Ольга Макарова - Осколки чего-то красивого

Нугут вдруг понял, как он устал. Ну просто сейчас сдаться, опустить руки и умереть!.. Бьёрн посмеялся бы: опять депрессняк у тебя, дружище!..

Плохо без Бьёрна… Одному вообще плохо…

…Тихонько дрожала земля. Слышно было только если приложить к ней чуткое орочье ухо: кто-то скакал по дороге в Лонтэк…

Нугут не шевельнулся: ему было все равно.

…Будь это самый обычный путник, он бы проехал мимо и не обернулся даже — здесь такая темень, что ты ни за что не разглядишь ни коня, ни развалившегося на траве орка, если ты не сова… или не рейдер.

От Дункана так прятаться было просто наивно. Если б он не замечал таких вещей, то 25 лет в рейдерах точно бы не протянул — загрызли б за первым же кустом…

Дункан спешился и подошел к Нугуту. Тот сел и удивленно уставился на него (видимо, депрессняк еще не слишком далеко зашел, если он сумел удивиться).

— Здорова, рейдер! — приветствовал Нугут Дункана, улыбаясь во все 42 зуба.

— И тебя туда же… — неопределенно, но сварливо буркнул рейдер. — Дурную же ты славу сделал себе в городе. Убивец и душегуб — самое ласковое, что про тебя говорят. Чего ради это все, а, Нугут?

— Прости конечно, но тебя это так волнует? — усомнился орк.

— Да, — коротко ответил Дункан, не давая никаких пояснений.

— Я ищу ту эльфийскую девочку, про которую ты мне говорил. Ее украли у меня еще в Лонтэке.

— Стоп! — Дункан поднял руку. — Откуда она у тебя вообще?

— Подобрал в заброшенном доме. По дороге из Роана в Лонтэк… — Нугут задумался, и тут его осенило: — Слушай, Дункан, у тебя есть эльфийская родня в Лонтэке?

— Да. Мать и сестра. Отец у меня человек.

— Те эльфы… они поехали к родне в Лонтэк… Слушай, Дункан, мне нужна твоя помощь. По гроб благодарен буду!

— Сначала расскажи, что у тебя случилось.

Нугут рассказал в общих чертах; Дункан задумался…

— Если ты действительно так любишь эту девочку, ты должен желать ей лучшей доли, верно? Так вот: лучше оставь ее эльфам. У них дети — большая редкость. Ее примут как родную, и вырастет она среди своих…

— Нет, Дункан… они ее убьют…

— Орк, ты что, упал?!!

— Скоро полнолуние… а она… она волк… — сказал Нугут. Дункан хотел что-то ответить, но осекся на полуслове…

Нугут же прекрасно понял, что заварил сейчас крутую кашу: если рейдеру взбредет в голову уничтожить последнего оборотня Норенайна, то каким опасным врагом он, Нугут, сейчас обзаведется!..

— Только со мной она может выжить. Я знаю, как предотвратить превращение. И, к тому же, я орк, а нас волки слушаются. Это у нас в крови… — говорил Нугут, стремясь перевесить чашу весов на сторону "друг"…

Вспыхнувший было Дункан успокоился — глянь теперь: тот же флегматичный эльф, что ночь напролет глядел на звезды…

— Вставай! — вдруг скомандовал рейдер. — Мы должны успеть!..

(6 августа 2003 г)

349.

Время утекает, как мелкий песочек… Песок я всегда очень любил. Именно мелкий и бархатистый, такой, какой под ладонью ветра мягко ложится в дюны…

Сашка сказал, что мы едем в пятницу. Он чего-то там рассчитывал, чего-то объяснял. Сказал: пятница — и все.

Я не стал спорить. А что я могу предложить? Чем могу объяснить?

Юля и Игорь едут в Питер 14го. Я надеялся побыть со своей любимой еще немного.

Можно, конечно, сказать, что у меня еще ученик есть, который 15го будет ломиться в авиатехникум. Но, честно говоря, мне до него нет никакого дела. Я даже прямо сейчас сразу скажу, что он не поступит и пойдет-таки обратно в школу, в 10й класс.

Учиться он не хотел, а что взять с того, кто учиться не хочет? Не молотком же ему вбивать в голову всякие умные мысли… Но его родители платили, а я работал. Наверно, это подло с моей стороны. Может, надо было отказаться?

