Оборотень на диете или я ушла, и все наелись - Анна Гвезда
Далее ни в чем особо не сомневаясь, так как была занята скорбными думами о Келе, я вяло поинтересовалась у мистера Гроупа не слишком ли твердые поля у его стетсона и не будут ли они ему мешать спать, чем ввела беднягу в немалое замешательство.
С распаковкой и раскладкой нового товара тоже не заладилось, совершенно уверенная в своей правоте, я выложила в мужском отделе сапоги расписанные розами. Пришлось выслушивать визгливые выкрики мистера Уайта, о том, что он не голубой.
Венцом моих злоключений была соль в кофе для миссис Чо. Вежливая китаянка выпила пойло до дна, мельком поинтересовавшись у сконфуженной Ники столь странным рецептом кофе.
Я как могла, извинялась перед Николь, и клятвенно обещала быть собранной завтра, уже морально готовясь получить расчет. Но Николь махнула рукой
- Да, ладно, у всех первый день трудный. И потом, когда я влюбилась в Рея, то на первых порах вела себя точно также.
Моя реакция на такое снисхождение оказалась двоякой. С одной стороны, я была благодарна ей за понимание, с другой расстроилась, любое упоминание о Келе, пускай даже завуалированное, отзывалось болью в сердце, нестерпимой болью. Будто черную дыру во мне прожигала электрическая молния.
Распрощавшись с терпеливой Николь. Я зашла в гости к Терезе Аливарес. Но кулинария не шла мне в голову, буравящие взгляды Гильермо, который вертелся около матери, вызывали сильнейшее раздражение
- Прекрати на меня пялиться – зло сказала я наглому мальчишке, когда Тереза отлучилась из кухни – Без вариантов. С таким же успехом влюбленная белка может смотреть на гризли.
Гильермо шутку юмора не понял, и, по-моему, сильно обозлился, потому я во избежание конфликта поспешила ретироваться из гостеприимного дома Терезы, тем более, что кормежку Бена еще никто не отменял.
Вечер прошел не очень. Бен с тоской смотрел на предложенные блюда. Как обычно я кормила его мясом в красном соусе и картошкой. Готовить что-то незнакомое сегодня я не решилась.
Вечером у себя в комнате я предприняла попытку разрыдаться, и напугать Бена, но на счастье позвонил Кел. Протяжные звонки меня немного успокоили, и я заснула.
Ночной кошмар был одуряющим, всю ночь я пожирала знакомых и незнакомых людей. Чего и стоило ожидать. Впрочем, прозрение, как всегда пришло с опозданием, когда следующим утром я обнаружила себя на кухне с аппетитом пожирающую кусок сырой говядины, я вспомнила, что забыла выгулять зверя. Глядя на свой живот, я пообещала, что ночью, мы обязательно немного поохотимся, и на том снова оказалась в прострации. Как прошел день не помню.
Вечером я очнулась в кафе. Уж не знаю как, но, похоже, Николь каким-то образом удалось затянуть меня сюда после работы, поесть тортика. В результате милых посиделок, местный кавбой взялся учить меня играть бильярд. Я вяло отбрыкивалась, но по большому счету мне было все равно. В результате взяв кий, я наступила на ногу своему кавалеру, и так ударила по шару, что деревянная палка треснула, а шар ласточкой срикошетил по чучелу лося, а затем угодил прямехонько в голову официанту.
-Знаешь парень меня учить себя не любить. Займись лучше чем-нибудь более мирным – сказала я, и, подхватив Николь, поспешно вышла из кафе.
Третий день прошел вроде бы без приключений. Хотя сильно подозреваю, что находясь в полном отупении и при отсутствии должного восприятия реальности, я просто ничего не помню.
Как ни странно из ступора меня вывел Бен. В грубой форме он спросил, какого лешего я варю картошку вместе с макаронами. Его гневная тирада подействовала на меня, как удар хлыста. Я извинилась, поставила кастрюлю в раковину, и быстренько отправилась читать письмо.
ГЛАВА СОРОКОВАЯ РЕЖИНА
Достав конверт из-под кровати, я долго, тупо его рассматривала. Он был запечатан будто в прошлом столетии. Толстая бумага, скреплена красной восковой печатью, на которой был выдавлен незнакомый герб. Дрожащей рукой я сломала печать и приступила к чтению. Письмо написано чернильным пером по-французски, мелким неразборчивым почерком бабушки. Режина как всегда была лаконичной и жесткой. Содержание данного чтива, не то что поразило меня, а повергло в состояние глубокого шока. Правильно, что я откладывала так долго, нельзя без подготовки читать леденящая душу историю, по сравнению с которой легенда о воинах кошках, просто детские страшилки.
Письмо, которое я прочитала не один раз, потому как понять и поверить с первого раза не получилось, начиналось так:
«Эшли, если ты читаешь это послание, значит, ты стала волком. Имеешь право знать историю своей семьи. Распорядись данными знаниями правильно и с умом.
Где-то в середине 17 века во Франции твой прадед Бриан де Монтивлье, граф ди Аквила был укушен вервольфом».
«Не слабое начало!» - тупо подумалось мне.
«Это были смутные времена, фронда, король Луи 14 боролся за трон, его дворяне разделились на два фронта, в стране царил полный беспорядок. Бриан не принимал участия в дворцовых интригах, он жил с сестрой и женой в своем замке, расположенном в глухом уголке Аквитании, вдали от Тулузы. Его единственным увлечением была охота. Ему даже дали прозвище – «гроза волков». Человеком он был жестким и несдержанным, подчас даже жестоким, собственная жена и сестра его откровенно боялись, крестьяне скрыто ненавидели. Находил он общий язык разве, что со своей собачьей сворой.
То что, он стал порождением зла, выяснилось не сразу. Одним летним днем он вернулся после охоты очень поздно, сильно пораненный и злой. По его словам он подвергся нападению огромного волка, и был очень раздосадован, что не смог с ним совладать. Волк просто укусил его за ногу, и ушел, исчез. Рана Бриана долго не заживала и кровоточила. А потом во время полной луны, в деревне стали происходит странные убийства, потрясающие своей жестокостью. Местные подозревали, что в окрестных лесах орудует огромный хищник, который не боится людей, огня и ружей. Его пробовали изловить, но безуспешно. Тогда крестьяне пошли на поклон к своему хозяину, Бриан не стал их слушать и выгнал, на следующее утро тела парламентеров нашли растерзанными и
