Воин Забвения. Гранитный чертог
– Сегодня все мы увидим, на чью сторону встанут Боги в разрешении спора между двумя людьми. Свою правоту они докажут, когда сойдутся в поединке. Оба противника выбрали мечи. Дабы они не покалечили друг друга, боевое оружие будет заменено турнирным. Победителя поединка мы признаём правым, с него будут сняты все подозрения в нечестности и в недостойных деяниях. Проигравший же должен будет ответить за злые умыслы против другого, за намеренную клевету или ложь, произнесённую передо мной, князем Кирията, перед честными людьми и взором Богов.
Горожане выслушали правителя и, только когда он снова опустился в кресло, загомонили, тихо, сохраняя почтительность. Отроки вынесли два совершенно одинаковых турнирных меча. Один подали Ждану, другой – Младе. Но не успела она взять оружие в руку, как над головами пронёсся зычный голос Медведя:
– Я хочу выйти на поединок вместо Млады.
Он протиснулся между горожан и собратьев, остановился у края ристалища, просительно повернувшись к Кириллу и склонив голову. Правитель хмуро глянул на Хальвдана, но тот только плечами пожал.
– Почему ты считаешь, что нужно заменить Младу на ристалище? – соблюдая установленный веками порядок, спросил Кирилл. – Объясни людям, чтобы не осталось недомолвок, чтобы не было повода обвинить одного из поединщиков в нечестности.
Медведь глянул на Младу, которая только сжимала кулаки в бессилии ответить ему прямо сейчас. Не к месту будет.
– Млада недавно только оправилась от ран, которые получила, когда выполняла твоё задание. Считаю неправильным то, что ослабленная женщина выходит на поединок со здоровым мужчиной.
– Ты сомневаешься в мудрости Богов?
– Я сомневаюсь в праведности этого поединка, – не дрогнув под взглядом владыки, проговорил кметь. – Слишком неравны силы. Зачем лишний раз заставлять гневиться Богов, перед которыми мы должны чтить Правду и заветы предков? Разве им понравится то, что у одного из противников загодя есть столь значительное преимущество?
Люди вокруг, поразмыслив, согласно зашумели. Знать, схватка двух плечистых и крепких мужчин казалась им более увлекательной и многообещающей, чем то, как здоровый воин будет гонять по ристалищу измождённую девицу. А Ждан, который так и замер с поднятой в готовности взять меч рукой, неподвижно вперился в спину Медведя. С его лица сошла краска, будто с отбелённого льняного полотна. Он вопросительно перевёл взгляд на Ратибора, но тот не ответил ему. Староста неотрывно смотрел на кметя, и казалось, что его борода вздрагивает, а глаза наполняются ужасом. Но этот ужас не имел ничего общего с беспокойством за сына.
Князь прислушался к отдельным одобрительным выкрикам горожан и взглянул на Младу.
– Ты имеешь право позволить другому человеку выйти за себя, если считаешь, что не справишься, как должно.
– Я отказываюсь от помощи, – отчеканила она. – Правда моя, и её я собираюсь отстаивать сама.
Медведь обернулся на неё, но ничего возразить не успел. Вперёд шагнул Хальвдан, чуть не оттолкнув Ратибора. Староста только успел прянуть в сторону.
– Нет смелости в том, чтобы выйти на поединок, когда знаешь, что ноги едва держат! – верег почти кричал. На его щеках неожиданно вспыхнул гневный румянец. – Пусть выйдет Медведь. Раз он сам вызвался встать на твою сторону.
– Я согласен с Хальвданом, – размеренно, но веско подал голос Бажан. – Не глупи, блоха. Позволь решать Богам в поединке равных. Ты когда себя в отражении видала последний раз? Кожа да кости.
Младу со всех сторон обхватило любопытными острыми взглядами. Кажется, каждый в толпе вдруг решил первый раз внимательно её рассмотреть. И через мгновение тут и там послышались шепотки, перерастающие в нетерпеливые возгласы, суть которых сложно было расслышать в общем гуле.
– Я пойду сама, – повторила Млада.
Но её слова заглушил резкий выкрик справа от кресла князя:
– Пусть железо решит, кто прав! На то сила не нужна!
Волна людского гомона всколыхнулась снова.
– И правда!
– Испытание железом!
– Уж подкову поднять у неё сил хватит!
– Так справедливей будет!
Через мгновение отдельные слова горожан слились в единый вдохновенный гомон. Кричали и разгорячённые ожиданием зрелища мужчины, и женщины. Бездумно поддакивали подростки и даже дети, которых родители держали на руках, чтобы им всё было видно. Как будто Торг перекинулся вдруг в детинец.
Князь резко встал. Тут же шум стих, как писк прихлопнутого комара. Правитель молчал недолго, но это мгновение растянулось, казалось, для каждого стоящего здесь. Люди в ожидании все, как один, смотрели на Кирилла. Разочарованно поджав губы, Хальвдан снова отступил за княжеское кресло. Бажан скривился и недобро глянул в ту сторону, откуда долетел первый совет обернуть поединок испытанием железом. Млада и сама хотела бы увидеть лицо того недоумка. Она считала, что в том испытании было не больше справедливости, чем в схватке между ребёнком и взрослым воином. Причем никак не угадаешь, кто из спорщиков кем окажется.