Да нет, не рыцарь я никакой, чтобы так вот от денег отказываться. Наверно, я какой-нибудь мелкий торгаш(по складу души и ума), раз работал, зная, что ничего не получится с вероятностью 99 %… получается, что просто загребал чужие деньги…

Да… Ну, в общем, в пятницу меня здесь уже не будет. Мы едем к морю. Дикарями, да не совсем: не в палатках, чать, жить будем. Сашка договорился о комнате. Так что все путем…

Посмотрю на море, на дельфинов… может, эта поездка принесет что-нибудь особенное в мою жизнь. Хочется в это верить. Я ведь, вроде, большой, а все равно вечно жду какого-то чуда. Под Новый Год особенно… Только не бывает ведь их, чудес-то…

Ууууууууу, Бальгар, а депрессняк-то у тебя похлеще, чем у Нугута!

350.

Решил написать его полностью:

"Сказание о Бальгаре"

Милую девушку в мантии длинной,Как волну морскую, я зову Мариной.Гостем пришел я, незваным, непрошенным;Но все это было, все это прожито.Годы проносятся. Годы эльфийские.Длинные, длинные так, что немыслимо,Что этот воин стоял пред тобой,Склонившись в поклоне пред девой-волной.Милую девушку в мантии длиннойЗвал и зову я, как раньше, Мариной.Только в дали одинокого дняЯ и не верю, что рядом был я.Я записал свои сны и сказания,Будто легенды или предания,Ей их отдал, заглянув по пути,Так было легче простить и уйти.Падали звезды в ладони горячие…Творец опечален — творения прячутся,Чтобы мой взгляд не прошелся по ним,Не заключил бы в свой горестный мир.Болью писал, а совсем не чернилами;Да, я создал ее, добрую, милую,Просто придумал я образ мечтательный,Словно эльфийский — далекий, сиятельный.Просто не видел за девой-волнойТой настоящей Марины живой…Вот и прогнал я всех призраков, образов,Сел одинокий под яркими звездами…Крепко задумался, глядя во тьму,Как в Небесах одиноко Ему…Юлия, Юлия, имя-песня,Ты пришла тогда, и с тех пор мы вместе.Ты пришла в мой мир, и в моем краюПобедила меня в самом честном бою.Разглядел я за силой прекрасную нежность,Но ты ранила так, как не ранили прежде.Обожгли мне ладони горячие звезды;Спохватился я рано, опомнился поздно.И тогда со стены снял я меч заржавевшийИ почистил я сталь, чтобы стала, как прежде.Я с мечом наготове шагнул за порог,Как услышал — трубит повелительный рог.Я увидел равнину, где было все пусто,Там шагали войска с шумом, лязгом и хрустом.И не счесть было их — почернела страна, -Они шли на меня и кричали: война!Это демоны шли одичалой гурьбойИз кладовок души, чтоб сразиться со мной.Я бы пал, не сдержав демонических сил,Но дала ты мне в дар пару ангельских крыл.Я взлетел в небеса, где прямые лучи,Где среди облаков бесполезны мечи.Ты сказала им "Тай!", разогнав стаи туч —Озарил небеса первый солнечный луч.На земле, где войска, снег растаял в потокИ залил мою душу тогда кипяток…Я спустился на землю и крылья сложил,И воспрянул от сна, и мгновенно ожил.Но я поднял глаза и все понял: не сон,Осветив Небеса твоим юным лицом.Но не знаю, зачем я творил божество:Погасив Небосвод, ты спустилась с него.Ты коснулась меня, оживив мою боль,Будто в свежие раны насыпали соль.Понял я, что был ранен; и, нежно-легка,Врачевала меня и дрожала рука.И, увидев ожоги в ладонях от звезд,Вдруг заплакала ты, не сдержавшая слез…Вечность шла. Я боялся, что это мираж;Что он твой или мой, и не может быть наш.Строил клетку тебе, как последний дурак,Жил, зажав злые розы до крови в кулак…Ах, безумец, я чуть не убил все во мгле!Разве место любви взаперти, на Земле???Я разбил эту клетку в клочки и куски;В жутком вопле зашелся, держась за виски…Вновь воспрянуло зло и грозило войной,Но вернулась и ты и осталась со мной.

351.