Лев Жаков - Чудес не бывает

–Я тоже уберу.

–Да? - он удивился, даже открыл глаза и приподнял голову, чтобы посмотреть на меня.

–Лежи, - сурово сказал я. - Да.

Читая какое-то пособие, наткнулся на такую запись на полях: "Магия - сродни искусству. Магия - это состояние души, порыв, который способен изменить мир. В каждое волшебство ты вкладываешь душу, каждое заклинание должно быть неповторимо и единственно в своем роде, только тогда ты достигнешь желаемого. Только истинный художник способен стать великим магом, только тот, кто не измеряет душу скупыми словами, а всю ее отдает, сливает себя и мир и создает тем нечто новое…". И ниже: "хорошо бы прекрасное…"

Я зачитал это вслух и добавил от себя:

–По-моему, хорошее объяснение, почему не стоит магией лишний раз пользоваться в быту. То же самое, что упоминать имя господа твоего всуе.

После положенных полчаса мы оделись и пошли в лес. Там мы встретили ребят с первого курса, мучающихся головной болью. Не всех: почти половина после вчерашнего проспала утренние занятия и была за то наказана.

У меня было странное чувство, что Тики еще рано учиться ходить по измерениям. Поэтому, отговорившись отсутствием остальных, я вновь отложил дело на неопределенный срок.

Занимались мы сегодня снами и галлюцинациями. Пока Тики релаксировал, я вычитал кое-что интересное, и теперь экспериментировал на рыцарях.

Они восприняли мои поиски с юношеским энтузиазмом, не поинтересовавшись, опасно ли это, разрешено ли? Я бы на их месте обязательно спросил. А так моя ответственность возрастает. Беру риск на себя, так сказать.

Но что остается делать? Вдруг им доведется столкнуться с дрянью вроде вчерашней, а никого из старших поблизости не окажется? Тем более что никто и на последующих курсах им не объяснит, что делать в таком случае, ведь сны и галлюцинации не входят в официальную программу. Разве что спецкурс кто догадается поставить, но то вряд ли.

Может, конечно, оказаться, что такого не повторится, и моя наука им в жизни не пригодится. Но ведь половина из того, что нам преподавали, даже большая часть, мне не нужна в нынешней работе. И вряд ли пригодится.

Значит, пусть себе учатся хоть чему-нибудь. Во-первых, все веселее, чем то, что им дают в Школе, во-вторых, какая никакая практика запретной магии. С этой магией хитро: не позанимаешься какое-то время - теряешь сноровку, стиль. Пусть будет.

Если честно, какая разница, какой иллюзией себя тешить, если эта иллюзия не приносит окружающим вреда?

Когда стемнело, я отправил мальчишек в Замок (не дай Мирэне, опять опоздают на ужин!), а сам с Тики отправился домой, готовиться к ночной работе. Хотя что там готовиться?

Нет, надо, надо. Подумать, насколько эффективны ночные простотакхождения. И замерзания.

Хорошо иметь домик, но работу надо сделать.

Правда, пока что, кажется, жалоб не поступало со стороны жителей. Значит ли это, что нападения закончились? А как объяснить то, что случилось ночью? Или ночные гости предпочитают магов? Это вероятно. Тогда и винесово беспокойство объяснимо, если он пришел к такому же выводу.

Но мне не нравился такой вывод. Не знаю, почему, но не нравился. Было в нем что-то… сложное.

По дороге Тики все же получил от меня подзатыльник, когда решил оправиться на дерево.

–Терпи. Такой мороз на улице! Отморозишь хозяйство, детей не будет.

–Ну и что, - зло пробормотал он.

–Это тебе сейчас все равно. А потом вспомнишь.

–Вспомню, - пообещал он.

–Прекрати, пожалуйста, демонстрировать мне свой характер, - попросил я. - Это неприятно. И не улучшит наши отношения. И еще на будущее: хороший взрослый - не тот, который тебе все разрешает.

–А какой? - исподлобья глянул мальчишка.

Я замолчал, а он не стал добиваться ответа.

Я раздумывал о том, что был не совсем прав. Тики просто дулся. Или нет?

Он опять закрылся, да и я после недолгих колебаний сделал то же. Вечно мы друг от друга отгораживаемся. А потом удивляемся, что нас не понимают.

Я вдруг ощутил сильное беспокойство. Куда ушел Эмир, что мы не скоро увидимся? Нескоро - это как? В ближайшую среду он читает законы Лиги первому курсу! Или нет? Надо бы завтра сходить к деду и узнать подробности.

И, пожалуй, снять дурацкие защиты. Разве что чуть-чуть оставить, чтобы мысли окружающих в голову не лезли. Не буду повторять ошибок отца.

Хотя тут и ситуация другая, и участники другие. И голова у меня все равно будет болеть.

Ну и Мирэн с ней, в конце концов. Мне не привыкать.

Нет, но что он все-таки от меня прячет, этот уже не ребенок? В тринадцать лет все лукьяненковские мальчишки уже взрослые. А этот все играет. Да, чтобы воспитывать детей по системе старика Арбина, надо обладать нечеловеческой выдержкой!

Когда мы пришли, я решился для пробы снять защиты на один вечер, посмотреть, как выдержу.

Попробовал. Голова побаливает, но терпимо. Так, всего лишь заставляет забыть о невыносимой легкости бытия.

До полуночи мы читали разные книжки. Вернее, я читал разные, а Тики нашел у меня (как попал сюда эта книга?) "Лабиринт" и погрузился в него. Читал он медленно, но увлеченно.

Я с некоторым раздражением слушал редкие хихиканья. Что он в нем нашел? Впрочем, помнится, я поначалу тоже смеялся. Только быстро приелось.

Я считал удары гудящего колокола. Еще одиннадцать.

Тики захлопнул книжку и сказал:

–Неправильно это.

–Что именно? - оторвался я от любопытного описания местных трав. Летом надо будет сходить пособирать, и ребят привлечь. - Что неправильно?

Тики весь горел негодованием:

–Все неправильно! Что это он… врет все?

–Да где же врет? - не выдержал я и засмеялся.

–Ну… везде.

Я чувствовал, что слов подходящих ему не найти, но возмущение так его распирало, что вылезало невнятными звуками.

–Ладно, - сказал я и отобрал книгу.

–Так не бывает, что все так хорошо, - придумал, наконец, Тики.

–Почему нет? - не удивился я. Я и сам так думаю, если честно.

–Жизнь научила.

Я фыркнул.

–Жизни у тебя, милый, пока что не было, - сказал я ему. - Она у тебя впереди. И еще научит по полной программе.

Он отвернулся, обиженный, и подсел к камину разглядывать, как по клетке мечутся саламандры.

Огонь в камине и две свечи на столе - вот и все освещение. Света было достаточно, чтобы читать, а свечи придавали комнате уют, совсем не то, что резкий магический свет в Школе.

Ну, вот и двенадцать бьет. Пора идти.

Тики зевал. Ничего удивительного, в восемь мы с ним встали, да еще тренировка. Я сам держался на чистом энтузиазме. Кружилась голова, поташнивало. Когда резко приходилось поворачивать голову, перед глазами вспыхивал вихрь белых мушек. Впрочем, если идти ровно…