Божественная семейка - Хелена Грин
Обмен любезностями прервало появление Амелис. Вовремя.
Вместе с Йорх вплыл десяток светлячков, тут же разлетевшихся по помещению… которое оказалось чем-то вроде подвала или вообще — пещеры. Очень не хватало возможности покрутить головой, чтобы рассмотреть окружение.
— Уже очнулись? — глянула на них Йорх. — Замечательно. Мы скоро начнем.
Говорила она буднично, словно не было ничего странного в их ситуации. Словно жертвоприношение для Амелис — обыденность.
Это выбивало Инру из равновесия.
— Зачем? — только и спросила женщина, устремив на Йорх разочарованный взгляд.
Зачем убийства студентов? Зачем еще одно — сейчас? Зачем ты обратилась к темным богам, ты ведь целенаправленно искала информацию о хаоситах и их ритуалах, ее не найти в открытом доступе? Или тебя склонили на свою сторону жрецы?
В чем смысл этой бессмысленной жестокости?!
— Брось, Инра, — слабо улыбнулась Йорх, повернув голову. — Мы не в романе о великих героях, чтобы я раскрывала свои мотивы.
— Вот уж не думала, что ты этим увлекаешься, — бросила Инра.
Как оказалось, об Амелис она не знала многого. Упущение, однако…
— Хорошо, — вздохнула женщина. — Тогда ответь хотя бы, как исследователь — исследователю. Как? Как ты спрятала знак? Как смогла обойти артефакт, выявляющий хаоситов?
— А об этом-то вы откуда узнали? — процедил де Вир.
Инра не видела выражение его лица, но голос выдавал дикую смесь презрение и ярости. И надо же — что-то подсказывало — не к ней.
— А вот твой голос, шавка Файворкса, я бы предпочла слышать только в виде криков отчаяния, — холодно произнесла Йорх, проведя по воздуху рукой.
Инра не понимала, какое заклинание она использовала, но больше де Вир не издал ни звука.
Амелис повернулась к ней полностью.
— Я мастер артефакторики, — ответила она снисходительно. — Неужели ты считаешь, что я не сумела бы создать артефакт, деактивирующий тот, сигнальный? Не говоря уже о том, что я собственноручно отдала тебе инструкцию к его созданию.
Амелис подошла к распластанным в ритуальном круге магам и присела напротив Инры.
— Удивлена, что ты еще способна задавать вопросы, — отбросила Йорх со лба Инры непослушную прядку.
Та следила за ее действиями в напряжении.
— Мой жених превратился в послушную марионетку всего через месяц, как змея появилась в его доме. Ты оказалась стойкой.
Жених? Не тот ли это жених, от которого Амелис убегала в панике? Или все это было фарсом, пылью в глаза, чтобы исчезнуть из зала под благовидным предлогом?
Инра прикусила губу.
Знаки… Знаков было столько, что догадался бы даже самый ленивый — только Инра упустила их из виду.
И… постойте-ка. Змея? Какая змея?
Инра пыталась выловить из памяти
— Статуэтка из оникса, — скривила женщина губы в усмешке.
— Ты слишком настойчиво пыталась узнать о моих покровителях, — будто бы даже с сожалением покачала головой Амелис. — Столько книг об их деяниях перечитала, наверняка можешь по именам каждого назвать…
— Их имена стерты из истории!
— Да, герои войны неплохо постарались, — обнажила зубы в жестокой усмешке Амелис, теряя прежний отстраненно-спокойный вид. — Но ничего. Скоро они вернутся и все, кто посмел забыть, отречься от них, кровью поплатятся за свою ошибку! И ни боги, ни… ха!.. великие архимаги современности, — явно передразнила неизвестного оратора Йорх. — Никто не сможет им помешать!
В глазах Амелис плясали искры безумия, которых — Инра уверена — та даже не замечала.
Этим и был опасен Хаос и его преемники — темные боги. Своим последователям они даровали огромную силу, почти даром — по крайней мере, так казалось вначале. Только верь, да приноси жертвы. И получишь все, чего желаешь, никто не сможет помешать. Под их начало уходили либо бездарности в жажде легкой наживы, либо — что всего обиднее — умные люди, ставившие целью сделать из разрушительной силы послушное орудие в умелых руках.
И все они ошибались.
Хаос делился силой свободно, никак не ограничивая, однако взамен забирал — постепенно, совсем незаметно — твою личность, мечты и желания, превращая в куклу, послушную повелителю. Чем больше люди принимали от Хаоса, тем меньше человеческого в них оставалось.
И даже если новоявленным жрецам удавалось заподозрить неладное — дорога назад им уже была перекрыта. Примкнув к темным силам единожды, от них уже невозможно уйти. И даже смерть не станет освобождением, потому что дух твой сольется с изначальным Хаосом и лишь подпитает его.
Сколько талантливых магов сгинуло, возомнивших, что смогут удержать себя в руках и остаться верными первоначальному замыслу. Смогут превзойти предел человеческого и встанут наравне с богами. Глупцы…
В поисках информации о хаоситах, Инра не раз встречала упоминания о том или ином архимаге, чьи амбиции погубили его и сотни невинных жертв.
Амелис лишь стала одной из множества. С ее упорством и стремлением к постоянному самосовершенствованию, Йорх могла бы многого добиться как артефактор — даже с небольшим резервом. Но она выбрала легкую дорожку и поддалась искушению. Как расточительно и… обидно.
Изнутри поднималась волна праведного гнева. На темных — за сам факт их существования. На себя — за то что проглядела под носом фанатика-убийцу. На Амелис — за то что поддалась искушению.
Сердце ускоряло бег, что-то словно пыталось вырваться наружу, что-то, чему Инра не находила объяснения, но отчего-то точно знала — так правильно.
— Еще ничего не кончено, — хмуро напомнила Инра.
Ритуал еще не инициирован. Они с де Виром живы и даже при своей магической силе. К тому же…
— Надеешься на спасение? — рассмеялась Амелис, почти прочитав ее мысли. — От кого же? Твой брат отправился с Литориэлем в выжженные пустоши за ингредиентами с монстров. Ректор? Ох, он слишком занят и даже не поймет, что вы пропали, а когда узнает — будет уже поздно. Или ты помолишься своим богам, Инра? Наивная! Светлым богам нет никакого дела до смертных. Их здесь нет!
Инра зажмурилась, стиснув зубы. Сердце стучало уже где-то в горле, кажется, виски ломило от всплывающих в памяти образов.
Магические существа, лица людей, эльфов, некто в темном балахоне и с косой в руках. Юноша с темно-русыми волосами и понимающей улыбкой, рядом с ним — еще один. Доспехи, ладонь сжимает рукоять меча, на лбу прорезалась складка. А взгляд искрится весельем. Рыжеволосая девочка в легком платье, яркая и теплая, словно солнечный зайчик.
Выжженная земля с руинами городов, над которой поднималось алое солнце и гулкая торжественность храма. Напевы
