Под грифом «секретно» (СИ) - Сарнов Алексей

Цыплят по осени считают, молодой человек… а то, что вы предлагаете называется террором.

Ха! Террор?! А не террор ли паразитировать на миллионах граждан? Когда 1 % владеет 56 % всех богатств в стране, а у десяти — восемьдесят девять? Не террор ли травить неугодных, используя службу безопасности страны? Сажать журналистов и экологов, писателей и поэтов? Преследовать тех, кто, не смотря ни на что, продолжает открыто говорить правду? Это не террор, а адекватный ответ, это демонстрация суровых последствий и наказаний! Но сейчас уже есть мы, а нам мало лишь заставить прогнившую систему работать… Так ты будешь сопли жевать, или встанешь с гордо поднятой головой? Встань и скажи «хватит», крикни «довольно на нас паразитировать» и бросайся в бой!

Хватит! Довольно паразитировать на нас! — резко вскочил с кресла Олег Сергеевич, а Виктор от неожиданности даже отступил на пару шагов.

Вот так. Наконец-то слова мужчины. — пробормотал Виктор, видимо, борясь с головокружением.

Я хочу вложиться материально в столь благородное дело!

Да. — тут же отозвался он. — Любая помощь бесценна!

Это не «просто любая помощь» — в моём распоряжении далеко не один миллиард, выделенный на исследования, я даже не знаю сколько точно!

Таня на секунду потеряла дар речи, как, впрочем, и Виктор, судя по выражению его лица.

А также то, что я успел вывести в офшоры. Это нечестные деньги и они также в вашем распоряжении! — продолжил её отец, глядя на изумлённые лица.

Спасибо вам! — наконец выдавил Виктор. — Я не подведу!

Нисколько в вас не сомневаюсь!

***

После этой беседы я был выжат досуха, на ватных ногах я добрёл до дивана, и просто рухнул на него, прислонив кажущуюся прохладной руку к огненному лбу. Только спустя несколько минут я пришёл в себя и мы продолжили обсуждать наши дальнейшие действия.

Чтобы не вызвать подозрений у персонала, который уже с завтрашнего дня поголовно уходил в отпуск, и всех остальных в том, что лаборатория уже фактически в наших руках, штурм ЧВК был назначен на ужин — те, кто были в плену у наёмников, были отправлены на «медицинское обследование», чтобы не пострадать во время нашей атаки, всё также в сопровождении охраны, которая недавно запихивала их насильно в капсулы, мы же вошли в игру минут на пять раньше обычного времени, уже заранее находясь на своих позициях. Я предполагал, что только так мы сохраним всё в тайне.

Начали! — скомандовал я, закончив радиомолчание.

В этот же миг со всех сторон вокруг базы ударила канонада артиллерии, а БТР и БМП выехали из леса, расстреливая дозорные вышки по периметру, им помогала дюжина «копий», двигающиеся в постоянном ускорении с «отводом глаз», без проблем перемещающиеся по минному полю за счёт «ощущения опасности» и закидывающие вышки гранатами вблизи. Шум стоял невообразимый — мы не экономили боеприпасов, захватив их с лихвой. Минут через двадцать рухнула одна из стен, вскоре после неё обвалилась и вторая, внутри же к этому времени не осталось ни единой целой постройки, и виднелись полыхающие остовы множества вертолётов, однако мы не спешили прекращать обстрел — по полученной от пленных информации, база уходила вглубь, являясь бункером, и что там находилось нам было неизвестно…

