Руслан Мельников - Магиер Лебиус

Треск, хруст, скрежет…

Освобожденный конец цепи грохнул о каменные плиты пола, тугие мотки раскрылись, разъехались, распались, обвисли под собственным весом. И открыли взору…

Господь Всемогущий!

Дипольд наконец разглядел то, что так усердно колол мечом вслепую. Больше всего ЭТО…

Всемогущий Господь!

…отдаленно, где-то, как-то, но ЭТО все же напоминало неродившегося ребенка. Зародыш. Быть может, даже человеческий. Частично – человеческий. Только невероятных, гигантских размеров. Только покрытый не полностью еще сформировавшейся тонкой металлической чешуей, что выпирала из толстого полупрозрачного кожного покрова, обволакивающего скрюченное тело. И проткнутого его, Дипольда, рукой. И сильно расползшегося в местах глубоких разрезов.

Сморщенное личико… жуткая личина громадного дитяти смотрела на него сквозь темную вязкую кровь и лопнувшую оболочку рваной плаценты щелочками чуть приоткрытых глаз. В мягком лбу меж двух поблескивающих металлом изогнутых пластин – дыра. Из дыры – сопливые пузырящиеся мозги.

Гейнский пфальцграф подавил рвотный позыв. Блевать, равно как дивиться и ужасаться, времени нет. И уже неважно, что за тварь он сегодня убил. И во что эта тварь превратилась бы, если бы ей дали развиться.

Дипольд судорожно размотал и сбросил на пол гремящую скользкую цепь. Один конец оказался намертво прикован к железному кольцу под тяжелым столом-помостом. Что ж, Дипольда это устраивало вполне.

Подтащить тяжелую цепь к окну оказалось непросто. Но пфальцграф старался. Изо всех сил. А уж когда первые звенья, переброшенные наружу, потянули все остальное, дело пошло совсем споро.

– Уходит! – орали за дверью. – Он уходит!

Прорубленная брешь была уже достаточно велика, чтобы стража могла видеть все действия Дипольда.

Видеть могла, а вот остановить его – нет. Засов еще держит дверь. Алебарду через разбитые доски не просунешь, да и не достать беглого пфальцграфа алебардой-то. В отверстие, правда, легко пройдет рука, однако до утопленной в специальных пазах скобы, фиксирующей запертый засов, снаружи тоже едва ли дотянешься. Никто даже не пытался. То ли понимали преследователи, что бесполезно это, то ли опасались, как бы отчаянный беглец не отсек сунувшуюся в дыру конечность. А арбалетов у этих стражников, на счастье Дипольда, не оказалось.

Пфальцграф беспрепятственно бросал за окно цепь – виток за витком. Чем больше, тем быстрее. Бесконечная железная змея сама, под своей тяжестью, позвякивая, шустро ползла вниз. Только помогай.

Хоп! Змея дернулась. Замерла. Растянулась на всю длину от кольца в массивном окованном столе до… Дипольд выглянул снова. Конец цепи болтается где-то в дыму, у дна пропасти. Как близко? Как далеко? Не видно. Но раздумывать некогда. А проверять…

Внизу проверим.

Пора!

Дипольд сбросил грязный камзол, насквозь пропахший потом, смрадом темницы и зловонием магиерской мастератории. Взрезал лезвием меча толстую ткань. Отсек рукава. Бросил клинок обратно в ножны. Наспех намотал на ладони широкие тряпичные полосы. Завязал. Закрепил. Чтоб руки не скользили по голому металлу. Чтоб держались крепче.

Осторожно, ногами вперед, гейнский пфальцграф протиснулся в узкое окно с острыми причудливо выгнутыми обломками железных прутьев. Перевалился, завис на миг на остатках решетки, ощущая лишь пустоту под собой.

Схватился за покачивающуюся цепь одной рукой.

Отцепил от окна вторую…

ГЛАВА 52

Спускаться вниз по цепи было неудобно и непривычно. По веревке-то оно, конечно, проще. Но уж коли веревки нет, тогда по цепи все же лучше, чем вообще без ничего… чем с такой высоты да костьми – о камни.

Дипольд спускался так быстро, как только мог. Не жалея рук. Помогая рукам ногами. Спускался, как сходил. По отвесной стене. Ступая по кладке подошвами трофейных сапог. Сапоги были хороши, сидели ладно, не спадали. Руки – Дипольд снова и снова благословлял долгие годы тренировок, сделавшие их сильными и цепкими, – не подводили. Повязки на ладонях держались. Беглец не срывался.

Наверху еще слышались вопли и звук рубящих ударов. Дерево рубящих: воины маркграфа никак не могли ворваться в мастераторию. Из окна со взломанной решеткой – над головой беглеца вырывался и устремлялся вверх разноцветный дым и пар, подкрашенный колдовской взвесью.

Но Дипольд сейчас смотрел не вверх – вниз. Там, из-под основания замка, из маленьких отдушин подземного узилища тоже вовсю валили клубы дыма. Обычного, немагического. И в эту сизоватую пелену ему надлежало окунуться с головой. Вскоре… Вот сейчас!

Неожиданным порывом ветра дымное облако бросило на беглеца. Пришлось задержать дыхание, зажмурить вмиг заслезившиеся глаза и продолжать спуск вслепую, не дыша.

Две мысли промелькнуло в голове Дипольда. Плохо: глотнешь ненароком едкого дымка, закашляешься – и не удержаться тогда на скользкой цепи, сорвешься неминуемо. Хорошо: густой дым хотя бы на время, но скроет его от стражников на стенах замка.

Все прошло благополучно. Трудный участок преодолен! Дипольд скользнул под дымную завесу. Можно снова смотреть и дышать. Вдохнул – сначала осторожно, потом глубоко, жадно. Посмотрел вверх.

Цепь уходила в густую белесо-сероватую пелену. Окна мастератории уже не видать. Зато прямо над ним – махонькое окошко подземного узилища. Никто за толстой каменной стеной не кричит, не кашляет, не стонет. Или уже все… все… насмерть? Или стража спасла пленников маркграфа? Открыла клетки, вывела из темницы. В последнее Дипольду почему-то не очень верилось.

Цепи все же чуть-чуть не хватило. Самую малость. Но это ничего, это уже не расстояние. Дипольд разжал саднящие (обе защитные повязки протерлись-таки до дыр) руки.

Упал. Приземлился.

Удачно. Вполне.

Вдали маячил спасительный лесок. Не так чтоб очень далеко, но и не близко. Если успеть туда, пока маркграф не снарядил должным образом погоню…

А впрочем, нет. Не в лес сейчас бежать надо. Вон, у подлеска – большой луг. А на лужке том – седовласый старик с непокрытой головой, в овчинном тулупчике на голое тощее тело. В одной руке – кнут с длинным ременным концом, в другой – еще более длинная веревка. А на веревке той – молодой и горячий гнедой жеребец. Загляденье, а не жеребец! Самое то, что нужно для побега!

Вероятно, какой-то конюх маркграфа вывел из замка застоявшегося в конюшне скакуна – погонять на корде по кругу. Это не просто везение. Это настоящий подарок судьбы! Грех не воспользоваться! Не беда, что жеребец не оседлан. Дипольд с малых лет обучен ездить и без седла, и без стремян. Неважно, что нет узды. Сейчас сойдут грива и недоуздок. И без привычных рыцарских шпор обойтись тоже можно – достаточно хорошенько наподдать пятками по бокам. А что горяч – так и не таких коньков случалось усмирять.