Путь Тьмы (СИ) - "Sleepy Xoma"

Китарион нахлобучил на голову шлем и мрачно обвел взглядом пространство вокруг себя. Ему, как полководцу, надлежало оставаться в укрепленном лагере и командовать, в то время как другие будут драться, убивать и умирать.

Он бы многое отдал за то, чтобы поменяться местами с кем-нибудь из гвардии, но такой возможности одному из последних кольценосцев никто не давал. И поэтому он замер на наблюдательной вышке в центре лагеря, с трудом сдерживая зуд в ладонях.

— Мы все лишь песчинки под ногами Матери. Мы прах и тлен. Мы делаем то, что должно, и будет так, как будет, — пробормотал он слова старой молитвы.

Помогало не очень.

Армия выстроилась баталиями. Центральная, самая большая и насчитывающая почти пять тысяч солдат, выдвинулась вперед, четыре маленькие — по три тысячи бойцов каждая — выстроились на флангах, позади главной, еще две малых баталии прохлаждались в резерве. Конницы решительно не хватало: три сотни рыцарей смерти ждали в самом лагере, еще одну он спрятал в лесу с приказом действовать по своему усмотрению, но лишь в самый крайний момент.

Вот и вся его армия.

Враги не мудрствовали — вся тяжелая конница равномерно распределилась по полю. Благороднейший Ниргашт намеревался разбить врага, столь неосмотрительно согласившегося на честное сражение в поле, лобовым ударом. Фланги должны были лишь довершить разгром.

Внизу не менее злой и столь же не выспавшийся Кштиритион гонял своих людей.

— Живее вы, бараны безрогие! Пятеро со мной, формируйте уже круг, остальные — на оборону. Жилионна, Нагтион, чтобы вас живьем жрали зомби, птицы готовы? Смотрите, прозеваете врагов — я потом вас и у Матери достану, помяните мои слова!

Капитан отметил, что целительные вопли, сопровождаемые не менее мотивирующими пинками, помогали как нельзя лучше — маги быстро разобрались по группам и принялись выполнять свои обязанности.

Протрубил рог и вражеские войска пришли в движение.

Из-за замерших всадников вперед выступили пехотинцы, вооруженные луками, которые, рассыпавшись по полю, стали приближаться к баталиям.

Подойдя на расстояние выстрела, они натянули свое оружие и почти одновременно спустили тетивы. Сотни стрел полетели в сторону имперцев, но ответа не последовала. Китарион еще до сражения приказал арбалетчикам укрыться за большими щитами до момента атаки конницы.

Залп следовал за залпом, не принося ощутимого успеха. Живые были отделены от каленых наконечников деревом и металлом, а мертвые стрел не боялись.

Вновь прозвучала труба — маренийский командующий оказался сообразительным — и лучники, дав напоследок еще один залп, отошли на свои позиции.

В это время земля под лагерем пришла в движение — наступило время магов.

— Защита! — заорал Кштиритион. — работайте, лентяи, это всего лишь маги земли! Что вам сделает Дочь?

Некроманты, ответственные за оборону, сомкнули руки и, раскачиваясь в такт одним им известной музыке, принялись нараспев читать заклинание, переливая свою силу в самого опытного, которому и предстояло сладить с надвигающейся напастью. С каждым новым слогом тряска становилась все слабее, пока, наконец, совсем не прекратилась.

— Молодцы! Прирежьте какого-нибудь пленника, чтобы восстановиться, да живее! — Приказал некромант, поднимая обе руки вверх над головой. — Силу на меня!

Китарион однажды уже видел это — как слова стекали с губ, облекаясь в огонь, пульсирующий на ладонях. Только на сей раз шар был размером не с голову человека, а, наверное, раз в пять больше.

Последние слова были произнесены, и шар исчез в руках некроманта, а вслед за этим ревущий поток пламени рухнул с небес и накрыл собою центр марейнийской армии.

Ему навстречу взметнулся пылевой шит, принявший на себя удар и поглотивший почти все заклинание. Почти…

Несколько капель все же пробилось и со стороны марейнийского строя до лагеря долетели чудовищные вопли людей, заживо сжираемых колдовским огнем.