Появляющиеся на респах наёмники моментально отправлялись на перерождение, и когда они перестали массово респауниться, мы затихли. Мы выжидали, когда они начнут отправлять своих бойцов по одному для рекогносцировки, и появившийся вскоре одинокий наёмник благополучно вернулся в реал через несколько минут. Когда же на их респе появились остальные, мы ударили снова, вмиг положив их. Только после этого мы вошли внутрь, ступая по каменному крошеву и проходя через пылевые облака, чтобы заминировать их место появления. Для связи с внешним миром мы периодически кого-то возвращали из безопасной зоны вокруг — это курировал лично директор, располагающий списком. Таким образом, когда мы только начали минировать их респ, в стороне от нас появилась «копия» Ефимова, на ком мы проверяли, застрянут ли остальные в текстурах или появятся сверху, если то место, где они были на момент выхода из игры уже заполнено обломками. Убедившись в безопасности, был дан зелёный свет и вокруг начали появляться бывшие пленные — все в крови и связанные. Когда мы вывели их всех, моя «копия» осталась наблюдать за точкой респа с детонатором, мы же все бегом покинули поле боя, оставив хорошо нам отслужившую технику для находящегося на пути сюда полковника Ковачкова, и быстрым маршем направились в горы на место бывшей стоянки аналитика — очень удачное место, пусть и далеко от Города, где кто-то за оставшееся время сможет получить необходимые навыки. За это время, как нам потом стало известно, противник предпринял две попытки вернуться, вторая, естественно, увенчалась успехом, и отправился по следам машин к военной части Ковачкова, на которую сходу напал, и проиграл, получив неожиданно-сильный отпор от свежих и не упавших духом солдат. Рассказывающий мне об этом смеющийся Ковачков в красках описал, как уже он быстрым маршем ворвался в развалины базы наёмников и, поставив весь появившийся состав ЧВК к стене, потребовал объяснений по поводу их недавней атаки. Прозвучавшие же обвинения в свой адрес, он отмёл, заявив, что направился со своей частью в сторону шума боя, где нашёл кучу брошенной техники, в которой признал свою и вернул обратно, отправив во все стороны разведчиков, но найти напавших им так и не удалось. Благодаря этой небольшой хитрости нам удалось благополучно скрыться, не засветив при этом место нашего нового убежища. Когда же на следующий день лаборатория опустела практически от всех сотрудников, за исключением Тани с её отцом, я занялся следующим важным моментом.

Подойдя к первой капсуле в моём списке, я резко выдернул шнур. Ничего не произошло. Тогда я вручную открыл крышку — под ней лежал Ефимов, его грудная клетка мерно вздымалась при вдохе и опускалась при выдохе. Я оказался прав — как после сна наше блуждающее в бескрайних далях сознание почти моментально возвращается в тело, так и при экстренном выходе из виртуального мира сознание также быстро возвращалось обратно по словам Тани, но такой связи с телом, как у оригинала, у копии не было, словно оригинальное сознание действительно являлось душой, которую убили её же копии… За следующие полчаса я обесточил все капсулы с теми, чьи оригиналы были уже мертвы, оставив их копии навсегда в игре, после чего заново подключил питание к капсулам, чтобы пустые оболочки уже мёртвых людей не погибли. Не знаю зачем, просто мне казалось, что так правильно…

В комплексе мы остались ещё на несколько дней — обсуждали детали наших дальнейших действий, разделение на ячейки, способы коммуникации и подготавливались к побегу. Были заказаны новые документы для нас и наших родственников, одежда, собран местный весьма немаленький арсенал, с бронежилетами и формой, также мы перевели все данные игры на арендованные заграницей серверы, и ключ от игры, как я надеялся, был только у меня.

Последним же, что я сделал в игре, был просмотр моей статистики:

Сила — 41%

Скорость — 62%

Выносливость — 58%

Ловкость — 37%

Реакция — 71%

Восприятие — 74%

Не знаю уж, станут ли мои характеристики в реале активно расти, пытаясь сгладить диссонанс между мирами, но я на это надеялся.

И вот на третий день к нам приехал курьер с нашими новыми документами и мы, наконец, начали выезжать навстречу неизвестности. Таня была очень взволнованна и напугана в отличии от своего отца, полного уверенности за счёт нахождения под внушением. К слову мы все тоже нервничали, не зная как всё сложится, но зная наверняка, что иного выбора у нас просто не было. Все выжившие 814 человек были готовы идти вперёд, до самого конца. Уже перед отъездом мы на всякий случай прошлись по пустынным кабинетам и коридорам комплекса — все вещи уже были загружены, но мы то ли прощались, то ли вспоминали, что мы могли забыть, то ли просто готовились сделать следующий шаг, больше похожий на прыжок в омут с головой. Сейчас в моей руке была тёплая ладонь Светы, заставляющая не только сердце биться чаще, но и, словно, ведущая меня вперёд, а за нами по лестнице спускалась остальная наша компания.