Александра Левина - Силмирал. Измерение

- Да. Уж не знаю, какой магией или припарками вытягивали тебя Эсприт, Аличка и ещё чёрт знает кто, но… ты дотянула. И вытянулась!

- Отлично. – Я впервые нашла в себе силы на улыбку. – Слушай… а… ты не могла бы позвать Дара… Пожалуйста?

Лента вдруг усмехнулась и с укоризной спросила:

- И не стыдно тебе? Может, сперва приоденешься?

Я поглядела на себя, и, ойкнув, по самые уши закуталась в одеяло. Кроме бинтов на мне и в самом деле ничего…

- Ле-ен… - жалобно проблеяла я.

- Ладно, и так сойдёт. – Несколько неверно истолковав мой молитвенный взгляд в сторону халата на стуле, махнула рукой она. И, прежде чем я успела что-то возразить, направилась на выход.

Однако дверь за ней даже не успела захлопнуться, как она ввинтилась назад с самой обалдевшей мордой, с какой её только можно было представить. Я даже напряглась… немного.

- Ней… думаю, тебе стоит несколько отложить свой ка… э-э… своё пожелание до лучших времён.

Я подняла брови.

- А что?..

- Он спит. – Быстро проговорила рысь, пряча глаза.

- ???

- Под дверьми…

Ещё дня два я приходила в форму. К моему безграничному удивлению, за это время меня ухитрились навестить с полсотни Кародроссов и Шелескенов и вполовину меньше Мрадразз. Ну, первые понятно, вторые тем более… а вот что крылатые здесь забыли?!

Причин оказалось несколько, одна забавнее другой. В моих глазах, по крайней мере.

Во-первых, клювокрылым стало просто любопытно побывать в обители зверолюдей, и ввиду недавно заключённого соглашения, им эту возможность предоставили (хотя и со скрипом несмазанной деревянной двери). Вторым поводом оказалось… негласное повеление Алриесты. Как сама она пояснила – ну, не мне лично… но слухи такие прошли – то, что Кародросс заступился за Мрадразза, дорогого стоит. Особенно рискуя жизнью. Особенно помня вражду народов. Хм… может, ей как-то не так пояснили ситуацию? Или  это жест доброй воли?

А, не буду соваться в высокую политику. Все же довольны? Она – расстановкой сил, я – вниманием. Красота.

Но я уже отвыкла от того, чтобы в течение долгого времени ничего не происходило. Да и насмешница-судьба не собиралась изменять устоявшегося хода событий.

На третий день, переминаясь с ноги на ногу, ко мне заявился Эсприт. Он сразу же решительным шагом прошёл ко мне и уселся на край кровати – я едва успела убрать ноги – и без приукрас начал:

- С-сиурбланка, вы уже поверили мне однажды, поверьте и во второй раз.

- Эсприт… - я немного нахмурилась.

- Портал закрывается. – Кратко прервал он моё недовольство.

У меня ёкнуло сердце. Оно-то удержалось от обморока, в отличии от меня, поскольку через мгновение я почувствовала, как меня кто-то поддерживает за спину и хлопает по щекам.

- С-сиурбланка?!

- Ко… когда это произошло?.. – голос немного дрожал.

Змей покачал головой.

- Этого ещё не произошло. Но… я чувствую, завтра вечером его уже не станет.

- Отвернись.

- Что? – не понял он.

- Отвернись. – Повторила я чуть охрипшим от напряжения голосом.

Я пулей вылетела в коридор, одевшись даже быстрее военного – секунд за тридцать. И метнулась к покоям Ленты, скользя на поворотах и ухитряясь в прыжке впархивать в кворталы, прямо перед носом у других, неторопливых обитателей цитадели.

Как я и рассчитывала, в её комнате оказался ещё и мастер. На моё счастье, они лишь мирно разговаривали (было бы иначе, либо сама сгорела бы со стыда, либо они прибили…).

Услышав последние вести, оба вскочили. Ворлок выпрямился и насторожил уши, а Лента наоборот, чуть сгорбилась.

- Нейра… ты уверена, что хочешь этого?.. – этого вопроса я ожидала и… боялась.

- Лента! Я же уже говорил: мы не имеем права… - попытался одёрнуть её волк.

- Да. Лен, извини меня, прошу, но…

Рысь шагнула ко мне со смешанными чувствами на лице. Но тут же как будто испугалась, и, отвернувшись, метнулась к окну и оперлась на раму, будто ей резко поплохело. Лишь через минуту до меня донёсся её ледяной голос.

- Тогда иди.

- Лента-а… - я действительно содрогнулась чему-то в её сгорбленной фигуре и плотно прижатых ушах. Ну, пойми же ты меня, прошу…

- Нейра, нам надо спешить. Идём. – Лок за плечи развернул меня к выходу.

У самой двери я вновь обернулась, неестественно вывернув голову, но она так и не произнесла больше ни слова.

Внизу нас уже ждали Дар и Эсприт. Оба встревоженные, напряжённые, на лучших родронах. Тут был и Родя, хитро вывернувший шею и сейчас размеренно, с блаженным выражением морды, чешущий задней лапой за тем местом, где по плану должны были располагаться уши.

- Ну что, едем? – напряжённо спросил Раудког, пока я одёргивала своего летучего коня.

Я кивнула и обернулась на Ворлока.

Тот понял мой смешанный взгляд и покачал головой.

- Всё, что должно было быть сказано, я уже сказал. Удачи тебе.

Когда мы выходили на взлёт, я не удержалась и обернулась. Успела заметить Ворлока, нахохлившегося и сложившего руки-лапы на груди…

Когда мы чуть поднялись, мой взгляд с удивлением обнаружил множество морд, мордочек, клювов и рыл высунувшихся из окон. Гораздо меньше, конечно, чем когда мы с Шелескенами ехали на переговоры, но всё же…

Но среди всех их я всё же смогла выделить одну серую напряжённую фигурку, вскочившую на подоконник и отчаянно машущую нам рукой.

И именно тогда у меня мелькнула грустная мысль: а ведь я так и не нарисовала тебе портрет Лока, Лента…

Подстёгиваемые родроны гнали изо всех сил, и часам к двум пополудни следующего дня мы оказались на окраине Каурула, напротив того места, где открылся портал. Здесь нам пришлось проститься с Эспритом.

- Дальш-ше вам идти вдвоём. Мне грус-стно оттого, что вы приняли такое реш-шение, С-сиурбланка, но изменить его я не вправе. Удачи вам… обоим.

- Эсприт… - я крепко сжала его ладонь в мелких чешуйках. – Я… не говорю прощай. До встречи.

На миг в глазах змея мелькнуло удивление, а в следующую минуту мы с Раудкогом скрылись под пологом леса.

…Портал сиял так же ярко, но он определённо стал меньше. Если раньше он был почти в полтора человеческих роста, то теперь Дар едва ли мог войти в него, не пригибаясь.

Словно по команде, мы оба остановились. Предстоящее расставание должно было стать самым болезненным…

Неожиданно я поймала себя на мысли, что в голове настойчиво вертится имя… моё имя.

Настоящее. Или… тогда я уже не могла с точностью сказать, кто я. В голове всё перепуталось, сказывалось волнение, тревога, слабость после ранения…

Но я помнила, имя практически висело у меня перед глазами.