Китарион подумал, что имперцам очень повезло: рысаки сохранили не только веру в Дочь, но и ее магов. Явись на поле боя Орден или чародеи Брата, и даже он не взялся бы предсказать результаты.

Раздались радостные крики, но Кштиритион выглядел мрачно.

— Капитан, — крикнул он, повернувшись. — Магов у них больше, чем мы думали. На мою помощь не рассчитывай — буду защищаться.

— Понял, справлюсь и сам, главное, прикройте нас. Не хочется умереть под градом камней.

— Прикрою, земля — не огонь, — отвернулся маг. — А ты начинай справляться.

Конница марейнийцев двинулась вперед, переходя с шага в карьер. Выглядело это красиво — колышущееся море цветов. Флажки-баннеры на копьях, развевающиеся на ветру, и многие сотни голосов слились в один протяжный вопль:

— Марейния-я-я-я-я!!!

— Приготовиться к отражению атаки, — приказал Китарион Лисириону, незаметно ставшему его правой рукой и телохранителем.

Лисирион хмуро кивнул, ему тоже не нравилось быть вдалеке от поля боя, и подул в рог.

Пехотинцы опустили пики, а арбалетчики, вскинув свое оружие, отправили в сторону приближающейся конницы тысячи болтов.

Сражение началось.

И для конницы рысаков едва не закончилось на острых пиках баталий. И тогда вновь зазвучал горн. На сей раз — тревожно и прерывисто, и всадники отхлынули столь поспешно, что отступление походило на паническое бегство, однако Китарион слишком хорошо знал старого рысака, чья могучая воля поддерживала в марейнийской армии железную дисциплину. Враги что-то задумали.

И он не ошибся. Едва только поредевшие конные сотни заняли свое место на противоположной стороне поля, земля перед ними в нескольких местах вздулась и начала пониматься. Рукотворные холмы стремительно приобретали человекоподобную форму, у них выделились ноги, затем четыре руки, потом некоторое подобие головы.

Еще несколько мгновений, и вот, перед вражеской армией замерли десятка три огромных — в два человеческих роста — существ, созданных из земли.

— Что это такое? — крикнул Китарион некроманту.

— Проблема, — устало ответил тот, утирая пот со лба. — Они призвали големов.

— Сделай что-нибудь.

— Не могу. Все колдуны заняты тем, что не дают марейнийцем разверзнуть землю под нашими ногами, так что выкручивайся, как знаешь!

Гвардеец выругался.

— Скажи хотя бы, что можно сделать с этими тварями?

— Изрубить на куски, больше ничего. Но не надейся, что будет легко.

Китарион и не надеялся. Он наблюдал за тем, как вражеские големы двинулись вперед, нацелившись на главную баталию. Одновременно с этим, вся марейнийская пехота рассосалась по флангам, а конница сформировала три клина. Замысел Ниргашта Руилинэля был очевиден: разбить строй главной баталии и ввести в прорыв основные конные силы, разметав основной отряд имперцев по полю. Пехота же в это время должна была страховать фланги от атак второстепенных баталий, которые кольценосец и так не мог двигать угрозы из-за крупных конных отрядов, один из которых по сведению некромантов приближался к полю боя через лес, а второй маячил в паре тысяч шагов поодаль.

С умопомрачительным грохотом големы столкнулись с мертвецами главной баталии. Они ломали копья и пытались пробиться вглубь строя, крушили мертвых, расшвыривая тех направо и налево, однако, Китарион через магов успел передать рыцарю смерти, управлявшему баталией, приказ, и часть мертвецов, побросав пики, взялись за топоры, рубя ими спрессованную землю.

Мертвое сошлось в схватке с мертвым. Со стороны это выглядело величественно и красиво, вблизи же, наверняка вызывало лишь ужас.

— Проклятье, — Китарион начал нервничать. — Мать с ними, с флангами, резервные баталии вперед, пускай зайдут этим земляным тварям в тыл!

Марейнийцы словно ждали этого — пехота, оглашая окрестности диким воем, безо всякого строя, обезумевшей толпой кинулась на его отряды. Враги дрались с упорством обреченных, зубами прорывая себе пусть сквозь пики, отводя их собственными телами, бросаясь на врагов безо всякого страха смерти. Им было за что сражаться и что защищать, и рысаки это понимали.