В темную, ледяную бездну, и уже никогда не достигну дна. И будут только снег, ветер и черные камни скал, пролетающие мимо в снежной круговерти.
От черных мыслей отвлек Арчидоз, стоящий на пороге и рассматривающий меня, как неведомую зверушку, пристальным и странным взглядом. Дракон был как никогда серьезен, он не нес привычную чепуху, вроде «моя госпожа грустит, кого нужно съесть, чтобы она развеселилась?». Не гримасничал и не шутил, не прикидывался юным мальчиком, чей облик выбрал. Просто смотрел желтыми глазами из-под почти человеческих ресниц, стоя в дверном проеме. И молчал.
— Привет, — хрипло сказала я. — Ты, скорее всего, уйдешь. Я прочитала в библиотеке, что черные драконы, олицетворяющие битву и мощь, служат лишь сильнейшим из людей. А я сейчас едва ли тяну на эту должность.
Я глянула на свои руки, на недоплетенную косу на плече.
— Ты был отличным спутником и другом, надеюсь, моя компания тебя тоже радовала. И хоть чему-то ценному научила. Черные драконы… куда они уходят? В свои чертоги?
— Есть далекие горы на юге, там много действующих вулканов и небо черное от пепла. Там живет мой народ, — ровным голосом ответил дракон. А у меня в груди что-то оборвалось, как перетянутая тетива. Минус один. Возможно, даже к лучшему. Стоит начать жизнь заново, с другими приоритетами и людьми, невзирая на тяжкую боль в сердце от потери. — Нам пора, вы готовы, госпожа?
— К чему?
— К дороге, — ответил Арчидоз. Затем подождав минуту, добавил: — Я лишь ответил, куда уходят и где обитают черные драконы. Мои слова не значат, что я ухожу от вас. Госпожа была и остается самой достойной и сильной.
Он встал передо мной на одно колено, словно на посвящении в рыцари, и заглянул в мои глаза.
— Если у вас больше нет ног, то всегда будут крылья. Если вы не можете ходить, то все еще можете летать. Пусть земля вас отвергла, небеса остались безраздельно вашими. Нашими.
Часть 5
Четвертый курс. Крещение болью. Глава 34
Я лежала на спине дракона, в основании шеи, привычно упершись нечувствительными пятками в нагрудную пластину и вытянув руку, ощущала ветер, бьющийся в ладонь. Внизу проносились осенние холмы, крыши ферм и небольших домов, верхушки желтых деревьев. Стальные клинки рек, пронзающих холмы, холодно сверкали в свете солнца.
Сверху мир воспринимался совершенно иначе, а проблемы казались такими глупыми и несущественными по сравнению с бесконечным размахом небес. Через десять минут полета я приподнялась, оттолкнувшись руками, и села. Ветер трепал отросшие волосы и пытался залезть под куртку, как нахальный поклонник в таверне, а облака летели нам во след, силясь догнать.
Солнце медленно ползло с запада на восток, пока мы обгоняли само время сильными взмахами черных крыльев. Земля внизу казалась такой мелкой, что чудилось, будто вот та гора — всего лишь камешек на ладони, а внутреннее море — лужа на зеленом лугу.
Лишь через час полета я обратила внимание: мы летим не в Хермет. Возникшее было предположение, что Арчи взял курс на Лидор, тоже не подтвердилось. И по прошествии получаса я просто доверилась своему дракону и перестала думать о конечной цели. Миры и ландшафты сменяли друг друга, и лишь небеса оставались одинаково величественными. Сияли ли на них звезды, светило солнце, мрачнели грозовые тучи или из серого полога сыпался снег — их размах, ощущение свободы и безграничности не переставали меня поражать.
Пожалуй, стоило лишиться почти всего на земле, чтобы вновь влюбиться в небо. Как прежде, в далеком детстве, двадцать лет назад, когда подросший Арчи, еще сам ребенок, впервые вознес меня над белыми шпилями дворца в полуденное небо Лидора. Я в первый раз увидела замок сверху, обнаружив несколько почти незаметных снизу внутренних двориков и тайных переходов. Я с удивлением смотрела на узорную ткань цветников, паутину улиц города, мохнатые горы, поросшие лесом, и море. Оно казалось еще более необъятным, чем с суши, и несло свои блестящие волны куда-то в вечность.
С тех пор полет с каждым днем становился все обыденнее, пока не превратился в самый банальный для меня способ передвижения. И вот вновь, как в первый раз, Арчидоз вознес меня в небеса, а я, как впервые, смотрела вокруг и не могла наглядеться. Каждый порыв
